Завоевание - Джуд Деверо

Зарид обернулась. Руки ее были скрещены на груди.

— Перегрины не примут милостыни от Говардов. Мы ни у кого не возьмем милостыни. Даже несмотря на то, что у нас украли наши земли, мы…

Он оборвал ее слова поцелуем. Тирль не обнял Зарид, он только наклонился вперед, повернул голову и крепко поцеловал девушку. Когда он выпрямился, Зарид, моргая, смотрела на него. Ей потребовалось время, чтобы опомниться. Тыльной стороной ладони девушка вытерла губы, продолжая глядеть на Тирля.

— Приятно видеть, что у тебя нет слов, — заметил он.

— Для тебя у меня найдутся слова, — ответила Зарид и попыталась пройти мимо него к выходу из замкнутого пространства.

— Дай мне пройти.

— Не дам, пока ты меня не выслушаешь.

— Я не хочу тебя слушать.

— Тогда придется поцеловать тебя еще раз.

Зарид застыла, глядя на мужчину. Ей не был неприятен его поцелуй. Он заставил ее почувствовать себя уверенней.

— Я выслушаю тебя, если это положит конец недоразумениям.

Тирль понимающе усмехнулся. Зарид отвернулась.

— Говори, что собирался сказать.

— Сначала взгляни на это — Он вытащил из-за пазухи пару красных шелковых перчаток. Они были украшены вышивкой из шмелей и желтых лютиков. Зарид нехотя взяла перчатки. Перед торговцем она не решалась примерить их, но теперь ее маленькая ручка скользнула в шелк. Перчатки были просто чудесны, мягкие и яркие, они поблескивали, когда она поворачивала руку.

— Я никогда не видела такой красоты, — прошептала Зарид.

— А эти? — Он вытащил другую пару. — Или эти? Она брала перчатки, одну за одной, но, глядя, как он вытаскивает все новые пары перчаток, рассмеялась:

— Что ты сделал? Украл их?

— Я дал торговцу золотую монету Говардов, — признался Тирль, наблюдая за девушкой. Улыбка сбежала с лица Зарид.

— Забери их. Они твои.

Он не взял перчатки и видел, что Зарид далека от того, чтобы швырнуть их наземь.

— Я не принимаю подаяния.

— Если земли Говардов принадлежат Перегринам, то золотом, которое я дал торговцу, по праву должны владеть Перегрины. Так что ты сама купила эти перчатки.

Зарид потребовалось несколько секунд, чтобы понять эти слова. Может, он шутит? Но в его словах была истина. Земли Говардов действительно принадлежали семье Перегринов, Она поднесла руки к лицу. Кожаные перчатки пахли просто божественно. В ней всколыхнулась волна тоскливого ожидания. Так хотелось бы иметь нечто столь женственное, столь чудесное, как пара перчаток, и ей действительно хотелось сделать подарки Лиане и ее дамам. Дамы Лианы частенько поглядывали на Зарид с жалостью — в отличие от воинов ее братьев, они знали, что она не мальчишка. Если Зарид подарит этим дамам такие красивые перчатки, выражение их лиц изменится.

Тирль понимал, о чем она думает, и с трудом удерживался от хохота. Несмотря на мальчишескую одежду и прическу, Зарид была женщиной до кончиков ногтей.

— Какие перчатки нравятся тебе больше?

— Я… я не знаю, — ответила она, разглядывая их. Сверху лежали перчатки белой кожи, отделанные желтыми и черными бабочками.

— Можешь оставить себе их все. Мы сможем купить твоей невестке другой подарок.

— О, нет, мне достаточно одной пары, раз я все равно не могу их носить.

— Не можешь? О, да, я понял. А что ты сделаешь со своими перчатками?

— Спрячу. У меня есть тайник за расшатанным кирпичом в стене. Я буду надевать их, когда останусь одна.

Тирль нахмурился. Ему было стыдно. Ведь это дурацкая одержимость его брата заставляет молоденькую девушку прятать подальше красивую вещь. В этот момент ему пришла в голову одна идея. Может быть, позже, на турнире, он получит возможность дать ей то, о чем она так мечтает.

Тирль провел пальцем по ее щеке.

— Мне было бы приятно видеть, как ты носишь перчатки.

Зарид подумала, что должна плюнуть ему в глаза, но не сделала этого. Интересно, это только игра ее воображения, или он и в самом деле симпатичнее, чем показалось ей при первой встрече? Ей помнилось, что у него крошечные глазки, как бусинки, а теперь она подумала о том, что у него красивые глаза.

— Я думаю… мне надо вернуться, — нерешительно проговорила Зарид. — Я могу понадобиться Сиверну.

— Да, — согласился он. Провел рукой по ее щеке, по плечу, затем отодвинулся.

— Давай я возьму перчатки. Если ты спрячешь их за пазуху, тебе уже точно не удастся скрыть то, что ты так старательно прячешь.

Зарид не сразу поняла, что он намекает на ее грудь.

Она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Склонив голову, Зарид попыталась скрыть пламеневший румянец, но когда Тирль взял у нее перчатки и она подняла на него глаза, ее взбесила его улыбка.

— Дай мне пройти, Говард, — прошипела она.

— Да, моя леди, — затаив дыхание ответил он и склонился в поклоне, пропуская Зарид вперед.

Когда они направились обратно к полю, Зарид шла впереди. С тех пор как они покинули турнир, что-то изменилось, и она не могла понять, что именно. Когда они уходили с турнира, она, не задумываясь, вонзила бы в этого человека нож. Теперь же он приобрел в ее глазах некие привлекательные черты. Он был так добр к ней, когда они смотрели на выставленные товары. Он все ей объяснял и ни разу не проявил нетерпения из-за того, что она знала так мало.

"Он явно не такой, как мои братья», — думала Зарид. Сиверн и Роган всегда были очень нетерпеливы, как, и другие братья. Они злились, когда она, замерев, глядела на закат. Когда однажды Зарид сплела венок из цветов и надела его, ее высмеяли. Если она медлила, ее не жалели. У братьев не находилось времени ни для чего, кроме войны и подготовке к ней.

С той поры, как в их семью вошла Лиана, жизнь несколько смягчилась, но и Сиверн, и Роган по-прежнему уделяли мало времени сестре. Роган проводил все свободное время с женой, Сиверн — с любовницей. Зарид вечно оставалась одна.

Она бросила взгляд на Тирля, направляясь обратно к шатру.

— А во Франции женщины носят такие перчатки? Это там ты узнал все об их запахе?

— Их носят и в Англии. Я думаю, у леди Лианы тоже есть одна-две пары надушенных перчаток.

— Не знаю. Я их не нюхала. — Зарид впервые взглянула на Тирля не как на врага, а как на мужчину. Он не выглядел женственным, но откуда ему так много известно о женской одежде? Она подумала, что ее братья ничего не знают о перчатках и дамских нарядах. Разве не должен каждый мужчина быть таким?

— Ты что, все время, что был во Франции, провел с женщинами? Поэтому ты все знаешь о женщинах, но не знаешь того, что должен знать мужчина?

— Я знаю все, — защищаясь, произнес Тирль. Он был в замешательстве — Зарид вечно заставляла его чувствовать потребность оправдываться.