Ген бессмертия - Оксана Алексеева

– Аню снова пытались похитить.

Ник перевел взгляд на меня и, только сейчас заметив мои царапины, сказал:

– Заклей пластырем. Я теперь в порядке, но это не значит, что хочу видеть твою кровь. Когда это произошло? – Ник обратился к Андрею.

Но за того ответила Бет с заметным удивлением в голосе:

– Вчера! Разве ты не почувствовал это?

Ник на секунду задумался и кивнул.

– Да, точно, хотя теперь я чувствую гораздо слабее. Кажется, было похоже на нарастающее волнение, сразу после – что-то с дыханием, и потом резкая усталость. Я просто решил, что вы трахаетесь, – он бросил взгляд на Андрея.

Мы переглянулись, а Андрей зачем-то заявил:

– Да там от силы прошло минуты две!

– Вот именно поэтому, – уже поднимаясь по лестнице, ответил Ник.

Да вы только посмотрите, какой юморист к нам вернулся!

Однако, дойдя до верхней ступени, Ник снова повернулся к нам.

– Аня, пойдем со мной. Пора поговорить.

Я удивленно глянула на остальных – Марк и Кэти пожали плечами, Бет кивнула, видимо, успев уже что-то понять, и протянула мне пластырь, а Андрей до сих пор переваривал сарказм Ника. И я пошла наверх.

Войдя за ним в комнату, я решила сначала уточнить:

– Это не опасно? Ты больше не хочешь меня убить?

Он сел на кровать и хмуро посмотрел на меня.

– Я и не хотел тебя убить. Я хотел тебя обратить. Ты же знаешь, ты же все чувствовала. Теперь можешь меня не бояться.

Ну, в таком деле лучше перестраховаться. Я прошла и села в кресло, стоявшее в углу. Ник развернулся в мою сторону.

– Значит, ты не спала с Андреем?

Я не чувствовала себя обязанной отвечать, но все же решила задать встречный вопрос:

– А я могла бы, учитывая эту нашу Гемму?

Он не сводил с меня глаз.

– Не знаю. Я сам не до конца понимаю, как это работает. Но перед отъездом я сказал ему, что если он сможет тебя отвлечь… любым способом, то пусть делает все, что угодно. А он только того и ждет.

Андрей, видимо, не особого этого ждет, или не считал, что мне это поможет. По крайней мере, в последнее время он прекратил даже свой обычный флирт со мной. Я решила сменить тему:

– Что там произошло? Наша… связь какая-то другая. Она исчезает?

Он остановил меня жестом и спросил:

– Сначала сама скажи – хотела бы ты, чтобы она исчезла?

Собственно, именно об этом я и думала все прошедшие недели, и теперь у меня уже был ответ:

– Да, – почувствовав, как у него неприятно сжимается сердце, я добавила: – Знаешь, Ник, то, что мы тогда испытали, было… – я не могла подобрать слово, но он, конечно, понял меня. – И мне жаль от этого отказываться. Но быть вечной рабой этой Геммы – еще хуже.

Он понимающе кивнул.

– Мастер не дал мне разрешение закрепить ее. Единственный способ ее разорвать – если тебя обращу не я. То есть мы придерживаемся первоначального плана. И у нас с тобой будет один Мастер. После мы будем абсолютно свободны в своем выборе.

И оба зависимы от этого самого Мастера… Хотя уже было очевидно, что привязанность Дитя к Мастеру была гораздо более терпимой, она не приносила почти физической боли, и если Мастер к Детям относится с любовью и уважением, как это было в случае Теодора и Ника, то она давала только положительные эмоции. А после Ритуала мы уже осознанно сможем решить быть вместе, и при этом не будем чувствовать себя неизменными рабами друг друга.

Но пока ничто не объясняло изменения в поведении Ника, ведь он уже не так хорошо чувствовал мои эмоции и прекрасно контролировал свои. Я спросила об этом.

– Мастер приказал мне игнорировать Гемму, не обращать тебя, не пить твою кровь и не давать тебе свою. Прямой приказ Мастера Дитя нарушить не может, поэтому я больше тебе не угрожаю.

Я решила уточнить:

– А что ты чувствуешь? Ты еще хочешь укусить меня?

Его темно-синий взгляд не отрывался от моего.

– Да. Больше всего на свете. Но теперь физически не могу этого сделать.

Звучит неприятно. И Ник, заметив изменение в моем лице, добавил:

– Нет, это желание далеко не такое сильное, как раньше. Гемма полностью не исчезла, но теперь она абсолютно контролируема и не так ясно ощущается. А это вполне можно терпеть. Я не стал возвращаться сразу после разговора с Мастером, чтобы привыкнуть и убедиться, что я выдержу. Действительно, оказалось, что все в порядке. До Ритуала я теперь вполне могу потерпеть, сколько бы времени на это не потребовалось.

– Не проще ли было остаться там? – я, безусловно, этого не хотела, но если для него это был более легкий выход, то надо было его использовать.

– Мастер этого и хотел, но я попросил его меня отпустить. Гемма, несмотря на приказ, все еще существует. Легче все же быть к тебе ближе, чтобы не терпеть хотя бы еще и дистанцию. Я редко прошу, поэтому он пошел мне навстречу.

Это могло бы быть признанием в любви, если бы не было признанием в неконтролируемой зависимости. Я очень хорошо понимала, о чем он. Я тоже испытала облегчение сразу, как только он вошел в дом.

– А я тоже буду меньше ощущать твои эмоции?

– Конечно. Это уже произошло, просто ты пока не заметила, – когда он это произнес, я поняла, что он прав. – Гемма подпитывается нашим обоюдным желанием ее закрепить. Возможно, она возникает гораздо чаще, чем мы раньше думали, просто без этого… остается почти незамеченной. У тебя желания закрепить Гемму вообще нет, а я теперь могу его контролировать. Поэтому сила ее влияния на нас стала гораздо слабее. Именно поэтому я и не хотел, чтобы ты о ней знала, поменьше об этом думала. Ведь ты же могла бы и захотеть привязать к себе навечно такого красавчика, как я, – он криво и совсем невесело улыбнулся. – И тогда бы меня уже никто не остановил.

Значит, все-таки она возникает на почве нашего желания быть вместе, но потом выходит из-под контроля, превращаясь во внешнюю силу… Какой станет эта сила после закрепления я даже и представить не могла. А теперь мы почти свободны, ощущая только незначительное количество некоторых эмоций друг друга. Правда, совсем легко становится только, когда мы рядом. Это значит, что мы можем теперь позволить себе все? Несмотря на очевидную двусмысленность вопроса, я все же решилась произнести:

– В каких рамках нам допустимо… общаться? Есть какие-то ограничения?

Ник иронично приподнял бровь, смакуя мое смущение.

– Ты только что предложила мне секс? Дорогая моя язва, если ты будешь очень настаивать, я обещаю над этим подумать.