Метро 2033. Лешие не умирают - Игорь Осипов

– Русский, я не хочу воеват с тобой. Отдай гражданских и уходи – мне не нужна твой смерт.

«Конечно, не нужна… подавишься от моей смерти, ежели четверка моих ребят так проредила твою армию. Вот же зараза, и русский язык где-то выучил. Небось, сами и научили на свою голову в каком-нибудь Патрисе Лумумбе. Понятно, зачем нужны ему наши инженеры: нефть качать. У кого нефть – у того деньги». Я молчал, и местного королька это явно раздражало.

– Русский. Я передупредил.

«Предупредил он, как же. Это я тебя сейчас предупредю… предупрежду… в общем, узнаешь у меня сейчас». Я отключил рацию и перевел ее в режим радиомаяка. Далеко, конечно, от точки эвакуации, но выбора не было. В оптику было хорошо видно, как несколько фигур быстрыми перебежками устремились к кряжу с целью обойти танк с фланга.

«Понятно, зубы мне заговариваешь». Я насадил на елочку оптики самого рослого, бегущего впереди с «калашом», и нажал на спусковой крючок. Туарег вскинул руки, отчего автомат подлетел высоко над ним, а его хозяин, пробежав по инерции еще пару шагов, зарылся лицом в песок. Двое его сопровождающих упали за бархан и, активно гребя руками, «уплыли» из сектора обстрела. «Вот и я тебя передупредил».

Взревели моторы внедорожников. Я нашел в прицел рубашку гранаты своего фугаса. Машина – небольшой двудверный джип с низкобортным кузовом за кабиной, на котором был установлен крупнокалиберный пулемет, – летела именно туда, куда мне надо. Вот она вылетела из-за бархана, поливая танк свинцом. Старик выдержал огонь с каким-то пренебрежением. Пули отскакивали от брони, как от стенки горох, а «Тигр» гордо стоял на взгорке, немного отвернув башню, словно взрослый от надоедливого непочтительного юнца.

Взрыв фугаса потряс даже меня. Не знаю, что там подумали арабы, но было полное ощущение, что танк ответил. Изрешеченный осколками джип подлетел в воздух и, сделав забавный кульбит, рухнул на крышу, подмяв под себя и пулемет, и стрелка. Целый хор автоматов ответил взрыву. По-моему, они так и не поняли, что это не танк. Около десятка бойцов, одетых в форму различных эпох и армий, залегли на гребне бархана, увлеченно поливая огнем из всех калибров многострадальный «Тигр». Пальнули даже из подствольника. Граната попрыгала по броне и взорвалась, немного подкоптив танку бок.

«Идиоты». Я нашел оптикой вторую закладку, как раз под этой братией. Взрыв разметал бархан со стрелками, значительно улучшив мне обзор. Уцелел ли там кто? Скорее всего, нет. Даже у меня уши заложило, несмотря на тактический шлем. Но тут вокруг меня взметнулись песчаные фонтанчики. Пара пуль даже чиркнула по красному камню, отколов от защищающего меня тотема – перекошенной рожи – нос. Все, халява кончилась – меня вычислили.

Схватив подсумок с гранатами, я скатился вниз, скрывшись от хищно дернувшихся за мной пылевых гейзеров. Вторая позиция была хуже: я совершенно не видел, что творится перед танком. Но, честно говоря, мне было не до него – меня плотно накрыл огнем второй джип, не давая даже голову приподнять. Активно перебирая руками и ногами, я пополз в сторону своего стального друга. Выглянул из низины – и замер: семь человек шли полукругом, не скрываясь, охватывая меня полукольцом. Не успею… при всем желании не успею. Я выхватил «Стриж»[15]и взял на мушку ближайшего колоритного бойца в бейсболке, камуфлированных штанах, свободной гражданской рубашке и с американской «М-16» в руках. Нажимая на спуск, я понимал: один, максимум два, если повезет, то три. А дальше…

И тут замер от неожиданности не только я, но и искавшие меня бойцы. С жутким скрипом несмазанного пепелаца[16]огромная башня танка медленно повернулась в сторону атакующих и уставилась на них обрубком своего ствола. Арабы, что-то суеверно бормоча, попятились от «Тигра». Крайний в цепи, самый молодой, не выдержал и бросился наутек. Танк будто ждал этого – заговорил его пулемет, спаренный с пушкой, тот, над которым я возился половину ночи. Он перемолол арабов, как миксер, одной длинной очередью, смешав их с песком и пылью. Захлебнувшись, пулемет смолк так же неожиданно, как и начал стрелять. Только трупы, валяющиеся перед танком, и дымок, который все еще шел из ствола, говорили, что это все мне не пригрезилось. Я приподнялся, осматривая поле боя, и сразу же рухнул вниз. Тело само отреагировало на звук приближающейся реактивной гранаты из РПГ, не утруждаясь объяснять причину мозгу. Взрыв практически над самой головой меня оглушил. В глазах потемнело, а в ушах стоял звон, будто сотни колокольчиков решили сыграть мне каждый свою мелодию. Шлем слетел и валялся на песке. Глубокая борозда на кевларе говорила, что амуниция явно спасла меня от осколка. Пошатываясь, я поднялся и посмотрел в ту сторону, откуда прилетела граната. Последний джип улепетывал на всех парах, лихо прыгая на кочках. Танк так же невозмутимо стоял на взгорке. Прямо в центре его башни зияло оплавленное, аккуратное отверстие от кумулятивного заряда РПГ. «Вот, друг, все равно тебе досталось от русского оружия».

Все-таки меня контузило: в пылу боя я воспринимал танк, как напарника, брата по оружию, совершенно забыв, что внутри я оставил своих подопечных. И кто, как не они спасли меня, оживив этого монстра. Задний башенный люк с грохотом откинулся, и из танка, кашляя, вывалилась Татьяна. Она стояла на четвереньках, перемазанная копотью и чем-то красным, и приступы кашля прерывались рвотными спазмами. Из открытого люка чуть-чуть дымило. Я заглянул внутрь. Понятно, чем красным – от парня, который стрелял из пулемета, практически ничего не осталось – сплошное кровавое месиво. Я потряс ее за плечи:

– Ты не ранена?

Она отрицательно покачала головой и снова закашлялась.

– А второй цел?

Она посмотрела на меня полными слез глазами. По-моему, до нее только сейчас дошло, что произошло. Она всхлипнула и, размазывая слезы и подвывая, затараторила, совершенно забыв соблюдать в рассказе хоть какую-то хронологию:

– Сергей стрелял, а потом грохот… я им говорила, что не надо. А Коля: «я ее поверну». Он немецкий знает… знал… что-то там крутить начал, башня и повернулась. – Ее снова согнул пополам кашель.

Понятно. Вояки… Я оттащил ее от танка на несколько метров – не хватало еще, чтобы боезапас сдетонировал. Правда, танк разгораться не хотел. Дымок из башни практически иссяк – я снова заглянул внутрь. Внутри что-то копошилось, раздался стон. С трудом я вытащил раненого Николая. Правая рука его висела плетью, с головы на белую рубашку капала темная кровь. Неуместный случаю галстук обгорел и огрызком болтался на шее. Чтобы оказать ему помощь, пришлось сбегать к рюкзаку, оставленному на первой лежке. Наколотый промедолом[17]и перевязанный, парень затих. Татьяна сидела и тупо смотрела, как я обматываю бинтами ее товарища по несчастью. Потом тихо спросила: