Безумно счастливые. Невероятно смешные рассказы о нашей обычной жизни - Дженни Лоусон

Если вам вдруг захочется найти в одном месте кучу мудаков, чтобы устроить на них облаву, то я бы предложила вам отправиться в аэропорт. В обычной обстановке где-то пять процентов окружающих вас людей окажутся мудаками. К вашему сведению: еще два процента – полные ублюдки. Десять процентов людей в общем-то ничего и думают, будто ничем не лучше вас. Десять процентов классные, но стоит их слишком достать, и они практически готовы уже кого-нибудь зарезать. Одна десятитысячная процента – серийные убийцы или те, кто специально шьет слишком узкие штаны. Где-то тридцать два процента классные, однако втайне подозревают, будто с ними что-то не так (что действительно так, и именно поэтому они и классные). Шесть процентов сразу же поставят под сомнение правдоподобность такого анализа и потребуют предоставить им изначальные данные. Однако я их не предоставлю, потому что здесь вам не учебник по статистике. К тому же тридцать семь процентов всех статистических данных вымышленные, так что я даже не знаю, чего вы от меня ждете.

Как я уже говорила ранее (до того, как меня грубо перебила математика), в обычных условиях порядка пяти процентов всех окружающих вас людей – мудаки. Но стоит попасть в среднестатистический аэропорт, и популяция мудаков делает экспоненциальный[30] скачок. Возможно, вы не согласитесь со мной и заметите, что никогда не встречали таких людей в аэропорту, однако, как правило, это явный признак того, что вы, скорее всего, один из них. Не обижайтесь на подобное заявление и поймите меня правильно, я не виню вас, просто, судя по всему, вы никак не можете контролировать себя в этом отношении. Поверьте мне, я прекрасно вас понимаю. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с какой-то серьезной проблемой, я превращаюсь в маленькую напуганную землеройку, в связи с чем я часто прячусь в кладовке, поэтому я вас не осуждаю. Хотя нет, все-таки осуждаю, потому что, прячась у себя в кладовке, я не причиняю никому вреда (ну разве что только кладовке), в то время как людей, ведущих себя неподобающе в аэропорту, мне просто хочется долбануть огромной палкой.

На самом деле это просто поразительный феномен. Люди, которые могут без проблем придержать дверь или остановить машину перед переходящей дорогу уткой со своим выводком, порой не видят ничего зазорного в том, чтобы толкнуть старушку или пихнуть стоящего у них на пути маленького ребенка, чтобы как можно быстрее добраться до своих заранее определенных (!) и чудовищно тесных мест в самолете. Они стоят толпой, окружив выход на посадку и не давая пройти другим пассажирам, которые, между прочим, взяли билеты на посадку раньше них и смотрят свирепо на каждого, кто осмелится к ним подойти. Несколько часов спустя можно наблюдать, как те же самые люди, тяжело дыша и поглядывая вокруг себя глазами загнанного зверя, будут сидеть в напряжении с застегнутыми ремнями, начиная с того момента, как самолет пойдет на посадку, и вскочат с места, как только погаснет табло «застегните ремни», и все ради того, чтобы встать первыми в очередь, состоящую из людей, которым еще довольно приличное время придется просто стоять у выхода. Меня всегда поражали такие люди. Могу только предположить, что у них, должно быть, просто такой причудливый фетиш стоять в толпе. На мой взгляд, авиалинии могут кое-что предпринять, чтобы сделать авиаперелеты более приятным времяпрепровождением для всех.

Во-первых, поручить людям, которые проверяют посадочные билеты, определить человека, который совершенно безосновательно решительней всех настроен сесть на этот самолет, поднять его руку вверх и радостно объявить по громкой связи:

В лучшем случае человек поймет, что вел себя слегка придурковато, скорее всего отшутится и, возможно, наконец успокоится. В худшем же случае он начнет орать, и все окажутся свидетелями весьма неплохой самодеятельности. После чего ему предложат маленькую медаль и небольшую дозу транквилизатора, также небольшую дозу успокоительного человеку, которому придется сидеть рядом с этим особо отличившимся пассажиром. Раз уж пошла раздача транквилизатора, то, пожалуй, я возьму и себе. Да чего уж там, всем по транквилизатору, не стесняйтесь!

Прошу прощения за такой гендерный стереотип, но, если честно, особо возбудимым почти всегда действительно оказывается мужчина, чаще всего одетый в деловой костюм. Нередко он является привилегированным клиентом авиалинии, а иногда этим человеком и вовсе оказывается мой муж.

Честно говоря, если бы изначально всем давали транквилизатор, то вторая часть моего плана по оптимизации авиаперелетов оказалась бы уже лишней.

Он громко бубнит всякую расистскую хрень про людей, которые на самом деле вовсе не являются террористами, либо же он принял слишком много транквилизатора и теперь не может нормально глотать (между прочим, со мной такое, кстати, однажды случилось, но в свою защиту могу сказать, что я перепутала успокоительные с лекарством от изжоги, поэтому мне хочется думать, что я не столько «пускала слюни», сколько просто их не жалела). Как бы то ни было, мне кажется, что всем пошло бы на пользу, если бы у бортпроводников было право стукнуть одного человека (за рейс) битой по голове за то, что он самый, черт бы его побрал, тупой на этом самолете. Поверьте, это бы не нанесло ему непоправимого вреда, но если подобная воспитательная мера повторится несколько раз, до него, наверное, потихоньку начнет доходить, в чем дело, потому что как еще иначе таких людей можно образумить?

Подобные действия будут полезны, потому что, как мне кажется, мы все несколько нервные и склонные к критике, когда попадаем на самолет, и, наверное, в какой-то момент каждому из нас достанется битой по голове, и это будет отличным напоминанием о том, что нужно с пониманием относиться к окружающим. Что касается меня, то я бы почти наверняка получила по башке, потому что мое тревожное расстройство сильно обостряется именно в самолете, отчего я начинаю паниковать. Обычно я за-хожу в Твиттер и пишу всем, что люблю их, потому что к этому моменту начинает действовать успокоительное, из-за которого я становлюсь чрезмерно сентиментальной и начинаю бояться, что умру. Это как если бы я приняла экстази, только вместо того, чтобы заниматься сексом и зажигать на рейве[31], мне просто хочется, чтобы кто-то гладил меня по голове и пел мне старинные ирландские застольные песни. К сожалению, мне всегда попадается в качестве соседа человек, который вообще не знает ни одной застольной песни и весь полет рисует какие-то круговые диаграммы.