СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории - Александр Конторович

У ступеней ратуши, мотая гривами, стоит конвойная сотня из эскадрона Мюратовых головорезов. Я теперь без них никуда. Потому сую ногу в стремя, перемахиваю другой через седло и командую коротко перед тем, как дать шенкеля:

– В Тампль!..

2

Все же не все прошло гладко. Некоторые косяки имели место.

А с одним мне пришлось разбираться самолично. Причем аккурат в тот самый момент, когда, что называется, «счастье было так близко, так возможно!».

Войска Конвента – наверняка ощущая себя официально назначенными дураками – уже отходили с позиций, когда на взмыленной лошади примчался посыльный из числа «студенческой роты», навербованной Евгением и Петром, и сообщил известие, от которого я просто офонарел…

Не знаю, с какого бодуна, но часть революционных пролетариев, спасенных мной от буржуазного геноцида, почему-то решила, что в столице случился роялистский переворот!.. Но это бы ладно – с кем не бывает?.. Но эти ребята оказались настоящими чистыми… патриотами. То есть санкюлотами. Дубовыми. Потому что не придумали ничего лучше, как лишить роялистов смысла их действий.

Короля то есть. Каковой – к немалому, кстати, моему удивлению (ну ничего ж подобного из школьного курса истории не помню!) – по крайней мере формально, здесь присутствует. Поскольку таковым официально имел право стать – и был провозглашен! – сразу же после казни Людовика XVI его малолетний сын. Так что в юридическом смысле практически ничего не поменялось, разве что к имени нового Людовика в номере добавилась еще одна палочка, а сопливый пацан – ему как раз в марте только исполнилось десять, из которых три он провел в тюрьме – пугалом на знамени роялистов, именем которого проливались реки крови с обеих противоборствующих сторон…

Так вот – этой-то ценности и додумались лишить мятежников (меня, то есть, видимо) непримиримые республиканцы. (Знать бы еще – на кой ляд мне этот король сдался?) Горячие парижские парни, да… Точнее – они зачем-то решили вывезти семнадцатого по порядковому номеру Людовика из Парижа и спрятать от врагов Республики. С каковой целью вломились в Тампль, где мальчишка содержался (это, кстати, тоже было не так-то просто сделать – вломиться, но они как-то умудрились под общий переполох) немалым числом. Не менее батальона. И очень даже возможно, затея эта ихняя вполне бы удалась. Да на ту беду мимо как раз проходили, уныло переживая поражение, Национальные гвардейцы из центральных секций, размышляя над судьбой своей скорбной… И тоже немалым числом. Как бы не полком. И кто-то сообразил, что происходит что-то не то…

В результате – дурдом, да и только – полк разгромленных карателей осадил в Тампле батальон патриотов-санкюлотов и требовал сдаться. А запершиеся в замке беззаветные революционеры кричали со стены, что убьют короля прямо на стене на фиг, если от них не отстанут – голову отрубят. Не привыкать! А то, что он еще щенок – так это никого не волнует. Поскольку король – всегда король! Патриа или муэртэ, понимаешь! Свобода или смерть!

И требовали, стало быть, прекращения боевых действий, остановки роста цен, подвоза хлеба, а также освобождения патриотов и Конституции 1793 года… Ну – стандартный, в общем (мной уже выученный наизусть), набор требований политических террористов в приложении к текущему моменту истории.

Когда я туда прискакал – веселуха была в самом разгаре. Впрочем, хвала Илуватару, до пушечной пальбы все же не дошло. Но только потому, что пушек не было. Тампль давно использовался в качестве тюрьмы и нормального вооружения просто не имел. А у гвардейцев с собой были только пара легких полковых хлопушек, ни на что реальное не пригодных. Стороны стояли на своих позициях – одни на стенах, другие под стенами – и материли друг дружку. Правда, сопровождая перебранку отдельными малоприцельными выстрелами. Безрезультатными… Почти.

3

– Есть готовиться к штурму, гражданин генерал!

Полковник – целый полковник, ептыть! – Национальной гвардии, командовавший этим бедолажным полком, понимал в происходящем не больше, чем те дураки, что засели в замке. Но в отличие от осажденных у него не было стен, чтобы хоть немного прикрыться от рассвирепевшего Наполеона. Потому он – полковник, а не Наполеон! – хотя и сохранял на лице выражение мучительного раздумья («Да чо тут происходит, блин?!»), тем не менее счел за благо выполнять приказы невесть откуда свалившегося генерала с бешеными глазами.

И правильно, кстати, сделал! Потому что не только Наполеон, у которого пунктик насчет непричинения вреда детям, но и я тоже вышел из себя от произошедшего. Потому как дурацкий инцидент, приключившийся в самый неподходящий момент, следовало задавить в зародыше. Пока он еще чайник и не вырос в паровоз…

Проблема состояла только в том, что такую крепость как Тампль нахрапом не возьмешь. Это даже я – попаданец из «Светлого Будущего», понимал. Каменная громада центральной башни, где засели эти истинные, блин, патриоты своей родины, высотой в сорок пять метров (полтораста футов) – с приличную современную «высотку» габаритами и такая же вычурная – вздымалась как несокрушимый утес, о подножие которого без вреда способен был разбиться любой штурм. А памятью Наполеона я знал, что толщина стен этой цитадели составляла восемь метров (восемь! Кто не в курсе – в Кремле стены максимум пять-шесть метров «всего»). Так что без тяжелой артиллерии с ним и связываться было нечего. Правда, тяжелая артиллерия у меня была. И я даже не настолько потерял голову, чтобы забыть отправить приказ о вызове батареи гаубиц… Но даже с артподдержкой канитель грозила затянуться надолго, а я чувствовал, что времени у меня совсем не вагон. Потому действовать нужно было максимально быстро. И – главное! – эффективно. Вот только как? Пробить стену головой?

Хотя некоторая возможность у меня имелась… Подсказанная все той же памятью Наполеона. И наложившаяся на опыт из будущего. А так же на результат только что проведенной блестящей операции по захвату Парижа… Каковую сейчас грозила сорвать группа ненормальных революционеров! Перед которыми, кстати сказать, не стоило показывать, что осаждающие растерялись или не знают что делать… Потому я и распорядился начать подготовку к штурму. И чем демонстративнее – тем лучше. По каковому плану – командир полка, по-моему, его совершенно не понял – национальные гвардейцы, стимулируемые матом сержантов, с лицами, выражением весьма схожими с со своим полковником (ну кто такие «национальные гвардейцы»? – сборище горожан, самодовольно нацепивших на себя расшитые мундиры и решивших по такому поводу, что представляют из себя настоящую армию… Индюки надутые), уже разбирали хозяйственные постройки на внутреннем дворе замка с целью добычи материала для изготовления штурмовых лестниц и мантелетов. За каковой деятельностью со вполне закономерным интересом наблюдали со стен и из зарешеченных бойниц донжона…

Только это, понятное дело, ни на шаг не приближало нас к необходимому результату. А представляло собой не более чем фон эстрады, на которой предстояло сейчас развернуться основному действу с вашим покорным слугой в главной роли. Ария, так сказать, Наполеона. (Хотя вообще-то моя. Но я не самолюбив. Пусть все реципиенту достанется, ага…) Или буквально, предвыборная речь Бонапарта перед парижским электоратом в момент решающего тура голосования на должность мэра столицы… Тьфу – опять меня понесло перед рискованным действием!.. Мандраж, блин…