Негатив. Том I - Павел Корнев

— С полицией у нас отношения не самые лучшие, действуйте строго по протоколу, чтобы потом претензий не было, — предупредил лейтенант.

— Леонид Варламович! — обратился Василь к нему по имени-отчеству. — А насколько это серьёзно? Я полицейских имею в виду.

— До серьёзных столкновений редко доходит, не переживай.

— На Кордоне серьёзными столкновениями перестрелки считаются, — заметил я.

— Здесь тоже, — подтвердил инструктор, вздохнул и счёл нужным пояснить: — Корень всех бед в том, что в полицейском управлении почти нет операторов, а само оно напрямую подчиняется главку, а не наблюдательному совету научной территории, как корпус. Плюс у нас оклады выше и лучше техническое оснащение. В итоге они не любят нас, мы отвечаем им взаимностью. Даже опера друг друга на дух не выносят, что уж о простых патрульных говорить? И эта порочная практика затрудняет работу всем без исключения. С января в Новинске новый обер-полицмейстер, возможно, это что-то изменит, но сомневаюсь. — Лейтенант замолчал и вдруг указал мне: — Заверни!

Уже начинало темнеть и чувствовал я себя на дороге не слишком уверенно, а потому сильно не разгонялся, не пришлось даже скорость сбрасывать, чтобы вывернуть руль и заехать в переулок. Там — никого, только мусорные баки.

— Отрабатываем выход из патрульного автомобиля. Баки — это подвыпившая компания. Ваши действия!

Варя передёрнула затвор, с лязгом дослав патрон, и положила ладонь на дверную ручку, а Василь выбрался наружу, оставив ППС в держателях. Я взял пистолет-пулемёт и взвёл его, но только приготовился покинуть салон и прозвучала команда:

— Отставить!

Я захлопнул дверцу, Василь вернулся на своё место и выжидающе посмотрел на инструктора.

— Первое! — объявил тот. — Никто не связался с дежурным и не сообщил место и причину остановки. Второе: курсант Короста не удостоверился, что напарник за ним последовал. И третье: курсант Линь, зачем тебе понадобился ППС?

Вопрос поставил в тупик, вот так сразу с ответом не нашёлся и лишь промычал нечто нечленораздельное.

— Это не трасса, не окрестности Эпицентра и не режимные территории, где высок риск боевого столкновения! — заявил лейтенант. — Это Новинск, населённый преимущественно законопослушными гражданами, которые, так скажем, в среде естественного обитания крайне нервно реагируют на направленное на них оружие. Кого-то это напугает, кого-то спровоцирует на агрессию. Да и к чему ППС при банальной проверке документов? Стрелять собирался? В кого?

И вновь я только пожал плечами.

— Вас прикрывает стрелок! — заявил инструктор. — Винтовочный патрон обеспечивает гарантированное поражение злоумышленника. Ваша задача — обойтись без насилия, в крайнем случае произвести задержания без чрезмерного применения силы. Желательно без телесных повреждений вовсе. Наш контингент — это операторы. Вы либо подавляете сверхспособности и скручиваете их, либо задействуете шоковые дубинки. Никакой стрельбы без непосредственной угрозы для жизни! Ясно?

— Так точно, — только и оставалось, что сказать мне в ответ.

— Поехали!

Так дальше мы и катались по каким-то задворкам, то тут, тот там отрабатывая выход из автомобиля. Вернулись в расположение вымотанными донельзя, а Василь ещё и мрачнее тучи.

— Ты чего хмуришься? — поинтересовался я незадолго до отбоя, когда сосед отказался пить чай, плюхнулся на койку и отвернулся к стене.

Полагал, дело в том, что проторчал весь вечер в комнате и не дал товарищу потискать подругу, но тот сумел удивить.

— Думал, всё как по маслу пройдёт, а мы дров на ровном месте наломали. Так и неуд схлопотать недолго. Ёлки зелёные! Да мне даже «удовлетворительно» получить — как серпом по известному месту! Сразу средняя оценка просядет!

— Завтра реабилитируемся, — утешил я Василя и выключил свет, не став интересоваться мотивами соседа; к вечеру разболелась голова.

В среду после завтрака вопреки ожиданиям не мы отправились в училище, а в комендатуру явился Савелий Никитич. В дальнем конце территории был обустроен небольшой по меркам Кордона полигон, вот туда нас и повели.

— Если полагаете, будто ваше обучение подошло к концу, вы ещё глупее, чем кажетесь, — заявил инструктор в ответ на чей-то неуместный вопрос, повернулся к ветру спиной и раскурил папиросу, не задействовав для этого ни зажигалки, ни спичек. Он затянулся, выдохнул и спросил: — Что есть плазма?

— Это состояние вещества… — начал было Миша Попович, но его жестом заставили умолкнуть.

Савелий Никитич прошёлся перед строем, не дождался ответа и покачал головой.

— Беда-печаль, — вздохнул инструктор. — Линь, ну ты-то хоть знаешь?

— Я больше по практической части, — сказал я. — Трофим Фёдорович теорией не нагружал особо.

Инструктор закатил глаза и указал на закреплённый на бревне лист танковой брони.

— Ну, покажи на практике, раз так.

Напряжение, давление, разогрев. Меж пальцев заискрила электрическая дуга, загудела струя воздуха, вспыхнуло жало плазмы. Им я и откромсал кусок броневого листа, только искры полетели.

Металл в сантиметр толщиной упал на землю и зашипел, а Савелий Никитич развернулся к строю и объявил:

— Мотайте на ус, неучи! Сейф вскрыть придётся и не сможете, а Линь — готовый медвежатник! — На смешки он внимания не обратил, кинул окурок под ноги и растёр его подошвой, задумчиво произнёс: — Плазма — состояние вещества… Плазма — ионизированный газ. И то, и другое верно, но не стану по примеру уважаемого коллеги углубляться в детали, ограничусь практическим применением.

Инструктор повернул руку ладонью вверх и на той соткался сгусток ослепительного сияния. Он метнулся в ближайшей куче смёрзшегося песка — и бахнуло!

Тут уж за действиями Савелия Никитича стали следить куда внимательней, не сказать — опасливей.

— Есть не менее четырёх способов задействовать плазму! — заявил инструктор, заложив руки за спину. — Резка металла и не только — первое и самое очевидное применение. Шаровая молния — второе. Ещё операторы используют плазменные экраны и…

Он сделал знак Мише Поповичу, и тот двинулся к корпусу раскуроченного броневика, вытянул руку и сорвавшийся с его ладони оранжевый луч прошил металлический лист обшивки насквозь. А расстояния между ними — метров тридцать, никак не меньше. Я, честно говоря, сильно впечатлился увиденным.

— Это — четвёртое, — сказал Савелий Никитич. — Но начнём с азов, а именно — с резки металла. Шаровые молнии не будем трогать вовсе — только покалечитесь или друг друга поубиваете. Энергетические конструкции — не хрен собачий, с ними в институте не один год работать учат. Если время останется, захватим экран, а сейчас слушайте сюда — два раза повторять не стану…

Два раза повторять и не пришлось. Принцип активации плазменного резака был вложен курсантам на одном из инструктажей с помощью гипнокода, и сейчас кто раньше, а кто позже, но с заданием справились все до одного.