Месть амазонки - Эльхан Аскеров

Юноша рассчитывал вывести воина из себя и, спровоцировав его на нападение, передать в руки стражникам, после чего его конь, оставшись бесхозным, сразу же будет отправлен в конюшни городского головы. О том, что этот жеребец может убить любого, кто попытается увести его, хлыщ старался не думать. У его отца работали опытные конюхи, способные справиться с любым даже самым упрямым животным.

Но в этот раз всё пошло не так. Воин и не думал пугаться и уступать, как это происходило обычно. Вместо этого он обнажил оружие. Вступать в открытую схватку с этим гигантом хлыщ не торопился, надеясь, что с ним справятся стражники. Но тем явно больше жаль было своих жизней. Они не торопились удовлетворить такое простое и естественное желание нобиля завладеть этим конём.

Сделав вид, что ничего не происходит, стражники подобрали своего командира и быстрым шагом отправились в сторону Башни Молчания, старой городской тюрьмы. Сообразив, что остался с воином один на один, хлыщ неожиданно выхватил узкий эсток и, встав в стойку, приготовился атаковать противника.

– Шёл бы ты отсюда, сопляк, пока я тебе твоим же вертелом по заднице не надавал, – рассмеялся воин, убирая мечи в ножны.

– Сдохни, подонок! – взвыл хлыщ, делая выпад в грудь воина.

Моментально изогнувшись, Тигр пропустил удар рядом с грудью и, перехватив руку молодого ублюдка, вырвал меч из его руки. Сжав шею нобиля железными пальцами, воин согнул его пополам и, зажав голову меж колен, с размаху хлестнул эстоком по тощим ягодицам. Не удержавшись, юный хлыщ взвыл от боли.

Наблюдавшие за экзекуцией зеваки покатывались с хохоту, с огромным удовольствием давая воину советы. Отвесив сопляку десяток горячих, Тигр отшвырнул его в сторону и, переломив клинок голыми руками, презрительно пророкотал:

– Не умеешь держать оружие в руках, не носи. Попадёшься мне ещё раз, бить буду не плашмя, а лезвием. Нашинкую, как капусту для пирога.

Одним прыжком оказавшись в седле, Тигр подал руку Лин и, чуть шевельнув поводьями, направил коня в сторону клоаки. С ненавистью глядя ему вслед, юный нобиль рыдал слезами злого бессилия, понимая, что теперь, эта история станет достоянием всего города и все обыватели и чернь с удовольствием будут пересказывать её, украшая различными подробностями.

Теперь даже убивать его было бесполезно. Спустя пару часов во всех тавернах и постоялых дворах города будут говорить только об этом. Такой позор невозможно смыть ничем, даже кровью. Медленно поднявшись на ноги, хлыщ выпрямился и, подобрав обломки своего эстока, направился в сторону дома, пытаясь делать вид, что ничего не произошло.

Всё это время молчавшая, Лин не удержалась и покатилась от хохота. Её серебристый смех звенел над улицей как звонкий колокольчик. Ничего не знавшие о происходивших событиях прохожие с удивлением оглядывались на крошечную девушку, весело смеявшуюся на весь город. Везший её огромный воин только чуть усмехался уголками губ.

Кое-как успокоившись, Лин прижалась головой к груди Тигра и тихо спросила:

– Думаешь, он не решится тебе мстить?

– Для этого ему силёнок не хватит, – небрежно усмехнулся Тигр.

– Но если он сын городского головы… – начала было Лин.

– Вот именно, сын, – перебил её Тигр. – Сын, а не сам голова. Если ты заметила, то даже стражники не спешили исполнять его приказы. Только десятник попытался выслужиться. За что и поплатился. Я не уступал калёному железу и пустынным грабителям. И перед таким сопляком тем более не отступлю. Эту порку он надолго запомнит. Теперь его папаша может собственную шапку съесть, а сделать мне ничего не сможет. Его сыночка высекли при огромном скоплении народа, предварительно несколько раз предупредив, что если не отвяжется, будет плохо.

– Мало нам проблем с ночными крысами, так мы ещё и с властями связались, – скривилась Лин.

– По твоему, я должен был отдать ему Сапсана? – возмущённо спросил Тигр.

– Прости. Я не подумала, – покачала головой Лин. – Ты прав. Это только твой конь, и никто не может забрать его.

– С сегодняшнего дня будешь тренироваться в стрельбе, – решительно сказал Тигр без всякого перехода.

– Я хорошо стреляю, – попыталась возразить Лин.

– А должна стрелять отлично, – жёстко ответил Тигр. – Я должен быть уверен, что ты можешь уложить любого, с любого расстояния и из любого положения. Иначе я пойду один. Я должен быть уверен в том, кому доверил свою спину.

– Как скажешь, – обречённо вздохнула девушка.

Услышав её слова, Тигр кашлянул и растерянно посмотрел на подругу.

– Девочка, ты не заболела? – озабоченно спросил он.

– Нет, с чего ты взял? – растерялась Лин.

– Ты даже не пытаешься спорить, – удивлённо пожал плечами Тигр.

– Тебя это так удивляет? – растерялась Лин.

– Откровенно говоря, да, – признался Тигр. – Я уже привык, что на каждое моё слово ты произносишь три.

– Просто я поняла, что это бесполезно и ты всё равно сделаешь по-своему. Надоело в пустую сотрясать воздух, – небрежно пожала плечами Лин.

– Ты быстро учишься, амазонка. Это хорошо, – улыбнулся Тигр, ласково прижимая девушку к себе.

– Я знаю, что ты лучший. Лучший во всём, от войны до любви. Так у кого же мне ещё учиться, как не у лучшего? – улыбнулась Лин, плотнее прижимаясь к нему.

Они замолчали. Верный Сапсан вёз их по уже знакомым улицам города ровным, спокойным шагом, словно стараясь сохранить то хрупкое состояние покоя и близости, которое вдруг возникло между ними. Повесив повод на луку седла, Тигр ещё крепче прижал к себе Лин и, опустив голову, с удовольствием вдыхал запах её волос.

Откинувшись ему на грудь, Лин прикрыла глаза и наслаждалась покоем, который создавали его огромные, сильные руки. Ей казалось, что это ощущение ушло давным-давно, ещё в те времена, когда она играла вместе с выводком волчат в келье старой Верховной.

* * *

Получив разрешение совета, Верховная вернулась в свою келью и, медленно усевшись в кресло, тряхнула серебряным колокольчиком. Услышав лёгкие шаги рабыни, она тихо приказала:

– На псарне молодая волчица принесла двух волчат. Пусть её приведут сюда и принесут разноглазую.

Молча поклонившись, девушка унеслась исполнять приказ. Спустя некоторое время она вернулась, неся на руках крошечного младенца. Следом в келью ввалились два воина. Одна держала в руках волчат, другая вела волчицу. Зверя поймали в лесу несколько недель назад. Волчица была беременна, и ей сохранили жизнь. Хищницу вели на длинной палке, к концу которой крепилась скользящая петля.

– Подведи её, – приказала Верховная, но воин, державшая зверя, начала возражать:

– Это неразумно, Верховная. Она дикая и может броситься.

– Заткнись и делай, что говорят. Глупая курица, – прорычала старуха, разом отбив охоту спорить.