Синдром Фрица - Дмитрий Бортников

Отца вырвало на пол.

- - - Сынок - - - сын мой, - - - говорила мать, - - - что же это - - -

Я лежал и лежал, как предмет. Мне было все равно. Если бы отец сейчас встал и пошел бы убить меня, я бы не пошевелился.

А мать все твердила: - - - Сын мой - - - сын мой - - - В ту ночь я ушел из дому. Закрывая дверь, я слышал мирный храп отца. Мать его перетащила на кровать. Она его баюкала.

Это была не моя жизнь. Если бы я мог выйти из этой жизни просто закрыв за собой дверь...

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Я вылетел из дома. За мной хлопали двери. Я катился по городу.

Куда я бежал?

Я летел. Мне нужен был кто-то, кто бы меня остановил. Как обезумевший боров, я помчался к Надьке в интернат. Я проскочил через весь город, и ни один лист не шелохнулся.

Было тихо. Августовская ночь.

"Трудные" дети в интернате спали. Окна были темными. Я обежал вокруг ограды, нашел дыру, протиснулся, чуть не свалив забор, и вошел в сад.

Я начал орать Надьку. Сердце колотилось.

Никогда я так не бегал. Я метался под окнами и орал дурным голосом. Постепенно одно за другим окна зажигались. Я увидел сонные головы "трудных" детей.

Они испуганно смотрели в ночь. Один раскрыл окно. "Ты чё орешь? - сказал он. - Вали отсюда! Все спят давно!

Я спросил, где Надька.

"А ты кто ей?" - спросила сонная голова. Он не доверял мне. Еще бы! Жирный придурок, в полночь орущий диким голосом. Он, наверно, подумал, что я псих и сбежал из районной психушки. Я промолчал. Он ждал. Все ждали. "Я ей брат, - сказал я, - где она?" В ответ я услышал хохот. Они все чуть не попадали из окон от смеха. Я ждал. Когда они наржались, я снова спросил, где она. "Откуда мы знаем?" - крикнул второй. В его голосе была зависть.

Я опустил голову и осмотрелся. Через ту же дыру я вылез на улицу и побрел просто так, чтобы брести, чтобы хоть как-то двигаться.

Город спал. Из трубы кухни больничного городка шел дым. Уже включили печи. Мать должна была завтра утром сюда прийти. Горели окна в приемном покое роддома.

Горела лампочка над входом в хирургию.

Я вошел в больничный городок. Вошел в ворота. Это был мой дом.

В некоторых палатах горел свет. В терапии я заглянул в окно первого этажа. Два мужика в палате. Оба лежат, оба читают.

В другой палате старик и два парня играли в карты. Парни заржали, старик бросил карты. Он, видно, остался в дураках.

Я отошел от окон и пошел к другому выходу. Я хотел есть.

Срывая дикие яблочки, я остановился под яблоней, а потом решил, что ходить, и лег на траву. Я не чувствовал ни землю, ни голод, ни небо, хотя и видел звезды и лежал на земле. Мне нужно было, чтобы кто-то меня остановил. Я как будто летел куда-то. Я летел, лежа на земле.

Она не могла меня остановить. Вскочив на ноги, я сделал круг под яблоней. Потом снова лег. Усталость и одновременно жажда движения не давали остановиться. Я лег на живот, стараясь вдавиться в землю. Но только трава подо мною согнулась. Земля не брала меня.

Я отвлекся немного, начал думать о том, как вырасту. И что будет.

И вдруг вскочил, будто подо мною вылез крот.

И снова я летел. Я знал, кто меня остановит.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

И застал семейную картину.

Прямо брат с сестрой! Он сидел на двух ящиках, по пояс голый.

Надька стригла ему ногти!

А когда они повернулись на мои шаги, я обомлел.

Лицо Игоря превратилось в темно-красную опухоль.

- - - Ну чё встал, - - - прикрикнула Надька, - - - вползай - - - Я вполз в прямом смысле слова.

У него было сломано ребро. Оно торчало, как у мертвой рыбы. Я заметил, что он не может быстро поворачиваться.

Из-под подбородка слева наползала черная шишка. Ключица была раздроблена.

Я сел на ящики.

- - - Молчи, Фриц, - - - спокойно сказала Надька. - - - Принеси бинтов или полотенца, йоду и спирта - - - У матери

твоей есть - - - Совсем немного спирта - - -

Я помотал головой. Я не мог вернуться!

Игорь сидел вполоборота. Я видел его заплывший глаз. Волосы на голове склеились от крови.

Я не мог прийти в себя. А она спокойно стригла ему

ногти на ногах!

Ловко управлялась здоровой рукой, оттопыривая его пальцы, чтобы не поранить, своей второй маленькой ручкой. - - - Фриц, - - - позвал Игорь, - - - подойди сюда - - - справа - - -

Его голос был хриплым. Я подошел и наклонился.

Правый глаз был чуть лучше. В синем круге. Но не разбитый. Зато губы...

Они выглядели, как будто он наелся малины. Он говорил спокойно.

- - - Фриц - - - Ты слышишь меня? - - - Он чуть пошевелил правой рукой, лежащей на колене.

- - - Фриц - - - ничего не надо - - - Принеси - - - выпить - - - Пожалуйста - - - Что-нибудь - - - Очень больно - - -

Я мучительно соображал.

Ничего, придется вернуться.

Вся вылазка заняла не больше получаса. Я снова трясся, как свинья-спринтер.

Окно кухни горело. Я вошел в открытую дверь. Мне было наплевать. Схвачу спирт из материнского тайника и вырвусь.

Было тихо. Я вошел на кухню. Мать спала, положив голову на скрещенные руки. Слава богу, лицом к окну. Она ждала меня. Она знала, что я приду!

Я пробрался в комнату, где спал отец. Избегая вдыхать, я быстро лег на пол. Я чуть не сломал кровать, пытаясь протиснуться под нее! Вот было бы, если б отец рухнул на меня! Проклиная свой жир, я наконец дотянулся до коробки со спиртом.

Отец никогда не подозревал, что спит на нем! Все. Можно было уходить.

Обняв эту коробку из-под ботинок "Цебо", я пулей вылетел в подъезд.

С силой выдохнув отцовский перегар из ноздрей, я опять потрусил к подвалу.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Я бежал, останавливался и, открыв коробку, принюхивался. Пахло новой обувью. Все было в порядке. Спирт не вытекал.

Игорь сказал, как надо разбавить. Надька дала ему воды, чтобы запить. Выпив, он снова закрыл свой правый глаз. Боль не унималась. Надька развела еще стакан. Ему больно было даже пошевелить рукой. Надька сама вливала спирт ему в рот!

Потом стало чуть легче. Я услышал его тяжелое дыхание. Он выпил еще полстакана и сказал, что хочет лечь. Мы с Надькой осторожно, потихоньку перетащили его на топчан.