Убей, укради, предай - Фридрих Незнанский

Из бардачка подал голос телефон.

– Хм, и кто же к нам пожаловал? – откопал он трубку из-под груды компактов. – Алло! Черный на проводе!

– Здравствуйте. – Голос в трубке был звучным, несколько протяжным, можно выразиться даже – задумчивым. Мелькнула мыслишка, что подобный голос может принадлежать либо исключительно важной личности, размышляющей минимум о миллионе дел сразу даже во время разговора по телефону, либо исключительному болвану, размышляющему, что бы теперь еще такого ляпнуть. – Моя фамилия, гм… Кржижановский… – Глубокомысленная пауза. – На сегодняшний день я являюсь заместителем господина Чеботарева… – Значительная пауза. – По связям с общественностью.

Черный сделал круглые глаза и свернул на обочину, хитро подмигнул Биллу.

– Мне, гм… порекомендовали вас как ведущего специалиста в своей, гм… области. Я бы мог предложить вам работу.

– Слушаю вас внимательно.

– Приезжайте к нам, гм… в Потаповский переулок… Здесь и поговорим… – Короткие гудки.

Некоторое время Черный оторопело смотрел на трубку в своей руке, затем длинно и грязно выругался.

– Извини, Билли, – бросил трубку в бардачок. – Определенно этот, гм… Кржижановский – исключительный, хоть и важный, гм… болван. Впрочем, многие болваны являются исключительными, но далеко не все – важными. «Моя фамилия…» – передразнил он протяжно. – Хорошо хоть не Бонч-Бруевич. Интересно, Билли, кто это ему нас, гм… порекомендовал? И что значит – в своей области? Надеюсь, не в области проведения революций? И когда, мать твою, приезжать?! Вежливый, гм… индюк! – Он покачал головой, посмотрел в зеркало заднего вида.

И вовремя, ибо оказалось, что остановился он на кольцевой – «Билл, как мы здесь оказались?» – да еще в зоне действия соответствующего знака. Метрах в трехстах сзади пара гаишников как раз приканчивала очередную «жертву».

– Как это они нас не заметили? – Черный крутанул зажигание, сорвался с места, словно от того, насколько быстро он отсюда уедет, зависела судьба, по крайней мере, целого человечества. – Ну и ладно, заявимся к ним прямо сейчас! Держись, общественность, едем знакомиться с господином Кржижановским…

В Потаповском переулке на Черного попытались произвести впечатление.

Всяк по– разному: охрана -строгостью и жесткостью выправки – короче, крутостью; секретарши, или кем там они кому-нибудь приходятся, – строгостью форм (в смысле – фигуры) и жесткостью нравов – тоже как бы крутостью; кто-то там еще пытался культивировать строгость и жесткость – уж всех и не упомнить, и только господин Кржижановский – гм, веселенький орешек – произвести впечатление не пытался. Он, гм… гм… просто был там. И возможно, сам обладал натурой впечатлительной, ежели таковой способна прослыть вычислительная машина. Такая старая машина, со слабеньким процессором, винчестером, сплошь усеянным сбойными кластерами, и почти полным отсутствием оперативной памяти. Машина, решающая некую задачу, условие которой давно уж стерто либо погребено в «черных» кластерах, и благодаря неизвестному чуду до сих пор еще не «повисшая». Этот забавный субъект, постоянно пощипывая себя за бровь, что-то говорил запинаясь, будто забывая и тут же вспоминая нечто совершенно из другой оперы, однако, если попытаться выловить в потоке этого «красноречия» толику полезной информации, причем здесь придется уточнить, что следует быть человеком крайне терпеливым, ангельски терпеливым, мать его!!! – так вот, – вас ожидает разочарование. Каким-то чудом, может быть тем самым, которое до сих пор помогало соратникам господина Кржижановского хоть немного ориентироваться в потоках его словоблудия, Черному удалось выяснить, что, собственно, нужно было руководству движения «Единение» от ведущего специалиста в своей, гм… области.

А нужно было самую малость! Требовалось разработать новый имидж лидера «Единения», временно вышедшего из строя из-за неудачного покушения, совершенного противниками истинной демократии, каковую предлагают благодарно ожидающей стране члены вышеупомянутого политического движения. В общем, дрова. Названный лидер, Степан Степанович Чеботарев, ныне находился в больнице – попытка покушения произошла незадолго до приезда Черного в Москву, – залечивал ожоги на лице, причем пластическую операцию почему-то делать отказался. Нужно было придумать новую концепцию рекламной кампании для «Единения» с учетом случившегося. Также следовало поторопиться, ибо к зиме намечались выборы, в которых «Единение» – ни много ни мало – намеревалось победить. Черному обещали немаленькую сумму. Что, конечно, воодушевляло… Но с чего начинать, он не имел ни малейшего представления.

Гм… Начал он с того, что поехал домой (полгода назад купил себе квартиру на Цветном бульваре, надоело мыкаться по гостиницам, даже изредка приезжая в Россию) и выпил саке. Потом почитал дневник Басина. Это ежедневное чтение «бессмертного произведения» покойного адвоката после изрядной порции выпивки превратилось у Черного в некий садомазохистский ритуал. Читал понемногу – страничку-другую, с тайным страхом ожидая разглядеть между строк кошмарную тайну, осознание которой несет смерть каждому причастившемуся.

19.04.97

…Наташа затащила меня в «Золотой дракон», уверяла, что это нечто необыкновенное. Боже, какая гадость! Совершенно отвратительное заведение, как и все китайские рестораны, даром что на Манхэттене. Фирменное блюдо (из лягушачьего дерьма, я готов поклясться!) стоит пять сотен. Она заставила меня это съесть! С большим аппетитом я съел бы полуразложившийся член дохлого негра.

Пустилась в дурацкую философию: «Интеллигентный человек должен отринуть предрассудки и с пиететом вкушать плоды непознанной доселе культуры»…

Ну и ну, слова-то какие вспомнила: «отринуть», «доселе»!

А китайская кулинария, стало быть, часть китайской культуры, и потому ее плоды мне надлежит вкушать.

Когда я их вкусил с божьей помощью, она призналась, что сама этой дряни ни разу в жизни не пробовала, но, по словам какой-то столетней ведьмы – ясновидящей из Чайна-Тауна, эта мерзость дивно влияет на потенцию. Хотелось бы мне знать, что столетняя старуха понимает в потенции?!"

20.04.97

…Потенция на исходе, но, слава богу, завтра понедельник. Наташа напилась с самого утра и рассказала несколько историй про Марину. Во-первых, она замужем, но это большой секрет (я вас умоляю!). Муж ее в Советском Союзе отсидел 10 лет (ну, положим, не 10, а 8, и вообще, она мне будет рассказывать, думает, я такой тупой – работаю юридическим советником Иностранного банка России и не догадываюсь, кто им заправляет).

Но дальше гораздо интересней. Оказывается, Марина с экс-супругом поддерживает отношения. И тем не менее карьеру она сделала как бы сама: трахнула Апраксина – он пристроил ее в Бэнк оф Нью-Джерси. Потом круто пошла в гору (с чего бы?). А недавно трахнула Марка Вуда, которого мы гоняли на вертолете, и одним махом стала в Бэнк оф Трейтон (точнее, еще не стала, но со дня на день станет) старшим менеджером департамента Восточной Европы.