Комитет Правды - Олег Палёк

Первый удар он нанес красиво, двумя руками, такому «мае-гири» позавидовал бы любой мастер меча. Самый большой монитор вполовину стены треснул посередине и осыпался мелкими осколками на пол. Легкий разворот, еще один удар – и еще один дисплей брызнул стеклами. Александр бил точно, расчетливо и с огромным удовольствием. Казалось, он освобождается от чего-то, что давно довлело над его жизнью. Пара минут – и стены были чисты от «окон правды». Последним он подкинул мобильный компьютер и разрубил его в воздухе надвое. Было ощущение, что он только что убил своего врага, который забрал его свободу.

Особым указанием Всемирного Финансового Комитета использование ответов «сайта правды» в финансовой торговле было приравнено к использованию инсайдерской информации.

Половину правды ты сказал? Скажи половину другую, и скажут: ты дважды солгал.

Антонио Мачадо

Этап 2, начало

Константин вышел из вагона электрички, прошел по тропинке наискосок через лес, миновал прогнившие столбики забора и очутился на городской свалке. Стаи чаек реяли над кучами мусора, которые периодически сбрасывали подъезжающие мусоровозы; к ним сразу устремлялись бомжи, которые копошились в отбросах; вдалеке ревел бульдозер, разравнивая мусор. Константин расстегнул куртку, проверил, удобно ли лежит пистолет, и включил рацию:

– Как там наш клиент?

Михаил, занимавший боевую позицию в большой куче мусора, отложил «винторез» и взял бинокль:

– Прибыл на авто минут десять назад. Медленно идет к точке встречи.

– Кто-нибудь еще?

– Он один. Но несколько часов назад сюда прибыли два бойца со снайперской винтовкой и пулеметом. Заняли хорошие позиции и замаскировались, но я постоянно держу их под прицелом. Когда убрать?

– Не надо. С бульдозеристом договорено?

– Да.

– Действуй по основному плану.

Михаил выключил рацию, набрал номер на сотовом телефоне:

– Вася, ты как там?

Некоторое время был слышен только шум трактора. Наконец, он смолк и послышался голос:

– С утра сухой, ё-моё!

– Как договаривались, литр водки и деньгами. Слева от той кучи, которую ты для меня соорудил, полянка метров пятьдесят на пятьдесят, видишь? Разровняешь?

– Как два пальца обоссать, начальник! Готовь магарыч!

Михаил открыл кейс постановщика радиопомех и включил его на полную мощность. Затем, убедившись, что бульдозерист выгнал из убежища двух бойцов, кинул дымовую шашку и сменил позицию.

Константин увидел струйку черного дыма, вьющуюся от большой кучи, и вышел на место встречи – небольшой клочок свалки. Он издалека заметил Бориса, который неуверенно, но правильно, шел в его направлении, тряс мобильный телефон и периодически заглядывал в навигатор. Когда между ними осталось метров пятьдесят, Борис заметил Константина. Он немедленно спрятал свои «гаджеты» и вынул пистолет. Константин, не меняя позы, крикнул:

– Не рано ли? А поговорить?

Борис, не снимая пистолет с предохранителя, направил его в сторону противника:

– Время разговоров кончилось. Отсюда уйдет только один.

Константин медленно вынул свое оружие из внутреннего кармана и, направив ствол в землю, засмеялся:

– Совсем, как в ковбойском фильме, а? Ты готов меня убить?

Борис ответил не сразу:

– Ты меня довел.

– И ты.

Борис снова надолго замолчал. Бульдозер сзади приглушил мотор, и стали слышны крики чаек и бомжей, ругающихся за обладание свежим мусором. Он посмотрел в небо, затем, смотря куда-то поверх противника, сказал:

– До сих пор не верю, что я пришел убить лучшего друга.

Константин посмотрел на свои кожаные туфли – уже покрылись отвратительной грязью свалки – перевел взгляд на Бориса:

– А помнишь, с чего все началось-то?

– Да с пустяка…

Константин Тончин, владелец предприятий по производству бытовой химии и развлекательных заведений города, открывал новый клуб. Среди приглашенных знаменитостей и просто знакомых были и представители СМИ. Ближе к концу мероприятия, когда все уже изрядно выпили, корреспондент местной газеты, некий господин Вячеслав Мирошниченко, нашел Бориса Митяева, друга Константина, который уже собирался уходить, и спросил его:

– Уже уходите? А как же ваш друг Константин?

Борис оторвался от очередной рюмки коньяка, который предпочитал всем другим напиткам, и сказал:

– Костя? Ик! Он мне не друг… – Мужчина прервался на полуфразе, широко махнул рукой, подзывая официанта (пауза затянулась, поскольку тот вынужден был идти в бар: на подносе не нашлось коньяка). – …он мне не просто друг! Он моя душа, мой партнер, главный человек в моей жизни и, вообще… – но окончание фразы Мирошниченко уже не услышал, поспешив к Константину.

– Странные вещи я тут слышу, Константин, – сказал он ему. – Борис, ваш… приятель, только что заявил, что вы ему не друг.

– Да?! – пьяно рявкнул Константин. – Врешь ты все. Боря – мой лучший друг, он такое сказать не мог. Где он, а? Сейчас спросим его самого.

– Ушел.

– Уже! И не попрощался?!

– Я слышал, он взял крупные кредиты на аренды площадей, в частности, говорят, весь новый строящийся гипермаркет в центре – его.

Константин ухватил коктейль с барной стойки, выпил его до дна и ответил:

– Да хрен-то. У меня на него свои виды.

Борис Митяев, крупный импортер продовольственных товаров, зашел в свой офис с самого утра. Везде кипела работа: менеджеры связывались с магазинами и формировали заказ на импорт, финансовый отдел изыскивал деньги под этот заказ, а бухгалтерия пыталась эти деньги сэкономить. Слышались шуршание вороха бумаг и бормотание менеджеров, беспрерывные звонки сливались в дребезжащий гул, равномерно жужжал принтер, явно не собираясь останавливаться.

Он вошел в свой кабинет и глянул на груду документов, которые было необходимо сегодня подписать. Поверх аккуратных прозрачных папочек аляповато смотрелся местный «таблоид» – газета открыта на рубрике «Светские новости», часть статьи обведена красным фломастером.

«…Константин Тончин дал нашей газете интервью на открытии еще одного своего клуба…

– Люди не только должны есть, но и развлекаться, а поэтому следующим моим приобретением будет торговый центр.

– Но ведь мэрия планирует отдать его Борису Митяеву?

– Я думаю, друг мне его уступит…»

Борис взял мобильный телефон:

– Костя? Ты что там за интервью дал этой газетенке?

– А, привет, Боря. Блин, голова с утра трещит. Вчера намешали коктейлей на этой презентации… Интервью? Не помню такого. Болтали с корреспондентом, сам знаешь, врут потом – не краснеют.