Русь против Хазарии. 400-летняя война - Михаил Елисеев

После того как Осколд был убит воинами Олега, узурпатор захватил единоличную власть и вокняжился в Киеве при полной покорности и лояльности киевлян.

Случилось это в том же 882 году.

Расположение Киева показалось Олегу весьма удобным, и он перебрался туда с дружиной. А затем провозгласил: «Да будет это мать городов русских».

Таким образом, Вещий Олег стал первым, кому удалось объединить северный и южный центры восточных славян. Можно сказать, что он уже создал небольшую империю. Именно по этой причине Олега иногда считают основателем древнерусской державы. Хотя напомним, что государство уже существовало и до него. Дир и Осколд фактически оформили это самое государство, его форму и статус много лет назад. Олег же только объединил под одной рукой север и юг.

Утвердившись в Киеве, Вещий повел себя вполне разумно и порядочно. Убиенного им Аскольда «отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь Святого Николы». Те почести, которые узурпатор мог оказать своему недавнему противнику посмертно, он оказал. Простых киевлян хоть это могло порадовать, ибо князя своего, так долго и успешно правившего здесь, они любили.

Несмотря на убийство князя-христианина Осколда-Николая, которым окончилась политическая борьба севера против юга, гонений на многочисленную христианскую общину в Киеве при Олеге не было. Нагнетать обстановку в побежденном городе не имело смысла, да и к самой вере, как таковой, Олег, как и большинство его современников-единоверцев, относился весьма терпимо. Не это его сейчас волновало.

Исходя из своих больших аппетитов, или, если хотите, амбиций, а не только в силу деятельности натуры, Олег продолжает действовать энергично, расширяя границы своего новообразованного государства.

Возможно, кому-то это покажется странным, но Вещий практически прямо продолжает политику убитого им Осколда. Бывает и такое.

Во всем, разве что кроме введения христианства.

Новый правитель уже знает, чем это может окончиться.

Политическая верхушка киевских русов-славян не просто полностью поддерживает его, но и в какой-то мере контролирует. Они сейчас нужны друг другу. Без их поддержки Олегу в Киеве не усидеть, а киевлянам нужен вождь, не уступающий по своим талантам такой харизматической личности, как Осколд. Олег же, надо признать, личность выдающаяся и неординарная.

«И обладал всею землею Русскою, бывшие же при нем варяги, славяне и прочие все, а также и поляне, прозвались Русью» (Татищев).

С этого момента у Киевского княжества появляется новое имя – Русь. Но, повторимся, государство уже функционировало давно, Олег лишь дал ему новое, привычное нашему слуху имя.

В тот же год «Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери», то есть он не только строит, но и деньги считает. Государственный подход, государственный ум.

Заметьте, после своей победы Олег устанавливает дань для своих бывших союзников, для тех, благодаря кому он и смог захватить Киев. Возможно, это кому-то покажется удивительным, тем не менее факт налицо. Как говорится, дружба дружбой, а порядок быть должон.

Зарубка для размышлений.

Следующий его декрет еще более удивителен: «И установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава» («Повесть временных лет»). «Олег нача грады ставити и дани устави по всей земли Руской: словяном и кривичем, и мерям, дань даяти варягом, от Новагорода 300 гривен на лето мира для, еже даваше варягом до смерти Ярославли» (Пискаревский летописец).

Это еще раз к вопросу о его национальной принадлежности. Подчеркнем, что Олег заставил свой бывший город, второй по величине на данный момент в его державе, платить ежегодную дань варягам?! То есть содержать его же собственную армию.

Но платить именно варягам. Возможно, своей дружине. Эту же мысль подчеркивает и Татищев: «Варягам под рукою его. Дань, разумеется, в жалованье, или корм, сим далеко от домов отлученным войскам. Под рукою ж точно значит подвластных, а не наемных».

Не заставляет ни о чем задуматься? И формулировка какая красивая – ради сохранения мира! О чем она?

Итак, Киев он уже подчинил, но армию свою не распустил. Она ему еще очень и очень нужна. Из кого состояла эта армия, вы уже видели.

Армия есть, теперь вопрос: на кого ее направить?

Какие после гибели Осколда остались у Олега враги? А ведь осталось, и не мало. Самыми серьезными были Хазарский каганат и Византия.

Византия и на тот момент была крепким орешком, ее с наскока не возьмешь, тут нужна большая подготовительная работа, это было уже не раз проверено тем же Осколдом. Каганат выглядел куда как хилее. Поэтому первым делом, видимо для пробы сил, Вещий Олег вступил в конфликт с Хазарией, решив обезопасить себя и свой тыл, оставив Византию на потом.

Напомним, Олег был в первую очередь политиком, воином лишь во вторую. Поход на Хазарию и «освобождение из-под ее ига» славянских племен был обусловлен еще и тем, что боевые дружины Руси с неиссякающим упорством ищут доступа к арабскому серебру. А оно с рубежа VIII и IX веков почти непрерывным потоком движется через Восточную Европу с Дона на Оку, Верхнюю Волгу и Волхов, в Ладогу и далее на Балтику. Предводители русских дружин прекрасно были знакомы и с географией, и с экономикой. По крайней мере, в разделах, нужных им.

Поэтому Хазария в первую очередь. Торговые пути всегда будут важны, для любого государства, и неважно, кто им управляет: Святослав, Владимир, Ярослав или Олег. А сами князья не додумаются, так найдутся в их окружении умные люди, которые надоумят и поправят.

И это верно.

Уже с IX века русские князья претендуют на хазарский титул «каган» (ха-кан), но это еще не вызов, это скорее подражание.

К этому времени, как сообщает нам писатель Л.Р. Прозоров, «истосковавшиеся под гнетом хазар славянские племена давно ждали своего Освободителя, и вот час настал.

Дождались!

Олег бросил открытый вызов угнетателям».

Так, по мнению Льва Прозорова, началась освободительная война славян против хазар.

Вещий князь был отменный полководец, к тому же расчетливый и прагматичный. Выждав удобный момент, он пошел войной на Хазарский каганат, чтобы время зря не терять и утолить чаяния славянского населения.

Правда, по словам того же популярного литератора, подвиг сей остался неоцененным, а то и вовсе скрытым от посторонних глаз, вычеркнутым из памяти потомков.

«Ох, летописцы-чернецы… какими немногословными становятся они, описывая победы князей-язычников! Помните куцее «воеваша на печенегов», увековечившее подвиг отца Святослава? О победах Олега летописи – и то не «Повесть временных лет» – говорят еще лаконичней: «В лето 883 иде Олег на козары» («Архангелогородский летописец»), Олег «повоева же козары» (Иоакимовская). Вот когда полетели каменные головы Юда! (Л. Прозоров).