"Империя!", или Крутые подступы к Гарбадейлу - Иэн Бэнкс

— Милые дамы, это всего лишь техника. Суть в другом. — Филдинг бросает взгляд на Олбана, но оттого никакой поддержки: сидит себе нога на ногу и ухмыляется.

— Надеюсь, это не с моей кровати простыня! — говорит Дорис, глазея на полотнище экрана. — Ха-ха-ха!

Полный абзац, думает Филдинг.

— Смотрите, я вам сейчас кое-что покажу.

Он отступает в сторону, нажатием кнопки вызывает логотип компании, и на экране возникает картинка — стилизованное изображение коробки с игрой «Империя!», вокруг которой разбросаны фишки и карточки. Камера резко наезжает на поверхность доски, фокусируясь то на фишках, то на отдельных игровых полях.

— Вот это да!

— Ничего себе!

Филдинг улыбается. Наконец-то заинтересовались. В действительности это немногим более чем навороченный скринсейвер, но он показывает, как работает система.

— Умно, ничего не скажешь! — говорит Берил.

— Это фильм? — Дорис, как и прежде, озадачена. — Мы будем смотреть фильм? — Она наклоняется к Берил. — Ты же знаешь, я целый фильм не высижу, мне придется время от времени выходить.

Филдинг демонстрирует дагерротипный портрет своего прадеда, основателя компании Генри Уопулда, который благодаря бакенбардам выглядит весьма импозантно, как и подобает викторианскому джентльмену.

— Помню, когда я был… — снова начинает Филдинг.

— Смотри, Дорис! — восклицает Берил. — Старина Генри собственной персоной!

— Да нет, это просто слайды, — говорит Дорис. — А откуда они берутся?

— Неужели они внутри этого, как его, проектора? — спрашивает Берил.

— Нет, все данные — в компьютере, — отвечает ей Филдинг, храня самообладание. — Проектор отображает их на экране. Понимаете? А я контролирую показ при помощи пульта. Самое обычное… средство достижения цели. — Филдинг возвращает на экран логотип компании. — Видите?

— По второму кругу! — восклицает Дорис и наклоняется к Олбану. — Олбан, что это такое?

— Чудо техники, Дорис, — отвечает он ей.

— А ты так умеешь? — спрашивает она.

— Нет, это Филдинг у нас специалист. А я на побегушках.

— Ты — на поблядушках?

— На побегушках, Дорис! — хохоча, повторяет он в полный голос. — Вроде как помощник.

Но в понимании Филдинга это совсем не так. Помощник хренов, самодовольный кретин. К стулу прилип да еще зубоскалит. А Филдинг тем временем начинает потеть.

— Друзья мои, — говорит он. — Я понимаю, вся эта технология может показаться немного…

— Ну-ка, что тут такое? — спрашивает Берил и тянется к ноутбуку, чтобы исследовать его на ощупь.

— Берил! Пожалуйста, не… — начинает Филдинг.

Она оставляет компьютер в покое. А Филдинг, должно быть, случайно нажимает не на ту кнопку, потому что изображение коробки с игрой снова сменяется портретом Генри, а затем фотографиями разных знаменитостей за игрой в «Империю!»: вот Бинг Кросби и Боб Хоуп[17]с озадаченным видом сражаются в американскую версию игры; а вот знаменитый кадр в Балморале из старого телевизионного фильма про королевскую семью — на заднем плане видна игра; следом идет другой кадр, из сериала «Истэндеры»[18](упоминания названий не допускалось, но всегда можно крупным планом снять коробку или заставить одного из героев постоянно упоминать «эту игру, покорившую мир»). Дальше в течение нескольких секунд разворачивается новейшая электронная версия игры, за которой следует многоцветная, уходящая в правый верхний угол диаграмма прошлых объемов продаж с прогнозом на будущее. В общем, презентация Филдинга — на последнем издыхании.

— Извините. Извините. — Филдинг вздыхает и прокручивает изображения назад, к старому Генри.

— Опять Генри! — говорит Дорис. — Сдается мне, я его уже видела.

— Думаю, теперь и нас с тобой покажут, милая моя, — говорит ей Берил.

Она улыбается Филдингу, и тот совершает очередную ошибку: направляет на свою ладонь лучик лазерной указки, чтобы проверить, работает она или нет.

— О! А это что за штука? Для чего? — спрашивает она.

— Это лазерная указка, — покорно объясняет ей Филдинг, направляя указку в угол экрана.

— Ой, что это? — интересуется Дорис.

С этой минуты Филдинг, можно сказать, теряет свою аудиторию. Ее намного больше интересуют указка, пульт и загадочный способ передачи изображения от ноутбука к проектору при помощи соединительного кабеля, чем захватнические поползновения корпорации «Спрейнт» и тщательно продуманная история о многолетних трудах семьи на благо страждущего мира, который наконец-то получил высококачественную игру в новом, электронном исполнении.

Почему-то они проводят остаток вечера за игрой в средневековую версию «Империи!»: рубятся и кромсают друг друга в кровавых побоищах, ведут осаду крепостей и увертываются от пушечных ядер размером с баскетбольный мяч, хотя и без помощи пульта — просто давят на кнопки ноутбука, создавая полный хаос. Без стакана не разберешься. Дорис и Берил выхватывают друг у друга лазерную указку — либо чтобы использовать ее как воображаемое оружие, либо чтобы посветить на промежности и гульфики персонажей. Берил в особенности понравилась ластовица, и при виде этой детали мужского костюма она каждый раз оглушительно визжит. Дорис вызывается приготовить на всех кофе, отказывается от посторонней помощи и приносит чай. Ирландский чай, если таковой существует: она плеснула в чай виски. Помои редкостные.

Берил производят в маркграфы. Олбан ржет. Дорис засыпает. Под экраном резво проносится мышь, удирающая в сторону двери. Начинается погоня.

Олбан валялся в постели, прихлебывая воду и обдумывая телефонный звонок, сделанный ранее. Он испросил разрешения воспользоваться телефоном только после того, как они взяли в окружение почти всех мышей и засекли Бориса, который обвился вокруг водогрея в сушилке на верхнем этаже. В темноте комнаты Олбан вновь отпил воды и улыбнулся. До чего же классно лежать на настоящей двуспальной кровати с постельным бельем и подушками. Видавшая виды кровать с медными шишечками, скрипучая, продавленная с одного боку, оказалась достаточно удобной. Впрочем, у него были основания надеяться, что следующую ночь он проведет не в этой кровати. Отпив еще воды, он стал прокручивать в голове тот разговор, ухмыляясь в потемках.

— Грэф слушает.

— Привет.

— Кого я слышу: мистер Макгилл!

— Как жизнь?

— Неплохо. А ты как?