Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли

– Бедная миссис Рассел, – прокомментировала его рассказ Маргарет, и Роджер одарил ее понимающим взглядом. Эти слова были своего рода эхом его собственных мыслей, посетивших его несколько минут назад.

Потом они – уже все втроем – начали обсуждать сложившееся положение.

– Вот что, Энтони, – произнес Роджер получасом позже. – Боюсь, нам пора возвращаться в гостиницу на ленч. Но не из-за того, что я страдаю от голода. Просто мне очень хочется послушать, что скажет Морсби по поводу моих маленьких открытий.

– Полагаю, он испытает величайший шок в своей жизни, – заметил Энтони с суровым выражением лица. – И я хотел бы при этом присутствовать. – Честно говоря, Энтони недолюбливал инспектора Морсби – и по многим причинам. Во-первых, тот, похоже, не разделял убеждений молодого человека относительно того, что девушка не может быть убийцей. Во-вторых, лично ее допросил, задав множество вопросов, которые Маргарет назвала «ужасными». Ну и самое главное: он, пусть и в мягкой форме, совершенно недвусмысленно дал понять кузенам, что на основании имеющихся у него фактов считает главной подозреваемой в этом деле бедняжку мисс Кросс!

– Ну, если ты так думаешь, нам тем более надо поторапливаться, – ответил Роджер, поднимаясь на ноги. – Маргарет, не забудьте оставить эти туфли у задней двери дома миссис Рассел во второй половине дня. Сделаете? Заранее вам благодарен. Ну а теперь нам лишь осталось договориться, когда мы встретимся снова. Полагаю, самое удобное время для этого…

– Роджер, мы обо всем уже договорились, – небрежно, как о чем-то само собой разумеющемся, произнес Энтони. А через пять минут после этого, когда они с Роджером остались вдвоем, сообщил своему кузену, что он думает относительно его слишком громкого свиста. Кроме того, ему очень хотелось сказать, что улыбочки и дружеские многозначительные подмигивания, которыми Роджер обменивался вчера с Морсби в процессе вечернего разговора, никак не вяжутся с его, Энтони, негативным отношением к инспектору, а потому с этим надо кончать. Однако решил пока не затрагивать эту тему.

Когда они, умиравшие от жажды и разомлевшие от жары, наконец вернулись в гостиницу, их ждал ленч, состоявший из холодной говядины, салата, белого хлеба с чуть присоленным маслом и малинового торта со сливками. К тому времени инспектор Морсби уже расположился в гостиной и, когда друзья ввалились туда, как раз делал очередной глоток из литровой пивной кружки, по причине чего его лицо было совершенно невозможно рассмотреть (хотим еще раз напомнить читателям, что инспектору Скотленд-Ярда не при исполнении ничто человеческое не чуждо).

– А вот и вы, джентльмены, – с сердечной улыбкой произнес инспектор, отрываясь от своей кружки и ставя ее на стол. – Хозяин спросил меня, будем ли мы принимать пищу втроем, как вчера, и я взял на себя смелость согласиться с его предложением – не люблю, знаете ли, есть и пить в одиночестве. Надеюсь, вы не возражаете?

– Ни в коем случае! – ответил Роджер, изобразив не менее любезную улыбку. – Наоборот, мы будем только рады съесть ленч в вашей компании. О! Вы даже оказали нам любезность, заранее заказав сразу три больших кружки холодного пива. Отлично! Нам будет что поднять, дабы выпить за мое здоровье.

– Даже так, сэр? Что же такого выдающегося вы сегодня совершили? – шутливо спросил инспектор. – Раскрыли тайну?

– Совершенно верно, – сказал Роджер и, глотнув пива, принялся в очередной раз рассказывать свою историю. – Ну, что вы об этом думаете? – осведомился он не без торжества в голосе, когда завершил повествование.

Инспектор аккуратно промокнул салфеткой свои густые усы.

– Весьма оригинально, – ответил он. – Оригинально и остроумно. Но на вашем месте, мистер Шерингэм, я бы не стал придавать такого большого значения следам. Ибо их ничего не стоит подделать.

– Приходится быть оригинальным и напрягать свое серое вещество, так как мы, без сомнения, имеем дело с весьма незаурядным преступником. Но тем не менее… Не могли бы вы назвать хоть какие-нибудь факты, которые не вписывались бы в мою теорию? – с вызовом осведомился Роджер.

– Думаю, что мог бы, сэр, – с самым невозмутимым видом произнес инспектор. – Помните ту бумажку, которую вы мне передали? Ну так вот, нашим экспертам удалось-таки прочитать сделанные на ней записи. Официальный ответ привезет в ближайшее время лондонский курьер, но полчаса назад я получил кодированную телеграмму из Скотденд-Ярда и специально для вас расшифровал и записал текст послания. Интересно, как вы растолкуете его с точки зрения вашей теории?

Роджер взял из рук инспектора листок бумаги с текстом и с огромным интересом прочитал его, не обращая никакого внимания на склонившегося над его плечом Энтони. Послание гласило:

Понедельник

Дорогая Элси! Ради бога, переговорите со мной, пока не наделали в запале непоправимых ошибок. Нам необходимо срочно объясниться. Вы просто не сможете воплотить свои угрозы в реальность, когда поймете, как я к вам отношусь. Встретимся завтра на старом месте в обычное время. Очень прошу вас об этом, дорогая.

Колин.

P. S. Уничтожьте это.

Роджер с едва заметной улыбкой вернул листочек инспектору.

– Спрашиваете, смогу ли я растолковать это послание с точки зрения моей теории? Легко! Этот самый «Колин» почти наверняка мистер Рассел.

– А вы уверены в этом? Вот у меня почему-то подобного мнения не сложилось. Впрочем, так или иначе это можно выяснить. Например, с помощью купленного мною вчера телефонного справочника округа. Я всегда так поступаю, когда мне приходится работать в сельской местности. Думаю, что стоит мне только просмотреть список жителей Ладмута и ближайших деревенек, и инкогнито этого Колина будет раскрыто. – С этими словами инспектор поднялся с места и вышел из гостиной.

– Что ж, – сказал Роджер, когда под ногами инспектора заскрипели лестничные ступени, – пока он ходит за своим справочником, мы по крайней мере сможем спокойно поесть. Жаль, что я не заключил с ним небольшое пари относительно идентичности нашего нового приятеля Колина.

– Почему же небольшое? – спросил Энтони, отправляя в рот вилку с салатом. – Лично у меня нет никаких сомнений на этот счет.

Справиться с ленчем полностью кузены, конечно же, не успели, поскольку инспектор вернулся буквально через две минуты и, положив взятый в номере справочник на стол, раскрыл его и ткнул большим пальцем в отпечатанные почти в самом начале строчки.

– Ну, что вы на это скажете, сэр? – спросил он ровным голосом без тени торжества или превосходства. – Вот, извольте прочесть: «Рассел, Джон Генри, Роуз-Коттедж, Ладмут». Полагаю, это тот самый джентльмен, которого вы имели в виду, не так ли?

– Хм, – пробормотал немного озадаченный Роджер. – Действительно, Джон Генри… Но тут есть одна тонкость, – добавил он после секундной паузы, вновь обретая уверенность. – Может статься, что Колин – это своего рода ласкательное прозвище или что-нибудь в этом духе, и мистера Рассела называют так только очень близкие люди.