Ты как девочка - Елена Колина

Лизавете было пять лет, она и по росту была маленькая, из-за парты только огромные банты торчали. Но она читала быстрей всех, считала до миллиона и обратно, и учителя из других классов приходили смотреть, как она говорит по-английски или извлекает квадратный корень из четырех, шестнадцати и двадцати пяти. Когда Лизавета проходила конкурс, разгорелся спор – ребенок психологически не готов к школе, но умеет извлекать квадратные корни. Учителя не понимали, что она эти корни просто выучила – 2, 4, 5…

Интересно, о чем думали ее родители, когда отдавали пятилетнюю малышню в гимназию? С Лизаветой никто не дружил, в классе относились к ней как к цветку в горшке – стоит на подоконнике, никому не мешает. Кто же захочет дружить с пятилетней малявкой, а она была еще такая маленькая, несмотря на квадратные корни, что даже не всегда понимала, о чем вокруг нее говорят. По-моему, это был дикий садизм – отдать ее в школу.

К четвертому классу с Лизаветой что-то такое случилось, что она совсем не могла учиться. У нее болела голова, и она падала в обмороки. В класс каждый день прибегала медсестра.

Теперь-то я догадываюсь, что тогда произошло: Лизавета больше не была первой, лучше всех. Все ее догнали. Она и решила: раз так, буду падать в обморок. Это насколько я понимаю Лизавету.

Но она быстро поняла, что обмороками не вернет себе первое место. Ей было жутко трудно: она же младше всех на два года, и ее мозг будто вернулся к ее возрасту. Она еле-еле перебивалась с двойки на тройку. Вы подумайте, какая у нее сильная воля: ей приходилось бороться за последнее место там, где она была чемпионом! И все думали: ты не вундеркинд, а тупица. Лизавете до сих пор тяжело учиться, от нее прямо пар идет, так она старается.

– Ладно, вообще-то у меня к тебе есть и другое дело, – небрежно произнесла Лизавета. – Я хочу с тобой переспать.

Мне послышалось?! Мне не послышалось.

Лизавета прямо так и сказала: «Я хочу с тобой переспать».

И тут я уже совершенно точно понял, что я ненормальный. У меня от таких слов должно было быть что? Вот именно – нормальная реакция. А у меня что? Никакой нормальной реакции.

Что сделал бы настоящий мужчина? Он сказал бы: «О’кей, бэби» или «Я к твоим услугам».

А в случае, если бы он хотел отказаться? Теоретически предположим, что это возможно для настоящего мужчины. Если бы он решил отказаться, он мог бы ласково усмехнуться: «Какая же ты еще малышка, вот подрастешь, тогда мы с тобой замутим любовь…» Или… ну, обнять ее, что ли.

Но я ничего не сказал и не сделал. Смотрел на нее как баран, и все. Я слишком ее люблю, чтобы принять ее предложение. К тому же она много младше меня. Я обязан ее, ну, как бы защищать от ее глупостей.

– Я хочу, чтобы мы с тобой один раз переспали. Без всяких там чувств или обязательств. Я просто хочу один раз с тобой переспать.

Лизавета так тянет слова, как будто она не в Петербурге родилась. Это такой модный акцент: «Я просто ха-ачу с та-абой ади-ин раз переспа-ать».

– Нет.

Кажется, получилось слишком резко?.. Если бы я сказал «не-ет…», было бы не так резко, но я сказал «нет».

– Ты мне отказываешь? – Лизавета вытаращила глаза. – Ты мне отказываешь? Но… мужчины так не делают! Ты импотент? Ты голубой? Или импотент? Или голубой?.. А может, я тебе не нравлюсь? Нет, этого не может быть… Ты болен? У тебя СПИД? И ты отказываешься, потому что не хочешь меня заразить? Нет, все-таки ты импотент. Ты точно импотент. Или тебя тянет к мальчикам, подумай, а?..

Лизавета ничуть не хотела меня обидеть. Она просто перебирала варианты.

Меня уже несколько раз заподозрили в том, что я гей, сначала родители, теперь Лизавета. Я еще раз прислушался к себе: может, меня все-таки тянет к мальчикам? Нет, меня очень сильно тянет к Лизавете.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нет.

Любить кого-то ведь не означает, что он тебе нравится.

– Я тебе совсем не нравлюсь?

– Нет.

И тут Лизавету стошнило. Она успела наклониться в мою сторону, но капля рвоты все-таки попала на ее золотой башмачок. А все остальное – на мои ботинки.

– Вино было плохое, у меня отравление, – приведя себя в порядок с помощью моего шарфа, сказала Лизавета. – …Но, если честно, я просто слишком много выпила. Для храбрости. Нужно было выпить больше.

Загадочно.

По дороге к метро она молчала. Пока мы ехали от «Сенной площади» до «Парка Победы» (25 минут), пока шли через парк к ее дому, рассказывала мне, как обстоят дела.

– В тебя все влюблены… девки такие ду-уры… Одна говорит, что любит тебя всю жизнь, другая – что пришла после тебя в медпункт, чтобы полежать на кушетке, на которой тебе делали прививку. Ты случайно получился красивым. Но ты никогда не будешь звездой. А я похожа на… ну, ты знаешь, на кого, на лошадь. Но я буду звездой, я буду-буду, я уже звезда! Звездность у меня в крови.

Когда я довел ее до подъезда, Лизавета сказала:

– В моей биографии напишешь, как ты для смелости напился и признался мне в любви и тебя от волнения стошнило. Тебя, конечно, не меня же… Напишешь, что у нас был любовный треугольник: я, ты, Татка. Что за тебя боролись хорошая девочка и плохая. Татка хорошая, а я плохая, но ты любишь меня. Это будет ну о-очень классная история. Моим фанатам понравится.

Лизавета – вундеркинд, очень способная.

Я люблю Лизавету за ум.

– Эй! Не забудь внести в мою биографию историю про Голду Меир! Что я ею восхищаюсь и потому взяла себе имя Голда. Как думаешь, людям понравится? По-моему, клево!

Вот ведь человек – только подумаешь, что она искренне восхищается личностью или идеей и ничто человеческое ей не чуждо, как тут же оказывается, что все это ради самопиара…

Так вот, я люблю ее за ум.

За наглость.

За то, что похожа на лошадь.

За то, что быть с ней все равно что болеть гриппом с высокой температурой, не меньше 38,5.

20 октября, пятница, вечер

К вечеру ситуация видится безнадежной.

Печальный итог моей сексуальной жизни: ничего. На этой неделе мне дважды предлагали заняться сексом. Я был дважды близок к потере Д.

И что же?.. Оба раза не получилось, потому что Татку я люблю недостаточно, а Лизавету люблю слишком сильно. Правильно было бы для эксперимента попробовать с кем-то средним.

…Задумался, как выглядит кто-то средний между Таткой и Лизаветой. Думаю, все это отговорки и я просто не норм…

Мне необходимо переспать с кем-то: я обязан наконец совершить переход в другое состояние.

…Но если подумать – кому я обязан совершить этот переход?..

Пятница, 3 ноября.

Полдня украла Мамочка