Восьмая нота Джокера - Алёна Нова

«Ты просто не хочешь, чтобы она досталась Илье».

─ Валяй. ─ Безразличие отчего-то даётся с титаническими усилиями. ─ Но если проиграешь, я заберу твой байк.

Он дорожит им. Судя по напрягшимся скулам, сам уже не рад своей идее, но перед пацанами не отступишь, и Череп кивает, буравя своими глазёнками цвета говна. Заключаем сделку, а потом объявляют о начале, и все идут готовиться.

Пока Славка присматривает за байком, шагаю к Мише и зачем-то предлагаю:

─ Прокатишься со мной ещё раз? Проверим, какая ты удачливая.

─ А тебе бы только чужой удачей пользоваться, да? ─ усмехается, но всё-таки идёт за мной, чего я совсем не ждал. ─ Это ведь нелегальные гонки, так?

─ А что такое, Мими? Испугалась?

Она и правда боится, но как я и ожидал, на лице ни тени испуга, и это гораздо больше мне нравится, чем та застывшая маска.

─ Если не выиграешь, будешь самым примерным старостой, ─ сразу ставит в известность. ─ И освободишь меня от помощи.

─ По рукам, ─ сжимаю её протянутую ладонь. ─ Но если выиграю, будешь должна.

─ Что именно?

─ Скажу, когда увижу твой взгляд в конце гонок.

Потому что реально хочу его увидеть.

─ Позёр.

Она явно не привыкла отступать, потому спокойно усаживается за мной, как и некоторые девчонки. Это опасно, но я люблю риск. Если бы сомневался в себе, никогда бы не предложил ей так рисковать, и нас таких тут, походу, двое.

─ Держись крепко, поняла? ─ ещё раз обхватываю её пальцы своими, снова ловя эту молнию. ─ Даже не думай разомкнуть руки.

Натыкаюсь на взгляд Черепа, прежде чем он надевает шлем, и этот козёл уверен, что придёт первым.

─ Это ты не думай, что отпущу, ─ слышится в ответ.

А потом я вижу только мелькнувшие в воздухе взмахи сигнальных флагов и звук сирены, прежде чем рвануть вперёд.

Ни за что не отпущу.

Глава 14

Я не знаю, зачем согласилась на это безумие.

В голове всё смешалось, а отступать было уже поздно, и вот я цепляюсь за самого ненавистного парня на планете, мечтая не улететь с байка, пока мы мчимся куда-то в темноте, расцвеченной фарами.

События вечера так быстро проносятся в мыслях, что у меня просто нет времени их прокрутить, но это и к лучшему. Всё, что сейчас волнует – это встречный ветер, бешеная скорость, пока мы обгоняем других, а ещё запах кожаной куртки Царёва, смешавшийся с осенним воздухом и его парфюмом.

Держусь за Яна, как он и просил – крепко, обхватив его талию. От этого сейчас реально зависит моя жизнь, и я почему-то без всяких раздумий доверяю её ему. В какой-то момент даже возникает странный порыв на секунду отпустить, расправить руки, как крылья, но секундное желание быстро сменяется страхом, едва нас чуть не заносит на одном из поворотов.

Хватаюсь за Царёва ещё крепче, ощущая под ладонями напряжение его мышц. Сердце бьётся в груди так громко, что слышу его сквозь рёв мотора, хотя, даже неясно, чьё – моё или его, – а потом нас нагоняет другой байк.

Кто-то из участников яростно прорывается вперёд, но Ян начинает петлять по трассе, как ненормальный, подбрасывая в мою кровь ещё адреналина, а заодно и меня подкидывая на месте.

Пульс барабанит в ушах.

Пролетаем вперёд, оставляя настырного гонщика позади, и я успеваю ненадолго выдохнуть, пока нас нагоняет кто-то ещё.

Череда крутых поворотов снова выносит нас на прямую дорогу, позволяя на время расслабиться, но это длится какие-то доли секунды. Словно из воздуха по обе стороны от нас появляются сразу два мотоциклиста.

Обступают на сумасшедшей скорости, не давая возможности увильнуть, и я понимаю, как будет трудно дальше.

Чувствую греющийся под нами двигатель, ну или мне так просто кажется, когда Царёв давит на газ, прибавляя обороты. Со свистом вырываемся вперёд, только эти двое не собираются отставать.

Почти зажимают нас между собой. Их байки тоже не уступают мощностью, и даже сквозь шум ветра и порыкивания мотора могу услышать, как матерится Ян, явно думая, что предпринять.

Нет, он точно знает, что делать.

Его уверенность в собственных силах находит во мне отклик, и я готова доверить ему свою жизнь снова, а он будто это чует, потому ни на миг не сомневается. Наверное, не будь меня, было бы гораздо легче…

─ Держись, поняла?! Даже не смей отпускать! ─ перекрикивает все шумы, звук вибрацией проходит через его тело, и я в ответ хватаюсь за него изо всех сил.

Прибавляет газу, и мне кажется, его байк сейчас просто разлетится от напряжения, но вместо этого мы устремляется вперёд, практически вставая на заднее колесо.

Гонщики нас по-прежнему теснят, то и дело переглядываясь, а впереди слишком узкий участок дороги, да ещё и с поворотом. Почему безоговорочно верю тому, кто сейчас держит руль, я без понятия, но даю себе слово, что прибью его позже, если он нас угробит.

Мне становится по-настоящему страшно, как только мы приближаемся. Эти двое пытаются не дать пройти первыми, и как по команде резко вжимаются с боков, высекая блеснувшие искры бортами. Заключают в ловушку.

Но Ян упрямый, чтобы сдаться вот так.

Наверное, у них с байком есть какая-то ментальная связь, иначе как объяснить происходящее? Он ловит эту мизерную долю секунды, когда гонщики вновь пытаются прижаться, и делает ещё один сумасшедший рывок вперёд. Мы успеваем влететь первыми, почти касаясь боком асфальта на повороте, оставляя позади эту парочку – похоже, они столкнулись друг с другом.

Я даже оглядываюсь, чтобы проверить, и, наверное, только в этот момент чётко понимаю, как на самом деле опасен парень, за которого держусь. Я бы так не смогла, но Ян просто выровнял мотоцикл и продолжил двигаться, как ни в чём не бывало. Псих… А я не лучше, раз только допёрло, на что вообще подписалась.

Как бы то ни было, дальше уже никто не мешает нам преодолеть оставшееся расстояние. Поездка ощущается бесконечной, даже когда мы выходим к финишу, и в тело начинает возвращаться где-то потерянная чувствительность – я будто из глубины выныриваю, снова воспринимая окружающий мир с его звуками, запахами и осознанием.

Я могла умереть.

Снова.

─ Ну как ты? ─ спрашивает блондинистый камикадзе, стоит нам притормозить.

А меня колотит, и когда такое случалось в последний раз, врачам пришлось вкалывать мне очень сильное лекарство.

Зрачки наверняка