Зяблик - Анна Кимова

Дмитрий даже не посмотрел в ее сторону.

– Никакого безобразия я не вижу. Просто хочу помыть посуду. – В его голосе звучало безразличие.

– У тебя тут девчонка живет на чужих харчах, хоть бы посуду помыть помогла, раз Маши нет. Ни стыда, ни совести.

Брюнетка попыталась отодвинуть Дмитрия, но тот не сдвинулся с места. Тогда она схватилась за край тарелки:

– Пусти, я помою.

Резким движением Дмитрий вырвал тарелку из ее рук:

– Наташа, ты, кажется, не поняла меня. Я сказал, что сам хочу помыть посуду. Не лишай меня хоть этого удовольствия.

Девушка заглянула Дмитрию в глаза и резко сменила тему:

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

– Ну вот, а начала издалека, с посуды. Подумал еще, что это на тебя не похоже. Сейчас узнаю тебя.

– Дима, ну что происходит? Ты не в настроении? Это не страшно. Ты же знаешь, что мы с тобой это дело можем быстро поправить. – Тон Наташи был ласковым, она медленно поглаживала Дмитрия по щеке, но мужчина никак не реагировал. Тогда она прижалась грудью к его спине и стала водить по ней руками, а затем обняла Дмитрия за шею. – Я так соскучилась по тебе! – произнесла она манящим голосом.

– Наташа, ты не видишь, что я делом занимаюсь? Оставь в покое мою шею, ты мне мешаешь.

Девушка отстранилась и вдруг резко вспыхнула злостью:

– Ты что, совсем охамел?

Дмитрий закрыл кран, взял полотенце и вытер руки. Он повернулся лицом к Наташе, продолжая в одной руке держать полотенце.

– Не помню, чтобы я когда-то тебе хамил. Ты хамишь, это да. С прислугой панибратством занимаешься, девок молодых ко мне подсылаешь. Когда ты с Марией снюхаться успела? И какова твоя цель? Думаешь, на фоне ее племянницы сравнение потом будет в твою пользу?

От злости она прошипела:

– Что ты мелешь?

Свободной рукой Дмитрий схватил Наташу за предплечье:

– Следи за языком! А ты думала я не знаю? Я все о тебе знаю. Я тебя давно только из-за брата терпел, чем ты и пользовалась так долго. – На удивление Дмитрий был спокоен, его голос звучал ровно и безэмоционально.

– Пусти руку, больно! – тихо сказала Наташа. Отчужденность Дмитрия немного привела ее в чувство.

– Отпущу, когда придет время.

– Терпел, говоришь? Конечно, тебе много терпеть приходилось. Иногда по три, по четыре раза за ночь.

Он отпустил Наташу и брезгливо вытер освободившуюся руку полотенцем.

– Ох, и гадкая же ты баба, Наташа! А брат твой тебя все за умницу держит. Как же он ошибается. Мне давно тебя надо было прогнать метлой под зад.

Она прыснула:

– Ну и сволочь ты, Прудников. Меня метлой под зад? Что, другой зад на горизонте замаячил? Надолго ли?

– Иди с миром, пока даю тебе с миром уйти. Но мое терпение не безгранично.

– Как бы тебе об этом потом не пожалеть…

– А я уже жалею. Заранее.

Наташа бросила на него взгляд полный ненависти и вышла из кухни. Дмитрий вздохнул, и на его лице отразилась усталость, но его глаза все еще смотрели твердо.

Стены кабинета были отделаны темно-коричневым деревом. Возле плотно занавешенного окна стоял массивный деревянный стол, покрытый сукном. На нем были установлены плоский монитор, плоская клавиатура и мышь, рядом покоились ежедневник в кожаном переплете, подставка с «Паркером», коробка с сигарами и гильотина. Горела настольная лампа. Дмитрий сидел в объемном кожаном кресле. Напротив него в таком же кресле сидел Кирилл. За его спиной стоял стеклянный шкаф во всю стену, на полках которого были расставлены книги в старинных золоченный переплетах. Дмитрий сосредоточенно смотрел на Кирилла, развалившегося в его кресле. Когда игра в гляделки завершилась, он обратился к соседу:

– Чего ты в последнее время добиваешься?

Кирилл осклабился:

– Ух, как ты ретиво начал! Прямо с места в карьер!

– Зачем тянуть резину?

Кирилл немного помолчал, продолжая разглядывать Дмитрия, а потом произнес издевательским тоном:

– Я добиваюсь твоего драгоценного внимания! Спасибо вот хоть на день рождения не забыл меня пригласить, я же, как-никак, твой самый старинный друг!

– Зачем тебе понадобилось участвовать в конкурсе? Ты же за такие проекты с роду не брался, – неожиданно спросил Дмитрий.

– Значит, доложили…

– А ты как думал? Это же мой город.

– Он такой же мой, как и твой.

– А вот в этом ты ошибаешься. Одного того, что ты здесь родился и четвертый десяток землю топчешь недостаточно для того, чтобы он стал твоим. Ты для этого города ничего не сделал. И вряд ли, когда сделаешь. Потому что тебя заботит только твой личный интерес.

– А что заботит тебя? Неужели судьба народа?

– Меня все заботит, – ответил Дмитрий.

Он продолжал изучающе смотреть на Кирилла. Тот все гримасничал. Дмитрий заметил:

– Ты за все эти годы так и не научился мыслить масштабно. Поэтому я – это я, а ты – это ты.

– Ну, кто из нас кто – это покажет будущее.

– В этом ты прав.

Мужчины не сводили друг с друга глаз.

– Вот смотрю я на тебя и думаю, – продолжал Дмитрий, – как мы с тобой когда-то дружить могли? Правда, с тех пор много воды утекло. Тогда в тебе сидело чувство здоровой конкуренции. Мне именно это, я помню, в тебе и нравилось, ведь нас обоих это стимулировало. А теперь ты стал для меня вроде назойливой мухи. Раздражаешь сильно, а прихлопнуть лень.

– Как-то ты рассуждаешь не по-дружески, не по-добрососедски…

– Не люблю, когда на мою землю заходят без разрешения. – Дмитрий жестко смотрел Кириллу в глаза.

– Жизнь переменчива! Сегодня эта земля твоя, а завтра – моя!

– Ох, и фантазер ты! – Хозяин дома усмехнулся. – Спасибо, позабавил.

После длительного молчания Дмитрий резко сменил тон:

– Ты зря пришел, – с угрозой заметил он. – Я тебя вечером не звал, я звал тебя днем. Мы бы с тобой поговорили и разошлись по углам. А ты решил явиться, когда у меня гости. Тебе надо было обязательно приобщиться к моему собранию. Ну и чего ты добился? Пришел, посмотрел на мою веселую компанию и только настроение себе еще сильнее испортил. А так уже сидел бы дома, один, глядишь, и вечер бы приятно скоротал. Без потрясений.

Кирилл злобно взглянул на Дмитрия.

– Кстати, с днем рождения тебя, Дима! Со свадьбой, я так понимаю, поздравлять пока рано? – он хищно улыбнулся.

– Спасибо за поздравления. – Дмитрий не сводил с соседа грозного взгляда. – Теперь можешь возвращаться к себе. Пока есть, куда возвращаться.