Наследие колдуна - Тома Ди

глубины послышались треск, скрип и ни с чем несравнимые, клокочущие звуки, которые оглушали, холодя кровь. Из трещины с огромным облаком ржавого пепла взмыло в небо что-то большое, но невидимое глазу. Это что-то металось по небу, разгоняя клубы ржавчины и ужасно крича.

И тут Мила услышала свой будильник, какая же это была радость и облегчение, она закрыла уши руками, чтобы не слышать звуки этого мира и полностью ушла в себя. Девушка выныривала на звук громкой мелодии, которую она выбрала перед путешествием сюда. Пара секунд и она дома, ура! Дома!

21. Я спасла твой мир

«Тоже хорош, нет, чтобы поговорить спокойно, объяснить, успокоить, а ты взял и сбежал», — разговаривал Богдан сам с собой, крутя баранку по дороге к своему лесному дому.

Дорога не близкая, в голове много чего перемешалось, больно запала в душу обида в глазах любимой, такая настоящая, будто она всё поняла. А что поняла то? Что он устал так жить? Что ему нужен отдых от бытовухи? Что постоянная близость с людьми в городе его безумно напрягает?

Несмотря на свои молодые годы, Милка мудрая женщина, она не ухватится за первую реакцию, не будет её раскручивать, докопается до истины, поймёт. А он, не смотря на свои уже немолодые годы, ведёт себя как капризный ребёнок. Тяжело ему видите ли. Выбрал такую дорогу, так топай, никогда не бывает только гладко, шероховатостей хватает везде. Сам должен был понять, когда в отношения полез. Эх, зачем он это сделал?

Колдун вспомнил их первую встречу ещё в Москве, как же она его зацепила, сильная, строптивая, порвать хотелось, а не смог. Тогда нужно было всё закончить, а он захотел своё превосходство показать, начал силой мериться, давить её. Дурак. А когда согласился стать учителем, чем он думал? Дома от её присутствия крышу сносило, мотало от безумной ярости, до желания задушить в объятиях. Аскеза полетела к чертям собачьим. От воспоминаний о гладкой коже Милки, по телу пробежала приятная волна тепла. Слабак, даже сейчас на большом расстоянии от неё его тело ведёт себя, как отдельный организм. Соберись!

По полевой грунтовке до пролеска, немного вглубь и по просеке направо. Молодые елочки привычно склоняли свои макушки перед бампером его УАЗа. Лесной хмурый сумрак, густой хвойный воздух, тишина. Богдан почувствовал, как расслабляется голова и уходят беспокойные мысли. Нет фона, бесячего городского фона, который нельзя отключить ни на секунду. Как хорошо.

Вот и ворота, он вспомнил, как своими руками не спеша строил и обустраивал здесь жилище для себя. Как призывал на помощь силы, ему подвластные, как потом защиту ставил от чужих глаз. Металлические петли заскрипели, Богдан загнал машину под навес, задвинул засов на воротах и пошёл в дом. Сумку вместе с обувью бросил у порога и босой зашагал в комнату. Улёгшись на лавку, тупо уставился в потолок, отпустило. Зря он с ней так, чего взбеленился, взял бы с собой, хорошо же жили.

***

Меланья, оказавшись дома, с облегчением выдохнула. Силы потратила все, сейчас даже шевелиться не хотелось. Она откинулась на подушки и задумалась. Голос говорил, что с помощью трещины можно освободить его родителей. Неужели, вылетевшая оттуда невидимая сущность, громыхавшая своим клекотом на всё небо, и есть его мать или отец? Интересно, что это?

Ведунья чувствовала, что сделала всё правильно, пепел утянуло под землю, поверхность очищена, заключённый под слой стеклянной тверди освобождён. Но в голове зудел подвисший вопрос: «А что дальше?» Она сделала то, о чём её просили, не хватало логичного завершения — благодарности. Неужели придётся снова возвращаться в хрустальный мир? Надо предупредить Богдана.

По её расчетам, он давно приехал в своё лесное убежище и должен был уже хорошенько от неё отдохнуть. Пора выходить на связь. Милка ещё глубже расслабилась и представила упрямый подбородок любимого. Густая борода, прямой нос, ледяные серые глаза.

«Посмотри на меня!» — призывала она Богдана.

Спустя немного времени, она почувствовала его улыбку. Не злится, значит уже отдохнул.

«Как ты? Что-то случилось?» — его беззвучные вопросы согревали.

«Всё в порядке, как у тебя?»

«Нормально», — Милка почувствовала его прикосновение, он провёл ладонью по её щеке. — «Почему ты так слаба? Я тебя почти не чувствую, опять кого-то спасала?»

Она увидела на его лице добрую усмешку, которая всегда появлялась, когда он хотел её пожалеть и пожурить одновременно.

«Я спасла твой хрустальный мир», — улыбаясь ответила она.

Сейчас должна быть ожидаемая порция ярости с его стороны, но не сказать было нельзя, мало ли он туда захочет направиться и столкнётся с непредвиденным.

«В каком смысле спасла?» — голос колдуна заметно напрягся.

«Просто спасла и всё», — ответила она. — «Ты пока туда не ходи, я потом тебе всё объясню».

«Ты не пострадала?» — Меланья чувствовала, как он пытается прощупать её состояние, но из-за слабости их связь была очень тонкой.

«Нет, всё хорошо, только сил много потеряла. Но это не критично, отдохну и восстановлюсь. Не переживай!»

«Непослушная девочка, ты стащила у меня камень, как не стыдно? Ладно, отдыхай, я туда и без камня смогу пройти, посмотрю, что ты там наспасала».

«Нет, не ходи! Сын говорил, что они будут мстить тебе, я сделала трещину и выпустила оттуда какое-то существо. Яйцо говорило, что там были его родители», — сбивчиво объясняла Мила, но от слабости связь прервалась, образ Богдана исчез, вызвать повторно не получилось.

Опять поспешила. Когда же уже это кончится, когда она научится правильно распределять свои силы? Что услышал Богдан? Дошло ли до него предупреждение? А вдруг он пойдёт туда и нарвётся на неприятности, что делать?

Вторая половина дня — не её время, на восстановление понадобится целая ночь, до тех пор о попытках связаться с мужем можно забыть, только выбьешься из сил, а поговорить толком не сумеешь. Ждать до утра? А вдруг он не расслышал её последние слова? Сумерки его наполняют, если и пойдёт, то точно вечером. Что же делать?

Неожиданно раздался звонок мобильного. На экране определился номер Маши, племянницы Богдана.

— Привет, — поздоровалась в трубку Меланья.