Кровь демона - Олег Лукьянов

Мистический голос в голове Сэта хранил молчание, его же собственная воля казалось, просто перестала существовать: даже мерзкая трапеза стервятников ничего не затронула в душе.

Он закрыл глаза и приготовился уснуть беспробудным сном. Пьянящее умиротворение почти сразу заволокло разум, но в темноте возник образ девятилетнего мальчика с безумными зелеными глазами.

Из разрезанных запястий на пол капала кровь, собираюсь в лужу под перевернутым стулом. Изумрудные глаза смотрели на болтающуюся в петле женщину. Разбитые губы мальчика шептали слова клятвы… Он клялся не умирать, пока не изменит мир.

Сэт распахнул глаза и чуть приподнял голову, пугая вплотную подкравшегося стервятника. Он закрутил головой, не понимая, где находится, а потом замер, наткнувшись на стеклянный взгляд толстяка.

Показалось, что он полон молчаливого укора и вот-вот оживет, чтобы отомстить убийце. Сэт прогнал эту мысль прочь, а ее место заполнил иной, сулящей надежду.

– У тебя должна быть вода, – прошелестел он, не замечая, как трескаются пересохшие губы.

Руки, сами собой цепляясь за корни травы, подтащили Сэта к мертвецу. Стервятники, недовольно крича, прервали трапезу и перебрались на другие тела, и Сэт получил возможность обыскать убитого.

Если бы не опустошение, он бы, наверно, зарыдал – та энергия, которая им двигала все это время, исчезла без следа, как только обнаружилось, что фляга на поясе мертвеца существовала разве что в воспаленном воображении Сэта. Конечно, оставалось еще два не обысканных тела, но и отсюда было видно, что на их поясах висят лишь пустые ножны.

Он перевернулся на спину, а затем и сел на траву, нисколько не обращая внимания на общество холодеющего мертвеца.

– Надежды нет, – прокаркал он, – кажется, ты был прав, Безымянный.

Он обращался к голосу в своей голове и назвал его так, потому что тот не сообщил своего имени. Однако, похоже, что и этот таинственный телепат, колдун, демон или кто там он был, уже осознал всю безвыходность положения Сэта и решил больше не тратить на него время.

Посмотрев на мертвеца, Сэт изобразил на лице подобие ухмылки:

– Не сердись, приятель, похоже, скоро я к тебе присоединюсь. Как только выветрятся остатки адреналина, я на деле узнаю, существует ли загробный мир. Знаешь, мне бы не очень хотелось чтобы ты продолжил там за мной гоняться… А этого можно было бы избежать, если бы ты со своими приятелями догадался захватить флягу с водой… Хотя. это странно: сегодня был довольно жаркий день, а ваше ремесло обязывает караулить путников с утра до ночи. Так почему же вы не захватили воду?… Или захватили?

Сэт вытянул шею, словно передразнивая стервятников, огляделся по сторонам. Сердце забилось чаще, когда он заметил на склоне лежащие у груды больших валунов полупустые мешки. Не помня себя, он поднялся на ноги, как-то одолел разделяющее расстояние и дрожащими руками взялся за тесемки.

В ноздри ударил запах гнили, но он не отбил охоту копаться в чужих вещах. Высыпав содержимое на траву, Сэт бегло оглядел добро покойников: зачерствевший хлеб, сыр с плесенью, причем явно не французский, прогнившие до последней стадии яблоки, которые отказались бы есть и голодные свиньи, перемешивались с дико выглядящей бытовой утварью. Медный подсвечник, черное из-за окисления серебряное блюдце и еще ряд предметов, назначения которых он просто не понял. Взгляд нашел кожаный бурдюк, руки едва не оторвали его горлышко и Сэт обезумел от счастья, как только влага оказалась на его губах. Вода!

Он выпил ее столько, что ему стало плохо, тем не менее, блаженная улыбка не покинула его лица.

– Боже, как хорошо.

Несколько минут он не двигался, привалившись к одному из валунов, но потом, собрав волю в кулак, принялся за активные действия. Подобрав с земли черствый хлеб, он разломал его на части и, запихивая кусочки в рот, стал осматривать свои раны.

Увиденное немного его успокоило: раны только казались страшными и почти не кровоточили. Большинство волчьих укусов, благодаря прочной одежде, пришлось по касательной – клыки соскользнули, оставив на память лишь синяки и раны, сравнимые с неглубокими порезами.

Но вот запястье левой руки вызывало опасение. Рукав был прокушен, а рана под ним разбухла и покрылась липким наростом из крови и грязи – на ее фоне, травмы полученные в борьбе с «потрошителями» казались не стоящими внимания.

– По крайней мере, эта псина не раздробила мне кости, – произнес он, поморщившись.

Стоило отодвинуть край рукава, как доселе не беспокоившая рана застреляла дикой болью. Содрав с нее корку из засохшей крови и грязи, он перевязал руку шелковым платком, найденным в одном из мешков. Какова была судьба его хозяйки, Сэт постарался не думать – он вообще не в том положении, чтобы думать и сочувствовать.

Он намеревался найти способ обеззараживания прочих порезов, но боковым зрением заметил движение. По тропе из-за холма кто-то выходил на открытую местность. Сэт мгновенно скользнул за валун и замер, гадая, видели ли его неизвестные люди.

Тянулись мгновения, было настолько тихо, что Сэт слышал биение собственного сердца. Потом раздалось хлопанье крыльев – это сорвались с тел бандитов раздосадованные стервятники. Сэт, наконец, услышал шаги приближающихся людей – точнее, нечто, что отдалено на них походило. С таким звуком мог бы идти боевой робот или солдат в сверхтяжелом силовом доспехе, но никак не разбойник с большой дороги, ненадолго покинувший своих товарищей.

Сэт рискнул выглянуть из-за валуна и в первый момент не понял, что видит. Потом он посчитал, что ему мерещится, и лишь спустя еще несколько секунд осознал, что видит пешего рыцаря и следующего за ним оруженосца. Прежде чем вновь спрятаться, он разглядел, что доспехи рыцаря вовсе не походили на те, которые можно увидеть в Новом Эрмитаже.

Бронированные фаланги пальцев сжимали древко короткого копья, широкое лезвие которого было раздвоено как язык змеи. За массивной спиной висел огромный, словно крышка прямоугольного стола, бронзовый щит с шипами почти в локоть величиной. Блистающие в лучах заходящего солнца латы навевали мысль о безмерной тяжести, несокрушимой прочности и нешуточной опасности – каждая деталь была усеяна короткими и, как казалось на глаз, острыми шипами.

Сэт и представить себе не мог, что человек способен таскать на себе столько металла. Поножи рыцаря вминали утоптанный грунт, словно мокрую глину, и шедший за ним оруженосец спотыкался, застревая в оставляемых рыцарем следах. По-видимому, ему это стало надоедать, и, собрав оставшиеся силы, он нагнал рыцаря и засеменил с ним вровень.

Оба остановились как вкопанные, стоило дороге, петляющей между холмами, вывести их к месту сражения Сэта с разбойниками.

Пользуясь тем, что импровизированное убежище находилось справа и позади пришлых, Сэт вновь высунулся, чтобы дополнить складывающуюся картину.

Про рыцаря в шлеме с глухим забралом он сказать больше ничего не мог, а вот оруженосец выглядел странно. В нем было что-то неуловимое, нечто заставившее Сэта вглядеться в него внимательней.