Все началось во Флоренции - Кейт Харди

— Что означает «поженились по лицензии»? — поинтересовался Анджело.

— Это значит, что в церкви не делалось оглашения три воскресенья подряд имен будущих новобрачных. То есть, судя по всему, это была поспешная свадьба. О, смотри! Алиса подписалась, а Роберт поставил крестик, и рядом почерком викария написано: «Его подпись».

— Выходит, она умела писать, а он нет, — резюмировал Анджело.

— Надеюсь, — тихо сказала Мариана, — муж не обижал ее из‑за этого.

— Может, они были счастливы вместе, и Алиса научила Роберта письму? — предположил Анджело.

— Надеюсь, что это так.

— Отцом Роберта был Томас, он умер. Так что я предполагаю, что Роберт унаследовал от него право арендовать ферму. А отец Алисы, указанный тут как свидетель вместе со старшим сыном Роберта Джоном, — это тот самый землевладелец Чарльз Фишер. Так что невеста — определенно наша Алиса.

— Мне кажется, — предположила Мариана, — что Чарльз заключил сделку с одним из своих арендаторов. Он предложил Роберту жениться на Алисе и дать ее ребенку свое имя, а взамен пообещал передать во владение ферму. Давай проверим, были ли у них еще дети.

Мариана вернулась к оцифрованным данным переписи населения и просмотрела все страницы за семидесятые годы девятнадцатого века.

— Нет. Детей больше не было. Так что, может быть, Роберт и Алиса согласились, что это будет фиктивный брак. Или, может быть, они не могли иметь де… — Она запнулась и посмотрела на Анджело. — Прости.

Он вздрогнул, поняв, что она собиралась сказать, и невольно задумался над тем, хотел ли Роберт иметь собственных детей от своей молодой жены? Например, дочку с такой же красивой улыбкой, как у ее матери? Шли годы, дети не появлялись, и Роберт, наверное, чувствовал себя все более и более бесполезным и все менее похожим на мужчину, как чувствовал себя сам Анджело после отказа Стефани. А может, Роберту было достаточно трех сыновей от первого брака? Каково ему было воспитывать чужого ребенка как своего собственного? Стефани отказалась от ЭКО, усыновления или опеки над сиротой. Но Мариана сама подняла эту тему. А может, они?.. Нет! Это тщетная надежда! Одно дело — предложить, и совсем другое — на самом деле решиться на альтернативные методы, чтобы стать родителями.

— Анджело, я не имела в виду…

— Знаю, — перебил он довольно резким тоном.

Мариана пристально посмотрела на него.

— Вовсе не обязательно огрызаться.

— Прошу прощения, — пробормотал он.

— Судя по твоему тону, этого не скажешь, — нахмурилась она. — Не вымещай на мне свое плохое настроение. Это несправедливо!

Анджело вспомнил, что именно так поступал с ней Эрик, почувствовал себя виноватым и сдал назад:

— А разве справедливо, когда мужчина не может иметь детей?

— Я сочувствую тебе, — еле слышно сказала Мариана. — Не жалею, а именно сочувствую, и это — большая разница. Но я думаю, что ты упиваешься своим горем и используешь его как оправдание, чтобы не прилагать никаких усилий.

— Что? — Анджело недоверчиво посмотрел на нее. Она обвинила его в том, что он упивается тем, что сломало ему жизнь?

— Далеко не каждая женщина повела бы себя так, как твоя бывшая жена. Но, полагаю, тебе легче отгородиться от всех, чем набраться смелости, чтобы повторить попытку.

Мариана была абсолютно права, и это разозлило Анджело.

— И кто это говорит? Женщина, которая не доверяет своему собственному суждению!

Она уперла кулаки в бедра.

— По крайней мере, я пытаюсь преодолеть свою боязнь!

— Неужели?

— Да, пытаюсь. С тобой. Но ты слишком упрям, чтобы думать о чем‑либо, кроме своей собственной точки зрения.

— Я пытаюсь поступить так, как будет лучше для тебя! Ты хочешь детей, а я не могу их иметь, поэтому нам нет смысла быть вместе. Мы лишь испортим друг другу жизнь.

— Тогда зачем ты спал со мной прошлой ночью?

Анджело нашел в себе мужество честно признаться:

— Потому что я повел себя как законченный эгоист. Но ты согласилась на то, что у нас будет всего одна ночь, а теперь меняешь условия.

— Нет, теперь я честна с собой и признаю, что хочу большего, чем просто одноразовый секс, что я достойна большего! И такое признание — это нормально!

— Неужели?

Ее глаза расширились.

— И ты утверждаешь, что пытаешься поступить благородно?

— Ты хочешь детей, а я не могу тебе их дать, так что да, я полагаю, что отказаться от тебя будет благородным поступком. Ты сможешь найти того, кто осуществит твою мечту.

— Поступить так, как Стефани? — Мариана покачала головой. — Ты ведь знаешь, что я — не она. Как ты можешь быть таким тупым и упрямым? Своим отказом видеть что‑либо, кроме своей точки зрения, ты просто сделаешь нас обоих несчастными. Как ни странно, именно ты — тот, кто показал мне, что я стою большего, — не можешь мне этого дать. Ты используешь свое бесплодие в качестве оправдания.

— Я не трус!

— Я тебя им и не считаю, Анджело. Я лишь говорю, что признавать, что ты чего‑то хочешь, — это не слабость.

— Даже если твое желание неисполнимо? — Он поджал губы. — Это просто бессмысленно. Все равно что хотеть луну с неба.

— Даже если ты думаешь, что твое желание неисполнимо, — поправила его Мариана. — Потому что многие проблемы можно решить. Не все женщины считают так же, как твоя бывшая жена. Мне кажется, она невероятно эгоистична, а ты заслуживаешь лучшей спутницы жизни. — Она вздохнула. — Но теперь эгоистично ведешь себя ты, потому что не берешь в расчет мои желания.

— А ты учитываешь, чего хочу я? — возразил Анджело.

— Да. Но если ты не готов быть честным, бессмысленно вести этот разговор. — Мариана покачала головой. — Знаешь что? Мне нужно немного побыть одной. Если бы я не пообещала твоему деду, что узнаю правду о его картине, я бы бросила сейчас эту работу и ушла.

— Ну и уходи! — бросил он, выругался и добавил: — Уходи, как и Стефани!

— Я сама доберусь до Лондона, — сказала она.

Анджело покачал головой.

— Не будь смешной! Мы далеко от него, в Норвиче, и даже не в центре города.

Мариана посмотрела на него.

— Тебе не приходило в голову, что эта бедная, глупая, жалкая женщина может просто вызвать такси, чтобы поехать на вокзал и купить билет?

— Что? Я никогда не называл тебя глупой или жалкой!

— Но ты считал меня такой.

— С чего, черт возьми, ты это взяла? — Он закатил глаза. — Ты ведешь себя совершенно неразумно! Я — не Эрик.

— А я — не Стефани, — отрезала Мариана таким резким шепотом, что тот пронзил сердце Анджело. — Поразмышляй над этим. И еще хорошенько подумай над тем, чего ты на самом деле хочешь и хватит ли у тебя смелости обрести желаемое.