Не время умирать - Дмитрий Янковский

– Включите свет! – приказал он по-казахски.

Черная тень метнулась к стене. Звучно щелкнул электрический выключатель, зажглись лампы, спрятанные между деревянными стропилами потолка.

Мужчина, закованный в цепи, перестал дергаться и безвольно повис, роняя с губ хлопья пены. Из-за его спины выглянул перепуганный голый парень, по виду тоже казах, как и переодетый в женское платье. Третий, облаченный в костюм палача и с плетью в руке, остался у стены, дрожа от страха. На полу, у ног подвешенного, разлилась лужица пролитого им семени.

– Что с ним? – осторожно спросил по-казахски самый молодой из парней, прячущийся за спиной подвешенного. – Он что, умер?

– Кажется, да, – ответил переодетый в женское платье. – Проверь!

– Вроде не дышит. Точно, откинулся. Сердце, что ли, не выдержало?

– Говорил тебе, осторожнее! Он уже сильно не мальчик.

– Так он сам просил его не жалеть! Кошмар. Выходит я его, мертвого…

– Рот закрой и оденься! – приказал парень в женском платье.

Говорил он с уверенностью предводителя, да и по возрасту он был заметно старше.

– Успокойся? Тебе легко говорить! Не ты же его мертвого жарил!

– Так ты и денег больше всех получил авансом! – обрезал его старший. – Так что заткни фонтан и делай, что говорят.

– Ментов вызывать придется… – Голый вздохнул. – Показания давать. Тут уже не откупишься, как от патруля на улице. Меня вышлют с просроченной регистрацией, и зарубят въезд в Россию лет на десять. Кому я тут нужен буду через десять лет? А то и убийство повесят…

– Паниковать прекрати! – приказал старший. – Надо подумать, взвесить обстоятельства. А пока всем выключить мобилы. И не просто выключить, а вынуть батареи и SIM-карты. У Эдика есть мой номер, а все карточки на одно имя. Он мне их сам дал, когда начали на него работать. Так что он в курсе.

– У Серика тоже карточка Эдика, – напомнил парень в костюме палача.

– Тот смартфон сдох, – успокоил его старший. – Хрустнул в кармане, когда я придавил Серика, чтобы примотать к кровати. Живее давайте. Потом будем думать, что и как.

Трое казахов бросились к сундуку, стилизованному под Средневековье, достали из него ворох одежды, а с ней и мобильные телефоны. Вскоре батареи и карточки были изъяты, казахи сняли с себя маскарадные костюмы, предназначенные для ролевой игры БДСМ и переоделись в обычную одежду, убрали длинные волосы, а свободными рубахами скрыли имплантированные женские груди. Парни как парни, только маникюр да макияж выдавали трансвеститов или геев.

Они были перепуганы донельзя, и только старший не показывал вида. Его звали Олжас Ксымханов, и еще год назад он, вполне легально, работал танцором в московском ночном стриптиз-клубе для трансвеститов. Потом менеджер предложил зарабатывать больше, но уже не танцами с раздеванием, а удовлетворяя куда менее скромные желания особо важных клиентов. Покрутившись в новой роли пару месяцев, Олжас сообразил, что в одиночку ему не разбогатеть, как хотелось бы. У этого бизнеса были куда большие перспективы, чем встречи с клиентами тет-а-тет. Эротические фантазии богачей не были стеснены ни рамками приличий, ни отсутствием финансов, ни здравым смыслом, а потому новая работа требовала не усилий одиночки, а слаженной работы дружной команды, способной на импровизацию и на шаги, выходящие за рамки обычного.

Для такой деятельности мало было найти партнеров нетрадиционной ориентации. На самом деле ориентация вообще мало значила, куда важнее было найти людей, беззаветно любящих деньги и готовых за эти деньги на все. В Москве таких отыскать не сложно, она их словно магнитом притягивала, но Олжас не хотел собирать под своим началом малознакомых проходимцев, от которых в любой момент можно было ожидать удара в спину. Только тот, кто знает, что такое голод и нищета, способен по-настоящему любить деньги. И Олжас вспомнил о своих школьных друзьях, оставшихся в Казахстане. Один из них, Айбатыр Сатимжанов, еще в подростковом возрасте, совершенно неожиданно для Олжаса, сделал ему непристойное, как тогда казалось, предложение. Но Олжас согласился, потому что уже тогда понимал, что противоположный пол не интересует его.

Приехав на побывку в Казахстан и переговорив с Айбатыром о предполагаемом проекте, Олжас сразу получил согласие, а в довесок к нему еще две кандидатуры. Айбатыр предложил своего нынешнего приятеля Енсапа, который в школьные годы учился в параллельном классе, и недавнего знакомого Серикджана. Тот в свое время открыл Айбатыру тайную жизнь ночных клубов, но год назад уехал в Москву, к осевшим там родственникам. Его контакты были у Енсапа.

Вернувшись в Москву с новыми друзьями, Олжас связался с закрепившимся в Москве Серикжаном, и они вмести начали ставить на ноги новый бизнес. Начали с простого, с шоу трансвеститов в московских ночных клубах. Эта весьма эпизодическая работа приносила куда меньше, чем хотелось бы, а еще была связана с суровой конкуренцией, но имела, на взгляд Олжаса, одно важное преимущество. Она сплотила команду, заставила каждого работать на всех, а всех на каждого. Как только эти притирки закончились, произошел переход на новый уровень. Используя старую клиентуру, с которой начинал работать в одиночку, Олжас значительно расширил спектр предоставляемых услуг, подписываясь на такие рискованные сессии, от которых большинство конкурентов просто отказывалось. По аналогии с героями фильма «Иллюзия обмана» Олжас назвал команду «Четыре всадника» и возглавил ее.

Вскоре о «Четырех всадниках» заговорили как о самых отмороженных трансвеститах, готовых на любые причуды клиентов, включая самые жесткие формы БДСМ. Платили за это много, поэтому другие виды деятельности, как менее прибыльные, постепенно отпали сами собой. Друзьям уже не хватало времени на обычные сессии в клубах, а потому Олжас давал на них согласие только при отсутствии другой работы или когда команде требовалось отдохнуть и восстановиться. «Молодость – молодостью, а жопа не железная, ей отдых нужен!» – приговаривал Олжас. Такая переборчивость создала иллюзию труднодоступности, из-за чего «Четырех всадников» на ночные сессии мечтал заполучить почти каждый гей-клуб. Но Олжас уже редко на это разменивался, предпочитая ввязываться в самые рискованные, но и при этом самые высокооплачиваемые авантюры.

Именно такой авантюрой стал вызов через менеджера к очередному толстосуму. Услышав список пожеланий клиента, Олжас присвистнул. В таких жестких играх «Четырем всадникам» участвовать еще не приходилось. За некоторые из них, вроде реального избиения палками или плетьми, можно было запросто прописаться в местах не столь отдаленных. Это при том, что избиение палками с одновременным анальным сексом было далеко не самое рискованное, что входило в число требуемых услуг.

Но после обсуждения с друзьями, после оценки предложенной суммы, половина из которой выплачивалась авансом за день до выезда, все однозначно согласились на проведение столь суровой БДСМ-сессии.

Но в день перед выездом в загородный дом клиента возникла непредсказуемая проблема, поставившая Олжаса в тупик. Серикджан, по праву считавшийся правой рукой Олжаса, выкинул такой номер, что поставил под угрозу выполнение уже частично оплаченного контракта.