Мы же взрослые люди - Юлия Гурина

– Мам, а у тебя когда-нибудь был любовник?

За шесть месяцев до письма

Вам никогда не казалось, что всего четыре сезона – слишком мало для обозначения тех погодных изменений, которые есть в нашей полосе? Вот лето, с ним все понятно: тепло, хорошо. Даже если холодно и дождь, то все равно хорошо. Потом наступает осень. Холодно уже, идут дожди, листья желтеют, мы становимся сентиментальными, хочется работать, читать стихи и ходить в театр. А потом приходит другая пора. Еще не зима в полном смысле этого слова, но уже и не осень. Листья облетели, снега еще нет. Или он выпадает и тает. Холодно, но вроде как не зима же еще. Но и осенью это называть не хочется. Озимь такая.

Нина придумала это слово озимь еще в детстве. Вся семья умилялась удачному неологизму. Особенно отец гордился.

От отца по-прежнему не было вестей. Ринат не звонил, не писал. За окном была в разгаре та самая московская озимь. Озимь штурмовала и душу Нины. Она постоянно прокручивала в голове происходившее с ней последние три месяца. Мучила подруг вариациями трактовок. Написала даже стишок про несчастную любовь. Слишком наивный, чтобы его хоть кому‑то показывать. Несколько раз порывалась написать Ринату, но удерживала себя. Подруги новую связь не одобряли. «Связалась с бабником, на фига? – говорила практичная Катя. – Забудь его. Переключись на кого-нибудь другого. А лучше всего переключись на мужа, когда он, кстати, возвращается?» Илья прилетал уже скоро. «Нормальный платежеспособный мужик, с прибабахом, но ты‑то еще с большим прибабахом! Хватит сопли жевать, давай мужа своего люби уже, забань этого кобеля Рината и больше не вспоминай о нем. Переспала – и хорошо, закрыла гештальт, поняла что он никудышный любовник». Катя воплощала собой эпицентр здравомыслия.

«Я прилетаю 3 ноября», – написал Илья Нине во всех чатах и мессенджерах. Всего через пару дней. Законный муж.

Нина сделала эпиляцию сахаром. Покрасилась. Посидела на японской диете (с нарушениями, но все же), три раза позанималась по видеоурокам Джиллиан Майклс «Программа новое тело за 30 дней». Сходила в солярий, чуть переусердствовала, но надеялась, что краснота как раз спадет к приезду мужа. Несколько дней она намывала квартиру, разложила в шкафах вещи модными рулетиками, где‑то слышала, что это самый лучший способ, который придумала японская женщина и прославилась из-за этого. Еще Нина каждый день разучивала с Богданом песню про папу.

К приезду мужа Нина приготовила пирог – вегетарианский на всякий случай. Мало ли что, вдруг стал веганом. Нарезала салат из овощей. Купила разные сыры, прошутто и хамон – а вдруг не стал веганом. Выбрала самую красивую бутылку вина в супермаркете. Ждала мужа изо всех сил. Или изо всех сил она хотела отомстить Ринату – забыть его, чтобы он понял, чего лишился, и страдал. Чтобы он приполз к ее двери, а она… а она просто не откроет дверь, потому что будет в объятиях Ильи.

В 22 часа Илья зашел в квартиру. Загорелый, бородатый, похудевший, в шляпе с широкими полями и пестрым шарфом. Чемодан в чехле с многоруким Шивой. Нина обняла мужа. Все-таки родной человек. От Ильи пахло благовониями. Они стояли обнявшись – два разных континента. Озимь взирала на них.

Илья пошел в ванную. Нина предложила себя в качестве банщицы. Намылила мочалку. Илья не возражал. На теле Ильи появились веснушки – на его широкой спине. Нина натирала спину.

– Я скучала по тебе.

– Это хорошо.

Илья распустил волосы, они стекали вместе с водой по спине и заканчивались у лопаток.

– Присоединиться к тебе в душе?

– Давай лучше в спальне. Я привез специальную красную простыню для тантры. А сейчас не смотри, я будут писать.

Нина отложила мочалку и вышла.

Илья съел прошутто и сыры. Нина достала из морозилки сало, Илья съел и сало.

– Ну как?

– Вкусно!

– Как съездил?

– А, ты об этом. Съездил идеально!

Илья рассказал о поездке в нескольких словах. Про задержки рейсов, про идиотов водителей такси, про закрытые ашрамы, про то, как ему приходилось мыть полы и голодать. Как он понял, что монашество не для него.

– Так все это я к чему, я же обучился тантре. И хочу практиковаться! Хоть я и устал, я истощен перелетом, но мне нужно сегодня обязательно начать практику. На холодной земле после жаркой земли.

За окном пошел пушистый снег.

Илья достал из чемодана красную простыню. Она была немного влажной и впитала запах поношенных вещей вперемешку с благовониями. Илья достал и их, зажег на специальной подставочке. Расстелил простыню поверх кровати. Два раза пропел Оум. Плавно разделся. И сел по центру простыни со скрещенными ногами.

– Садись напротив меня. Без одежды.

Нина повиновалась.

– Тантра – очень древнее учение. Суть его в том, чтобы возвыситься духом над низменными инстинктами, чтобы перевоплотиться в божество. И увидеть божество в своем партнере. Само сексуальное возбуждение – это энергия, на которой ты возвышаешься над животным началом, сливаешься в единый поток и становишься божественной субстанцией.

– Понятно, – зачем‑то сказала Нина, хотя ей было непонятно.

– Начнем с запуска чакр. Мы положим руки друг другу на крестец и на грудь. И надо ощутить, как энергии пробуждаются и циркулируют между нами в виде восьмерки.

Илья положил Нине одну руку на крестец, а другую в ложбинку между грудей. Нина сделала то же самое.

– А теперь лови мой выдох. То есть ты вдыхаешь, когда я выдыхаю.

Илья вдохнул специально громко, с шипением, и выдохнул еще громче, выпучив при этом глаза. Глаза буравили Нину и будто говорили «лови скорее выдох», Нина, подавляя улыбку, вдохнула тоже громко и так же выдохнула. Ее разбирал смех. Но она держалась как могла. Они сделали несколько вдохов. Нина даже возбудилась немного. Илья тоже пришел в небольшое возбуждение, Нина подглядела.

– Я уже чувствую твои вибрации, – очень серьезно сказал Илья, – теперь можно переходить к массажу. Аккуратно массируем друг друга. Медленно. Пытайся поймать свой ритм.

Илья стал водить по спине Нины и ласкать ее грудь. Нина откликнулась тем же.

– Дышим глубже, ловим ритм.

– Может, к черту этот ритм, давай перейдем к делу!

– Нельзя, тогда ты позволяешь низменному взять над тобой верх. Постарайся увидеть во мне божество, – голос Ильи звучал как у ментора. Нине опять стало смешно.

– Я чувствую, что ты недостаточно очищена, в тебе много низменного инстинкта. Он топит тебя. И меня топит. Но надо работать.

Нина продолжала гладить Илью, ее дыхание стало глубоким и она чувствовала нетерпение, руки сами опустились к его члену. Орган был возбужден и горяч.