Присмотри за мной - Ана Мелех

Я поворачиваюсь так резко, что телефон выпадает из ослабевших пальцев. Запах, серые глаза, черные волосы теперь коротко острижены, аккуратная борода, стильная одежда…

– Привет, золотая девочка, – он убирает руку с телефоном от уха, глядит прямо мне в глаза. – Иди ко мне.

Заматеревший мужчина, каким он стал, кладет мне руку на плечо, быстро перемещает ее на шею, и от одного только этого движения все внутри меня взрывается воспоминаниями. А потом он притягивает меня к себе, утыкая носом в широкую грудь.

– Я вернулся, – Макс целует меня в макушку, и это становится моим личным спусковым крючком.

Долгожданные слезы, наконец, брызжут из глаз. Я обнимаю его за талию так крепко, как только могу.

Почти 11 лет назад

Папа не звонил уже несколько дней, и меня это беспокоило. Макс говорил, что я волнуюсь напрасно. Он поехал не один, а с будущей женой, и, скорее всего, им просто хочется побыть вдвоем. Эти слова звучали вполне правдоподобно и, вместе со сладкими поцелуями, на время усыпляли мою бдительность.

С другой стороны, теперь мне не нужно было лгать. Папа всегда спрашивал, как мы с Максом ладим, и каждый раз я отвечала, что все нормально. Мне казалось, что отец уже обо всем догадался. По мне невозможно не понять, ведь, как оказалось, я худший в мире лжец. Я привыкла делиться с родителем если не всем, то почти всем. И сейчас мне безумно хотелось рассказать ему, насколько я счастлива на самом деле. Но мы с Максом договорились молчать. Пока именно это приносило мне больше всего страданий.

Мама умерла, когда мне было два с половиной года. Я ее совсем не помнила. Только какие-то невнятные образы, странные, иногда пугающие, иногда неприятные. Я помнила лес, помнила, что мне было страшно там одной, помнила какой-то дикий хохот… Все уютные воспоминания у меня связаны с отцом, как ни странно. Пока была маленькой, спрашивала, что с ней стало, папа отвечал коротко и односложно. Таких ответов мне категорически не хватало.

Уже когда я подросла, и стала дружить с Артемом Соколенко, его мать однажды обмолвилась, что моя мама вела не слишком порядочный образ жизни. Подробности я узнала потом у Артема, который хитростью и подхалимством выудил их у матери. Оказалось, что моя мать изменяла отцу. Об этом знало все наше окружение. А еще она пила и, по слухам, даже употребляла наркотики. Насчет леса тоже все стало понятно, потому что оказалось, она оставила меня однажды там и ушла. Не знаю, чем она руководствовалась: хотела от меня избавиться или просто забыла о моем существовании… Нашел меня папа. И я помню эту сумасшедшую радость от того, что он теперь рядом.

Верила ли я слухам? Не знаю. В разные периоды своей жизни по-разному. Иногда мне казалось, что я могла родиться только у умалишенной алкоголички.

В тот день я поверила в слухи раз и навсегда.

Ночь была холодной, ветреной и от того еще более промозглой. Наш большой дом уже успел остыть и нам пришлось включить отопление на максимум. Если бы не Макс, я никогда бы не справилась с этой задачей. Теперь промерзшие стены начинали набираться долгожданного тепла.

Мы долго смотрели с Максом какие-то фильмы, смысл которых не запоминали, потому что были увлечены друг другом, пили вино и ели заказанную из любимого ресторана еду. Потом я уснула прямо на диване и мне опять снился проклятый лес. Темный и мрачный. Я стояла посреди него, знала, что мой дом должен быть где-то неподалеку, но совершенно не могла понять, в какую сторону мне двигаться. Поэтому, несмотря на весь ужас, укутывающий меня колючим коконом, я продолжала стоять на месте, боясь выбрать не то направление и уйти еще дальше от дома.

Я ждала привычного смеха. Так было всегда. Прислушивалась, оглядывалась по сторонам, накручивая себя все больше. Но в место него…

– ПОМОГИТЕ!

Душераздирающий крик заставил меня подскочить. И я бы точно заорала и сама, если бы Макс вдруг не зажал мне рот рукой.

– Тише, тише, – прошептал он мне на ухо.

– Что это было? – убрав его ладонь, спросила я.

– ПОМОГИТЕ!!!

– Макс, это на улице!

– Стой! – он дернул меня за руку, когда я попыталась подняться.

– Ей нужно помочь! – я недоумевала, почему он до сих пор не бежит спасать человека, зовущего на помощь.

– Ты забыла, с какими людьми работает твой отец? – зашипел он. – Откуда здесь девушка? А? Трасса далеко, дорога ведет только к вашему дому, ближайшие соседи за несколько километров. Откуда она здесь?

– Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста! – крик переходил в рыдания.

– Господи… – я прижала руки ко рту. – Давай хотя бы в окно посмотрим! Если она не одна, мы поймем!

Я направилась к одному из высоких окон, обрамляющих входную дверь с двух сторон. Тревожность Макса передалась и мне, поэтому полностью открывать штору я не стала, а лишь немного отодвинула плотную ткань и выглянула на улицу. Макс молчал, но всем своим видом выказывал неодобрение.

Фонари, выполненные в стиле позапрошлого века, светили несвойственными тому времени люминесцентными лампами. Широкая аллея, с двух сторон засаженная постриженными можжевельниками, вела от крыльца до самых кованых ворот и такой же искусно выполненной калитки.

Девушка призраком прижалась к прутьям. На ней были лишь какие-то обрывки одежды и больше ничего. На лице страх загнанного в угол животного.

– Макс! Она одна! – я взглянула в его глаза. – Ей нужна помощь.

Он молча смотрел на меня, и я совершенно не понимала, о чем он сейчас думает.

– Давай вызовем милицию! Кого-нибудь! – я уже сама чуть не плакала. – Вдруг ее выбросили из машины, и она дошла сюда пешком? Вдруг она сбежала от маньяка? Да в конце концов!

Макс был явно раздражен. Я не могла понять, как он может быть настолько черствым, настолько бессердечным, чтобы оставить человека в беде.

– Хорошо, я пойду посмотрю, а ты иди в свою комнату и звони ментам, – он поднялся, и, как был в футболке, направился к входной двери. Обернулся уже на пороге и прикрикнул. – Быстро наверх! И не смей выходить из дома!

Пулей взлетела по лестнице, понимая, что он не выйдет за дверь, пока я не скроюсь из виду. Но… Макс не сомневался в том, что я его послушаюсь, слишком был уверен в своей власти надо мной, и это было практически правдой. Но не всей.

Вместо того, чтобы пойти в свою комнату, окна которой выходили на внутренний дворик, и позвонить с мобильного, как всегда, брошенного там, я отправилась в кабинет отца. Дрожащими руками набрала на домашнем телефоне нужные цифры и, слушая гудки, отодвинула тюль, чтобы посмотреть на спину Макса, направляющуюся к калитке. На нем все также была лишь белая футболка. Движения были плавными и неспешными, я бы даже сказала расслабленными. У меня вдруг возникла ассоциация хищным зверем, приближающимся к своей добыче, но я поспешила отогнать от себя глупые мысли.