В этот раз - навсегда - Эбби Грей

– Это хорошо? – спросила Трейси.

– Да, это на самом деле хорошо, особенно учитывая, в каком он был состоянии. – Сестра кивнула, поправила шпильку в седом пучке на затылке. – Он может проголодаться даже раньше, – сказала она. – Давление у вас хорошее и температура в норме, мистер Миллер, – добавила она и вышла.

Трейси села на стул рядом с кроватью и положила усталую голову на руки.

– Эмили? – Веки его снова затрепетали.

– С ней все прекрасно, Остин. – Она ободряюще похлопала его по руке. – Она со мной. Мы с твоей мамой обе согласились, что так будет удобнее для всех нас, – объяснила она.

– Кристал? Не делай этого. Пожалуйста, не мучай моего ребенка, – бормотал он. – Пить. – Она взяла еще кусочек льда, и он открыл рот, почувствовав на губах прохладную влагу. – Спасибо, Кристал, – благодарно пробормотал он и снова закрыл глаза.

Слезы закипали у нее на глазах, ей захотелось что-нибудь разбить или швырнуть в окно, или трясти его, пока он не проснется. Как мог он перепутать ее с этой двуличной шлюшкой, даже в полубессознательном состоянии, яростно думала она. Трейси смутно сознавала, что совершенно выдохлась и не может мыслить разумно. И все же…

Она попыталась не обидеться. Он не осознает, что говорит. Он сейчас в бреду, под влиянием наркотиков. Но одно упоминание имени Кристал, слетевшее с его губ, вызвало у нее приступ бешеного гнева. Она с силой потерла глаза, приказывая себе очнуться.

– Пить… – снова пробормотал Остин, не открывая глаз. Она взяла еще кусочек льда, положила ему на язык и повернулась к тумбочке поставить стакан.

– Кристал, не оставляй меня, – мягко сказал он. Чуткая тоска безошибочно слышалась в его голосе.

У Трейси потемнело в глазах. Конечно, это усталость брала свое. Она не знала, сколько еще сможет выдержать.

– Хэлло, – сказал доктор, и она подпрыгнула от неожиданности. – Извините, что напугал. – Он улыбнулся. – Ну хорошо, хорошо, Остин, просыпайся. Мы должны вытащить эту трубку и потом позволим тебе немного попить. Вы его невеста, правильно? Вы будете ухаживать за ним, когда он вернется домой?

– Да, я буду ухаживать, – неловко ответила Трейси. Она не собиралась отвечать на первую часть вопроса.

Доктор, казалось, не заметил ее взвинченного состояния и сделал знак сестре, стоявшей рядом с Трейси.

– Остин, открывай глаза, – сказал он повелительным тоном.

Глаза Остина открылись, и он уставился в потолок, лишь наполовину расслышав слова доктора.

– Я убираю эту трубку и вдвое уменьшаю дозу обезболивающих лекарств. К вечеру ты дойдешь до двери, с нашей помощью, конечно, а завтра – до конца коридора. Итак. Раз, два, три, – сосчитал он и легким, но резким движением удалил трубку.

Остин легонько кашлянул, потом скривился и схватился рукой за бок – там, где был разрез.

Где-то в глубине памяти он знал, что ему удалили аппендикс. Он знал, что возникли осложнения, помнил, что было больно. Потом промелькнуло воспоминание, как он просыпался и видел Трейси, но он как-то не сумел ухватить его. Почему-то приходила Кристал, дала ему льда, когда он просил пить. Доктор вытащил трубку из носа, и это тоже было странно, но почему, к черту, здесь была Кристал? Он не хотел, чтобы она находилась с ним в одной комнате. Ей никогда не была нужна Эмили, и сейчас, когда Трейси вернулась в его жизнь, ей уж вовсе ни к чему появляться здесь. Трейси выцарапает ей глаза, если застигнет в палате. Великий Боже! Что могло бы случиться, если бы Трейси привела обоих детей, когда здесь была Кристал? Одна эта мысль вызвала приступ боли.

– Я ухожу, – сказала Трейси, но не наклонилась, чтобы поцеловать его лоб и прикоснуться к руке.

– Уходи и никогда больше не возвращайся, – проскрежетал он, надеясь, что голос его прозвучал достаточно ясно, чтобы Кристал поняла, что он совершенно серьезен. Он скосил глаза и успел увидеть, как ее рыжие волосы исчезли в дверях, потом седативные препараты взяли верх и вернули его в бессознательное состояние. Он не чувствовал боли… ни физической, ни эмоциональной.

Эмили мчалась по тротуару, обгоняя Джексона, когда их отпустили из детского сада, но он все же первым успел добежать до Трейси и на секунду прижался к ней.

– Мой папа жив? – серьезно спросил Джексон. – Он не умер? – Мальчик тревожно смотрел на мать.

– Конечно, нет, – утомленно ответила она. – Доктор говорит, что с ним все будет просто прекрасно. – Она провела их обоих к машине, открыла дверцу. – Я приготовлю ужин, а потом отвезу вас повидать его. Но вы должны вести себя тихо. Он еще не совсем хорошо себя чувствует.

– Мама, что с тобой? – Джексон пристегнул себя и Эмили к заднему сиденью. – Ты такая раздраженная. Ты хочешь спать?

«Устами младенцев…» – подумала она.

– Я устала и хочу спать, поэтому и ворчу. Не обращайте внимания. Мы все должны улыбаться вашему папе, что бы ни случилось.

– Это мой папа так тебя разозлил? – с любопытством спросила Эмили.

– Конечно, нет, – соврала Трейси. Противоречивые чувства терзали ее, и она радовалась, что дети развлекали друг друга, загадывая загадки. Остин действительно разозлил ее. Фактически его разговор с воображаемой Кристал привел ее в полнейшую ярость, хоть она и знала, что после операции он не в себе и не понимает, что говорит.

Но зато он прекрасно владел собой, когда заявил и сестре в приемном покое, и доктору Эпперсону, что она – его невеста. А теперь новость об этом разнеслась по всему городку, и все дружно поздравляли ее. От одной мысли об этом Трейси начинало подташнивать. Как он осмелился!

Но может быть, он так сказал, только чтобы она могла оставаться с ним в приемном покое? Довольно логично. Трейси старалась убедить себя, что это не имеет значения и поэтому не стоит обращать внимание на его слова.

«Да, но ты обращаешь внимания, – сказал ей внутренний голос, – потому что хочешь его. Ты позволяла ему целовать себя еще и еще. Ты сходишь с ума, когда слышишь имя его бывшей жены. И все еще ревнуешь, после стольких лет… Ты хочешь его больше, чем раньше».

«Нет, не хочу», – сказала она себе, но слишком уж поспешно. Нежный голосок Эмили прервал ее размышления:

– Я слышала, как моя учительница сказала своей помощнице, что вы с моим папой молвлены. Что это значит – молвлены?

Трейси вздохнула:

– Это значит, что ты должна спросить об этом папу. Она отвезла детей домой, накормила их, стараясь не засыпать на ходу и быть приветливой. Ровно в шесть она отвезла их в госпиталь. Какое-то мгновение, находясь в лифте, она ощутила такое сильное желание удрать, что с трудом заставила себя дойти до дверей палаты.

Когда она вошла, Остин уже проснулся и сидел в кровати. Она была необыкновенно красива даже в футболке и линялых джинсах. Дети с ошарашенным видом озирались в незнакомой больничной обстановке.