Лекарство для любви - Марион Леннокс

— Моя мать живет в Перте. Последний раз я слышал о своем отце двадцать лет назад. Тогда он жил в Новой Зеландии.

— Значит, все ваши родственники далеко?

— Можно сказать и так.

Райли не хотел обсуждать с Фил свою семью, но если это ее успокоит… Это всего лишь терапия, — подумал он, прижимая Фил к себе еще крепче.

— Вы такой теплый, — пробормотала девушка.

Она успокоилась и согрелась.

— А теперь ваша очередь рассказать о своей семье, — предложил он.

— Что именно вас интересует?

— Почему ваша мать не вылетела сюда первым же самолетом. Она же знала, что вы чуть не погибли.

— Моя мать стала бы беспокоиться только в случае, если бы об этой истории написали в газетах.

— Ей до вас нет никакого дела?

— Напротив, она слишком часто вмешивается в мою жизнь. У таких людей, как мои родители, должно быть много детей. Но так получилось, что я — единственный ребенок. К тому же девочка. Это, как одно негодное яйцо в большом лукошке.

— А как они отнеслись к вашему решению стать медсестрой?

— Они категорически возражали. Я с детства мечтала стать медсестрой, а они считали, что я должна унаследовать семейный бизнес. Потому что так решил мой дедушка. Он был основателем фирмы. По их мнению, я тоже должна была заниматься семейным бизнесом, а не ухаживать за больными. Дедушка постоянно вставлял мне палки в колеса.

— Печально. Но ведь работа служит вам утешением.

— Не всегда, — прошептала она. — Да, я люблю свою работу, но с недавних пор мне стало казаться, что делаю слишком мало. А в ту ужасную ночь, когда я чуть не утонула, поняла, что жизнь моя бессмысленна. И я поклялась себе: если спасусь, начну новую жизнь. Но, кажется, я не выполнила своего обещания… То, что я делаю, — это слишком мало.

— Вы к себе несправедливы, — возразил Райли, а Фил вздохнула и теснее прижалась к нему.

— Я такая же, как мои родители, — призналась она взволнованным шепотом, — легко погружаюсь в мир роскоши. Комната в моем отеле прямое тому доказательство.

По его телу пробежала сладкая дрожь. И это было естественно. Только совершенно бесчувственный мужчина на его месте остался бы равнодушен.

— Я уже совсем согрелась, — пробормотала она. — Вы можете со спокойной совестью идти к себе в комнату.

— Но я с удовольствием останусь здесь.

— Я уверена, что это не так. — Она говорила все более невнятно, погружаясь в сон. — Вы прекрасный человек и замечательный врач. Вы спасли мне жизнь, В сейчас помогли успокоиться, прийти в себя после ночного кошмара. И теперь я чувствую себя отлично. Как жаль, что вы никогда не видели свою дочь.

— Я встречусь с ней завтра.

— Прекрасно. — Она опять вздохнула. Ее вздох был долгим, томным и сонным. — Это чудесно. Завтра вы наконец-то по-настоящему почувствуете себя отцом. Вы спасатель, врач, отец. У вас такие мускулы… как приятно чувствовать ваши руки на своем теле. Такой мужчина, как вы… чего еще может хотеть девушка?

— Засыпайте, — сказал он.

— Хорошо. — Она улыбнулась — он понял это по тембру ее голоса. — Я засну. Но сначала должна поблагодарить вас.

— Не за что.

— Не думаю. Вы столько для меня сделали, — сказала Фил, — поэтому я не могу вас не отблагодарить.

— Фил…

— Вы спасли мне жизнь. — Райли понял, что она говорит, хоть и путано, но совершенно серьезно. — И еще вы спасли меня от Роджера. Я ведь могла выйти за него замуж.

— Но вряд ли это из-за меня вы…

— Если бы вас не было рядом… Ну, если бы я осталась жива… Я могла бы дать слабину, и Роджер бы приехал. Он попытался бы на меня воздействовать, а я могла не устоять и вышла бы за него, как того хотела моя семья. — Она опять задрожала и схватилась за его руку. — И вы… вы показали мне, как все это скучно. Так скучно! — В ее хрипловатом шепоте послышались нотки мечтательности. А еще в ее голосе была теплота, и радость, и что-то еще… — А сегодня вы открыли мне новый мир, настоящую жизнь, новую жизнь… И я хочу…

— Фил…

Неужели она все еще бредит? Нет, это не бред Они оба находились в каком-то нереальном мире, полном иллюзий, где каждый может вслух высказывать свои мечты, делиться своими чувствами.

Ее тело было так близко, Райли знал, что должен немедленно уйти отсюда. Оставить Фил одну. И опять вернуться к реальности.

А нужно ли ее покидать? Он хочет остаться с ней, да и она, кажется, этого хочет. И в ее прикосновениях не только доверчивость, но и женская страсть.

Женская страсть?

— Спасибо, — опять пробормотала Фил, и прежде, чем Райли понял, что происходит, она обняла его за шею, приблизила к нему лицо и посмотрела прямо в глаза.

Луна светила так ярко, что Райли мог разглядеть каждую черточку ее лица.

Дальше события начали разворачиваться так быстро, что Райли не сумел ни как следует осознать случившееся, ни остановить Фил — если, конечно, он сам хотел это сделать. Она поцеловала его.

Этот поцелуй не был жестом благодарности или вежливости, или случайным порывом.

Это был поцелуй женщины, которая жаждет мужчину.

Это был поцелуй женщины, которая требует близости с любимым мужчиной. Их губы встретились.

— Райли.

Неужели она назвала его по имени? Разве это может быть правдой?

Было ли это желание взаимным?

Это настоящее безумие. Неразумно. Но ведь не он первый поцеловал ее — Фил сделала это сама.

Или их просто влекло друг к другу. Мужчина и женщина, охваченные древним как мир желанием.

Очарование Фил разрушило защиту, которую он выставил. Она его полностью обезоружила. Не в силах устоять, Райли с жадностью ответил на ее поцелуй. Он был охвачен томительным и вместе с тем приятным желанием, таким же, как и Фил.

Фил.

Она была не похожа ни на одну из женщин, которых он когда-либо встречал. Он перестал контролировать свое тело.

Фил действовала, повинуясь инстинктам, тем самым, что заложены в каждом человеке. И вместе с тем ее действия нельзя было назвать неосознанными. Она понимала, чего хотела. А своих целей Фил привыкла добиваться.

Она смогла выжить, проведя восемь часов в открытом море, смогла обмануть смерть, а теперь окончательно возвращалась к жизни.

Эта женщина…

Она ему нравилась, она его просто сводила с ума.

Ее губы, ее поцелуи… Фил прижалась к Райли так тесно, что у него перехватило дыхание. Теперь в ее страсти появилась какая-то звериная свирепость. А Райли… Для него в этот миг не существовало ничего, кроме этой женщины, все остальные чувства и мысли улетучились. Он не думал больше о том, что произойдет потом. Два пламени соединились и запылали, словно один огромный костер. Теперь их разделяла только одежда, а если исчезнет и эта преграда…