Люди и боги - Роман Суржиков

— Ага, — сказал человек и хрустнул костью.

Виттор кивнул егерям, с облегчением отвел взгляд от мерзкого типа и пошел прочь.

Мартин схватил его за руку:

— Что значит — брата? А ты не пойдешь?

— Я полезу в пещеру? Вместе с этим вот?.. Марти, ты меня с кем-то путаешь.

— Но Вит… Я ж не могу один… Я того… страшно там!

— Не волнуйся, братец. Дон и Сэм приглядят, чтобы ты не начудил, и расскажут мне все, что было. Счастливого вам пути.

* * *

Здесь, у ложа Дара, праздник достиг вершины. Прежде, в Уэймаре, хватало вина и музыки, нарядов и блеска, громких песен и пафосных речей. Но город есть город, он слишком привычен к вину и музыке, и мишуре. Праздник в городе — виданное дело. А возле ложа сама диковинность обстановки настраивала на торжественный лад. Дыра в земле среди голых выгоревших полей. Праздничный городок, пристроенный к ней вплотную. Городок пестрит цветами и гербами, полощет по ветру флагами, блестит гирляндами и спиралями, гремит веселыми песнями. Но снаружи он обнесен валом, поскольку прежде то был военный лагерь закатников, и вал этот донельзя обостряет ощущения. Кажется, что праздник бушует на малом островке, а вокруг — мертвое выжженное море.

Если в Уэймаре центром торжеств служил замок, то здесь — часовня, хранящая добытые Предметы. Она напоминала храм лишь одною чертой: спиралью над входом. В остальном часовня представляла собою форт: срубленный из толстых бревен, с амбразурами вместо окон. Бревен не хватило на всю высоту стен, потому строение наполовину было вкопано в землю. Царила прохлада и сырость, свет еле проникал сквозь бойницы. Его дополнили искровыми фонарями, но полевая машина давала перебои, лампы мигали, издавая сухой треск. Малыми группами, всегда сопровождаемые священником, вельможи спускались по грунтовым ступеням и в мигающем сумраке разглядывали Предметы. Выходили из часовни подавленные, оглушенные чувством, не вместимым в ограниченный объем души. Присоединялись к богослужениям, которые непрерывно велись тут же, у часовни, и истово молились какое-то время. Затем, выплеснув из себя излишек духовности, шагали в иные части лагеря. Пока центр городка предавался молитвам, по всем окраинам бурлили застолья. Каждый Великий Дом выделил поляну среди своих шатров, где устраивал представления, потчевал гостей лакомствами, развлекал всяческими играми, принятыми в родной земле. Обойдя городок, можно было посетить Землю Короны, Ориджин, Нортвуд, Альмеру и Шейланд — отведать их блюда, послушать их песни, поглазеть на их забавы. Вся эта крикливая яркость смывала с души бремя сакральных мыслей. Спустя несколько часов и кубков вина, смелости уже хватало на то, чтобы вновь нырнуть в часовню со Священными Предметами.

Впрочем, Виттор не посетил ее ни разу. Не хотел отвлекаться от насущных проблем на священную чушь, к тому же, боялся показаться отцу. Да не только отцу — теперь и епископы Галларда Альмера, и помощницы архиматери Эллины наводили на него дрожь. Виттор нашел укрытие в стане Нортвудов — церковная знать не жаловала медведей. На потеху гостям, воины Нортвудов устроили кулачные бои. Старший сын графа, Крейг, с веселым рыком вновь и вновь кидался в драку, чтобы одержать очередную победу. Братья поддерживали его криками и хохотом, Виттор шумно радовался вместе с ними и тихо думал: каким же бараном должен быть сын лорда, чтобы лично махать кулаками! Думал: мне далеко еще до принца Адриана, но уж Нортвуда я на голову перерос. Чувство превосходства согревало и дарило покой. Но тут черти принесли Галларда Альмера — зашел пригласить графа с графиней на вечернюю молитву. Виттор стушевался под тяжелым его взглядом и при первом случае сбежал.

Он шагал вдоль защитного вала и думал о том, спустился ли Мартнн в ложе. Пожалуй, еще нет: вечерняя молитва только началась, а послушницу не отпустят до окончания. Скорее бы. Нужно встретить их на обратном пути, сразу все узнать, чтобы до утра успеть придумать план. Решить, кому продать тайну, и как это сделать безо…

— Где вы пропадали, милорд?

Его нагнал Рихард Ориджин. Губы юноши были сжаты в линию, глаза сверкали.

— Кто вызвал ваш гнев, милорд? Надеюсь, что не я стал причиной…

— При чем тут вы? Император и принц унизили мой Дом!

— Как?!

— Они говорили с отцом так, будто он — их слуга!

— Быть не может!

— Вы изволите сомневаться в моих словах?!

— Простите, милорд, но в это действительно верится с трудом. Моя душа отказывается принять такую несправедливость.

— А моя — кипит от гнева! Слушайте же, милорд!

Произошло следующее. Вплоть до нынешнего дня ложе Дара находилось под охраной ориджинских войск, коими командовал барон Стэтхем. Сегодня, в присутствии владыки и принца, герцог Айден Альмера сказал герцогу Десмонду: «Милорд, все мы благодарны вам за то, что обеспечили сохранность святыни. Но теперь, когда прибыл его величество, ваша стража вокруг ложа выглядит двусмысленно. В ней видится намек, будто ложе Дара принадлежит Дому Ориджин, а не Короне и Церкви. Будет разумно, если вашу охрану сменят воины владыки». Герцог Ориджин потемнел лицом и отчеканил в ответ: «Милорд Айден, странно слышать от вас такую просьбу. Когда Шейланд просил о помощи, ваши войска остались в Альмере. Не вам решать, кто будет беречь трофеи, добытые не вами!» Владыка и принц внимательно, с интересом следили за перепалкой герцогов. И Айден — хитрый, хитрый Айден — не взвился в ответ, а примирительно поднял руки: «Милорд Десмонд, простите, если моя просьба прозвучала резко. Ваши воины — лучшие стражи в мире. Вы спасли моего отца в Золотую войну, и я не могу отрицать ваше первенство в военном деле».

То был чертовски умный ответ. Золотая война отгремела шесть лет назад, прямо в центре Империи, под носом у владыки. Могучий тогда Дом Лайтхарт успешно атаковал Альмеру, и, вероятно, отнял бы немалый кусок земли. Владыка не вмешался тогда — его сумел отговорить брат, дружный с Лайтхартами. Но на помощь Альмере пришли Ориджины и общими силами одержали победу. Тем самым северяне напрямую вмешались в политику Короны и одолели тогдашних ее союзников. «Вы спасли моего отца в Золотую войну», — сказал теперь Айден Альмера, и этим напомнил владыке: северяне не только сильны, но и своенравны; стоит твердо указать им место.

Бедняга Рихард, слишком глупый для таких тонкостей, услышал в словах Айдена одну только лесть. Потому он был потрясен до глубины души, когда владыка вмешался в разговор: «Лорд Десмонд, я нахожу разумным предложение лорда Айдена. Будьте добры, согласуйте с моими офицерами порядок смены стражи». Северянин попытался возразить: «Ваше величество, учтите то обстоятельство, о котором я упоминал в соборе». Принц Адриан ответил вместо отца: «Мне думается, владыка выразил свою волю вполне ясно. А как вам кажется, милорд?» Герцог раскрыл рот — и закрыл, осознав, что уже проиграл партию. Тайну уже не продать: владыка получит ее бесплатно, когда гвардейцы возьмут ложе под охрану. «Служу Короне», — только и ответил великий Ориджин. А его сын отправился на поиски Виттора Шейланда.