Самая страшная книга. Рассвет - Олег Кожин

– Да? – ровным голосом сказал он.

И этот короткий вопрос в тишине пустого холла прозвучал необъяснимо зловеще. Виталий постоял, вслушиваясь. Наконец отнял трубку от уха, приложил динамиками к груди.

– Кто из вас Света? – спросил он.

При этом взгляд его хаотично сновал по всем троим, включая Кирилла, тот тоже мог носить это имя. Света неуверенно подняла руку. На слова не хватало храбрости. Холодный красный пластик – красный? Он всегда был красным? Или минуту назад телефон был другого цвета? – внушал ей страх. Свитый кольцами шнур напоминал змею. Пока еще сытую и сонную, но стоит только прикоснуться к ней теплой рукой… И еще до трясучки не хотелось прижимать трубку к уху, словно… словно это был заряженный ствол.

– Тебя спрашивают, – Виталий протянул трубку Свете.

– Кто? – сипло выдавила она.

– Мне-то почем знать? Женщина какая-то. Не представилась.

Нехотя Свете все же пришлось выпустить руку Кирилла. От его лихорадочного вздоха она вздрогнула. С опаской приняв трубку и держа ее на отлете, девушка беспомощно переводила взгляд с Кирилла на Лилю, с Лили на Виталия, а с того обратно на Кирилла. Все молчали, отводили глаза. Из ниоткуда пришла паническая мысль – они знают! Они все знают, но все равно подталкивают тебя, чтобы ты соскользнула, упала, разбилась! Это все какой-то заговор, цели которого она не понимала, но сейчас была в самом его центре: в глухом лесу, в пустом здании, в окружении подозрительных незнакомцев.

Кирилл снова жалобно всхлипнул. Руки его сплелись на груди, словно в отчаянной молитве. Света стряхнула наваждение. Какой, к черту, заговор?! Да этот парень, того и гляди, в обморок грохнется! Лиля нервничает, смотрит по сторонам, скоро шею свернет! Виталий, уж на что молчалив и деловит, и тот на грани срыва. Вспомнить только, как он орал, брызжа слюной, что он подводник и не намерен терпеть такое обращение. Нет, вряд ли ради одной только Светы кто-то нанял таких хороших актеров! Отбросив последние сомнения, она прильнула ухом к холодному пластику.

– А-алло?

– Света?! Светочка, это ты?!

– Теть Лара?!

Света была готова услышать что угодно: шипение гадюки, волчий вой, вопли жарящихся на сковородках грешников, но только не голос родной тетки.

– Теть Лара, это ты?!

– Светочка, родненькая, у тебя там все в порядке? – игнорируя вопрос, спросила трубка.

– Я…

Света замялась, не зная, что ответить. С одной стороны, с ней действительно все в порядке. С другой – ситуацию с прерванным экспериментом и внезапно опустевшим институтом никак нельзя было назвать «здоровой». В конце концов она решила успокоить родственницу.

– Не знаю… нормально вроде…

На том конце провода тетя Лара разразилась причитаниями. Она обрушила на племянницу целый водопад слов. Облегчение, сочувствие, переживание лились с такой скоростью и в таком объеме, что Света начала в них тонуть. Кирилл, Лиля и даже Виталий наблюдали за ней с неподдельным интересом.

– Подожди, подожди… Откуда у тебя этот номер? Настя дала?

Тетя Лара снова проигнорировала вопрос. В этом было что-то неправильное, что-то поддельное. Словно на другом конце провода в трубку говорила не ее старая тетушка, а вообще не человек. Кто-то… или, скорее, что-то, желающее, чтобы его принимали за тетю Лару. Волоски на затылке зашевелились. По предплечьям поползли мурашки.

– Мы тут все очень за тебя переживаем, Светочка! Волнуемся все!

– Кто «мы»?

Представился отец с новой семьей, в гостях у тети Лары обсуждающий психическое здоровье брошенной дочери. Накатила удушающая злоба, такая сильная, что Свете потребовалось время, чтобы расслышать, как трубка уверенно перечисляет:

– Ну так я… и мама твоя… и Антошка…

На Свету дохнуло холодом. Чтобы не задрожать, она вцепилась в трубку, как в спасательный круг. Пластик в ладони заскрипел, из динамика донесся искаженный помехами булькающий смех. Господи, как могла она перепутать этот ведьминский скрежет с голосом тети Лары? Света собрала жалкие остатки смелости и прошептала пересохшими губами:

– Антон умер…

– И Антон умер, и мама твоя умерла, – радостно подтвердило существо, прикидывающееся тетей Ларой. – И оба через тебя подохли, дрянь неблагодарная! Так что мы тут очень рады! Мы все очень-очень-очень рады!

– Чему? – дрожь охватила все тело, Свету трясло, но она никак не могла заставить себя оборвать разговор.

– А тому, что и ты скоро сдохнешь, мразь! Шкура! Падаль! Сука! Сдо-о-о-о-охне-е-е-е-ешь! – на высокой ноте завыла трубка.

Света с размаху впечатала ее в рычаги так, что хрустнул корпус и обиженно тренькнул звонок. Прикрыв рот ладонью, Света отступила на пару шагов, ничего не понимая. Хотелось орать от ужаса, бежать из этого места прочь, без оглядки, и большого труда стоило за несколько секунд привести измочаленные нервы в относительный порядок.

К аппарату подошел Виталий. Снял трубку, прислушался. Подул в нее. Раздраженно поклацал рычагами сброса. Судя по вытянувшемуся лицу – безрезультатно.

– Гудка нет… Сломала… – процедил с досадой. – Ну что за люди! Да на флоте бы за такое… э-э-эх…

Виталий дергал шнур, крутил наборный диск. Света отступила еще на шаг, подальше от аппарата, по которому в любой момент может позвонить нечто страшное. Чья-то ладонь легла ей на плечо. Касание было мягким, но Света все же подпрыгнула от неожиданности.

– Извини, – Кирилл предусмотрительно поднял руки вверх. – Кто это был?

Он кивнул на телефон. Лиля закусила пухлую губку. В ее глазах читалось жадное любопытство.

– Я не знаю, – растерянно пробормотала Света, чуть не плача.

– Ты ж ее вроде тетей называла? – нахмурилась Лиля.

– Это… это не она.

– А кто? – не унималась Лиля. – Что она тебе сказала? Вы же долго общались. Хоть что-то же она должна была тебе сказать?

Задумавшись, Света проигнорировала допрос. Усилием воли она подавляла желание обхватить себя руками или, чего хотелось куда больше, попросить Кирилла обнять ее. Без какого-либо подтекста. Все куда чище и искреннее… Первобытное желание женщины спрятаться от опасности за спину мужчины.

– Вам страшно? – Света несмело подняла взгляд от пола.

Губы Кирилла растянулись в искусственной улыбке, за которой прятался неподдельный ужас. Лиля тоже отмолчалась, ожесточенно грызя ноготь на большом пальце. Про Виталия и говорить нечего – он с головой ушел в починку телефона. Шумно пыхтя, ползал у этажерки на четвереньках, искал розетку. Черт его знает, страшно ли ему, но ей, Свете…

– Мне страшно. Очень страшно.