Франсиско Франко и его время - Светлана Пожарская

Свои надежды на получение столь необходимых для Испании кредитов Мадрид возлагал не на Германию и Италию, а на Англию и США.

18 марта 1940 г. были завершены англо-испанские переговоры. Испания получала кредит в 2 млн фунтов стерлингов, которые она должна была выплатить в течение 10 лет. Испании предоставлялась возможность в пределах полученного кредита покупать товары в Англии, ее колониях и других странах стерлингового блока. 15 мая 1940 г. посол Мадрида в США Карденас направил запрос заместителю госсекретаря Уэллесу, может ли испанское правительство рассчитывать на получение кредита на 120–200 млн долларов. 27 мая 1940 г. в телеграмме американскому поверенному в делах в Мадриде госдепартамент предписал поставить испанское правительство в известность, что просьба о займе изучается[128].

Посол А. Веддел, находившийся в те дни в Вашингтоне, был уполномочен информировать испанское правительство, что Соединенные Штаты готовы предоставить Испании кредиты, но только в том случае, если она останется нейтральной.

Но когда посол США, возвратившись в Мадрид, ожидал аудиенции у Франко, испанская политика претерпела изменения[129].

Свою «лепту» в предотвращение вступления Испании в войну пытался внести и Уинстон Черчилль, сменивший 10 мая 1940 г. на посту главы кабинета Невиля Чемберлена.

У Хора, близкого друга Чемберлена, ушедшего в отставку, не было ни малейшей надежды занять подобающее ему место в новой администрации. К его удивлению, вскоре после формирования нового кабинета лорд Галифакс предложил ему без промедления выехать в Мадрид: «Как следствие войны, Иберийский полуостров важен для нас как никогда». И все же Хор колебался, тем более, что Чемберлен, с которым он счел нужным посоветоваться, был настроен весьма пессимистично: «Сомневаюсь в пользе этой миссии для Вас… Отправляйтесь в Испанию, если хотите, но я не надеюсь, что Ваша миссия будет удачной».

То были дни, когда падение Франции не вызывало сомнений. И все же Хор внял совету адмирала Тома Филлипса: «Вы должны ехать немедленно… Если атлантические порты Иберийского полуострова и северо-восточное побережье Африки попадут к врагу, я не знаю, как мы будем продолжать. Крайне необходимо также, чтобы морская база Гибралтар продолжала оставаться доступной для наших средиземноморских и восточных коммуникаций».

24 мая состоялось официальное назначение Хора, а 29-го он выехал в Мадрид. Однако по прибытии в испанскую столицу прежние сомнения овладели им, и он вновь и вновь задавал себе вопрос, не был ли прав Чемберлен и не слишком ли поздно началась его миссия. В Лиссабоне В. Селби, с которым Хора связывала дружба еще с Оксфорда, сообщил весьма неутешительные новости: «Немцы займут всю Францию меньше, чем в течение недели, и понадобится всего пятнадцать дней, чтобы оккупировать весь Иберийский полуостров. Генерал Франко даст немцам «добро», когда они войдут в Испанию, и останутся лишь часы, чтобы дойти до Лиссабона».

Официальный Мадрид встретил британского посла прохладно, хотя и был соблюден предусмотренный церемониал. На всем пути в Королевский дворец посла сопровождал эскорт мавританской кавалерии. Церемония вручения верительных грамот состоялась в тронном зале, знаменитом своими фресками Тьеполо. Франко, его министры, епископ Мадрида, военные высокого ранга, гражданские чиновники. Все, как положено. Франко был корректен, но не больше. После подробной беседы с каудильо — возвращение в посольство. Никакой личной встречи, хотя, как было известно британскому послу, Франко часто и подолгу беседовал с послами держав «оси» и нейтральных стран.

Когда возвращались в посольство, временно размешенное в отеле «Ритц», что на бульваре Кастельяно, переименованном в Авениду Генералиссимуса Франко, посла сопровождали не только почетный эскорт, но и крики «Гибралтар для Испании». «Крики, которые я буду слышать не раз в последующие два года», — запишет в своих мемуарах Хор[130].

П. Престон, в своей монографии «Три Испании», увидевшей свет в 1999 г., приводит слова Серрано Суньера, сказанные им в беседе с послом Италии: «Франко, имевший менталитет скорее военного, нежели политика, был плохо подготовлен для той трудной диалектической игры, которую ему навязали немцы»[131]. Но Суньер, ставший 16 октября 1940 г. министром иностранных дел, сменив на этом посту англофила Бейгбедера, к тому же имевшего любовницу-англичанку Розалинду Пауэр Фокс, был неправ. Франко блестяще справился с этой ролью.

12 июня 1940 г., когда до падения Парижа оставались считанные часы, Франко и Бейгбедер скрепили своими подписями декрет, объявлявший Испанию «невоюющей стороной».

Испания воспользовалась поражением Франции для достижения определенных целей. 14 июня испанские войска оккупировали Танжер.

19 июня испанское правительство направило в Берлин меморандум, где допускалась возможность вступления в войну, «если это окажется необходимым». В качестве предварительной платы за участие в войне Мадрид требовал передачу Испании Гибралтара, французского Марокко, части Алжира, включая Оран, и расширения испанских колоний в Африке. В надежде на молниеносное завершение войны Франко было утратил привычную осторожность. В донесении Риббентропу 20 августа 1940 г. Шторер высказал предположение, что «министр иностранных дел рассматривает вопрос об участии Испании в войне как практически решенную задачу»[132].

Но Франко все же сумел уклониться от вступления в войну. Это отчетливо проявилось осенью 1940 г., когда Берлин особенно на это рассчитывал.

К этому времени план захвата Гибралтара германской армией был полностью разработан. От Испании требовалось одно — разрешить двадцати немецким дивизиям, включая танковые, пересечь полуостров. Гибралтар должен пасть 10 января 1941 г. Место встречи — городок Эндай, что на границе Испании и Франции.

11 октября 1940 г. за несколько дней до встречи в Эндае герцог Альба телеграфировал Франко: хотя он не присутствовал на последней сессии Палаты общин, т. к. она была секретной, и до сих пор не имеет текста выступления премьер-министра, его друзья, члены Палаты, сообщили ему, что Черчилль, касаясь Испании, заявил, что он желает поддерживать добрые отношения с этой страной и помогать, как это возможно, ее восстановлению, прибавив, что она занимает место, которое ей соответствует как великой средиземноморской державе. И далее слова самого Черчилля: «Нет другой страны в Европе, которая больше бы нуждалась в мире, продовольствии и содействии в процветании, в торговле, как Испания, недавно вышедшая из опустошительных последствий гражданской войны. Как в дни войны за независимость, интересы и политика Великобритании являются единственной основой независимости и единства Испании»[133]. Это известие укрепило намерение Франко уклониться от предложенного Гитлером плана.