Я тебя не обижу - Лана Пиратова

рыпайся, – рычит мне, когда я пытаюсь хоть чуть ослабить его хватку.

В больнице их, похоже, уже знают. Марата быстро кладут на каталку и увозят. Мы остаемся ждать в коридоре.

Я сижу на стуле и по обе стороны от меня сидят охранники. О чем-то переговариваются. А я лишь молча сжимаю папку. Как единственное спасение моей жизни.

Наблюдаю за медленной стрелкой на часах на белой стене больницы. Время идет мучительно долго.

Наконец, в дверях появляется врач. Охранники сразу же встают и чуть ли не бегут к нему. Меня тащат за руки за собой.

– Все нормально, – говорит врач. – Уже пришел в себя. Ничего серьезного.

– Он ничего не просил передать? – спрашивает один из охранников.

– Девчонку просил привести, – усмехается врач. – Правда, какую не уточнял. Сказал, что вы знаете.

Потом смотрит строго на охранников.

– Я надеюсь, вы понимаете, что секс ему противопоказан сейчас. Что за девчонка ему нужна?

Охранники лыбятся и переглядываются.

– Не волнуйтесь, доктор, все будет в порядке. Она ему не для этого.

– Ладно, – вздыхает врач. – Приводите.

– Да, вот она. Уже ждет. Тоже не терпится увидеться.

И я получаю толчок в спину и делаю шаг навстречу врачу. Оборачиваюсь, нахмурившись.

– Что? «Спасибо» сказать не хочешь спасителю? – смеется охранник.

Я фыркаю и подхожу к врачу.

Мне на плечи накидывают халат. Перед самой дверью палаты Марата врач останавливается и строго смотрит на меня.

– Никаких потрясений. Он все равно еще слишком слаб. И никаких лишних движений! А то знаю я вас…

– Что?! – возмущаюсь я. – За кого вы меня принимаете? Да я…

– Ну, хватит, тратить свое и мое время, – устало машет рукой врач. – Идите уже. У Вас несколько минут.

Смотрит на часы и открывает мне дверь.

– Чтобы ничего не успели, – слышу в спину и от злости сжимаю один свободный кулак. Другой рукой прижимаю кейс к груди.

Слышу, как закрывается дверь.

Марат оборачивается на звук и вижу, как приподнимается один уголок его губ. И он даже приподнимается на локтях.

– Иди сюда, – говорит все тем же не терпящим возражений тоном. Его, наверное, ничего не изменит.

Понимаю, что сейчас с ним лучше не спорить. В его состоянии. Хотя меня и коробит от этого приказного тона.

Подхожу к кровати. И Марат сразу же хватает меня за руку. Тянет на себя. И, когда мое лицо оказывается совсем рядом с его лицом, так близко, что я слышу его дыхание, он произносит хриплым голосом едва слышно:

– Ты понимаешь, что не расплатишься со мной? – приподнимает бровь.

В горле пересыхает. То ли от страха, то ли от чего-то еще. От чего, я не могу понять сама.

Просто, не моргая, смотрю Марату в глаза. А он как будто гипнотизирует меня. Лишает воли.

Сглатываю и выдавливаю из себя:

– У меня кейс есть. С документами.

Не спрашивая разрешения, он просто забирает у меня папку и кладет на тумбочку на противоположной стороне.

– Молодец, – улыбается он. – Но этого мало. Теперь мало.

Его глаза сужаются и дыхание учащается. А мне становится почему-то еще страшнее.

– Теперь ты понимаешь, что только я могу обеспечить твою безопасность? Только со мной у тебя есть шанс выжить?

Моргаю впервые за все время нашего с ним разговора. Глаза так напряжены, что я чувствую жжение. Но не могу отвести взгляд. Он не дает. Не позволяет.

Сильнее сжимает мои пальцы. Буквально впивается в них.

– Опять сбежишь? – спрашивает, продолжая буравить меня своим жестким взглядом.

Отрицательно мотаю головой.

Быстро перехватывает меня за затылок и тянет вниз к себе. Я зажмуриваюсь от страха. Но тут раздается спасительный стук в дверь.

– Сука, – бурчит Марат.

Дверь почти сразу же открывается и заходит врач.

– Ну, я же предупреждал! – возмущается он. – Я запрещу все визиты в таком случае!

– Потом договорим, – хрипит мне в ухо Марат и резко отпускает. Я выпрямляюсь и, стараясь не смотреть на врача, буквально выбегаю из палаты.

В коридоре меня уже ждут охранники.

И я, ничуть не споря с ними, сажусь в машину и еду в дом Марата. Понимаю, что бежать мне некуда. Если хочу жить, должна быть пока тут.

Глава 26 Марат

Разогнать всю службу безопасности к чертовой матери!

Вот первое, что приходит мне на ум, когда я прихожу в себя в окружении капельниц и прочей требухи. Терпеть не могу больницы. А особенно быть там пациентом.

Почему лежу здесь, весь в трубках, я, а не кто-то из охранников?!

И лишь немного успокоившись, понимаю, что никто кроме меня не виноват в этом. Я сам бросился под пулю. И ради кого? Ради какой-то девчонки! Которую, причем, уже трахнул.

Что в ней такого?

Цель была одна – забрать кейс.

Я догадывался, что Даша вздумает прийти в эту квартиру. Как преступника всегда тянет на место преступления, так и ее не могло не тянуть в то место, откуда она вышла. К тому же, как я и думал, в квартире могли остаться вещи, которые были ей нужны.

Но я и не предполагал, что кейс с документами тоже находился там. То, что им не воспользовался тот, кто за ним охотился, я понимал. Но где искать его, вот это было задачей. И тут такая удача.

Мои ребята легко бы справились с теми двумя недоносками. Но тут в дело вступила Даша. Пистолет в руках безмозглой бабы – хуже гранаты в лапах мартышки. И я убедился в этом лишний раз.

Но зачем я бросился под пулю, я не мог понять до сих пор. Как не пытался. Не мог. До тех пор пока в палату не вошла Даша. Пока взглядом своих невинных глаз не заставила меня приподняться, превозмогая боль. Я сильнее стискивал зубы, чтобы ни одного стона не вырвалось из груди.

Да что в ней такого?

Пытался понять это, приблизив к себе.

Почему рядом с этой девчонкой и кейс с документами, наконец, возвращенный мне, доставил гораздо меньше радости, чем прикосновение к ней.

Мне захотелось коснуться ее не только рукой. Захотелось опять почувствовать вкус ее губ.

А этот ее тихий голосок. Как будто она уже полностью подчинилась мне. Но нет. Я знаю, что это не так. Это всего лишь игра.

И мне захотелось подчинить ее. Заставить слушаться.

Охранники уже знают, что нужно с ней делать. Если надо, то посадить на цепь и пристегнуть к батарее.

Но оказывается, в этом нет необходимости. Даша сама едет ко мне домой. Хочет жить. Неужели, и правда