Вечер вне дома - Джеймс Хедли Чейз

Дарси отрицательно покачал головой.

– Он может прятаться у своей сестры. Она была очень привязана к нему в прошлом.

– Это меня мало устраивает. – Адамс сделал гримасу. – Да, он, без сомнения, у нее. Вы не хотели бы это проверить, Дарси? Мне нельзя показываться там. Попробуйте найти мне его. – Дарси колебался. – Вы не пожалеете об этом, – успокоил Адамс, наблюдая за ним. – Я улажу все дела с Бартом насчет вашего заведения.

– Хорошо, – согласился Дарси, – попытаюсь, но ничего не обещаю. Не стройте никаких иллюзий, лейтенант. Возможно, что Джонни и не ходил к Фей прошлой ночью.

– Конечно. Все, что я прошу, это десятиминутный разговор с ним. Побыстрее найдите его, Сэм. Это очень важно.

Опять под проливным дождем Адамс шел по темному проходу к своей машине. Он устроился в кабине, опустил ветровое стекло и закурил сигарету, задумчиво уставившись на щиток приборов. «Итак, сестра Дормана выходит замуж за О'Брайена. Если Дорман убил Фей, О'Брайен будет скомпрометирован…» – Адамс глубоко задумался, попыхивая дымом и выпуская его из своих тонких ноздрей. Он мог сыграть свою партию двумя способами. Длинным следствием и коротким: пойти повидаться с О'Брайеном и сговориться с ним или, что было предпочтительнее, подождать, а потом поговорить с Бартом. Но прежде чем обращаться к тому либо другому, надо было удостовериться, что Джонни Дорман – убийца.

Лейтенант нажал на стартер – и мотор заурчал.

«В этой истории, если хорошо за нее взяться, Монтелли рискует вылететь совсем, а О'Брайен потерять весь свой престиж. Вот удачный случай, которого я ожидал. Черт меня возьми, если я не воспользуюсь им!» Он быстро рванул с места и вскоре был у здания полиции.

Сиен О'Брайен за рулем своего большого «Кадиллака» ехал по пустынной дороге вдоль берега реки. Дорога была грязной и пыльной. Ею почти не пользовались с тех пор, как закрылась фабрика консервов. Тем не менее у реки еще сохранились полуразрушенные сараи и пристань, так что Таксу не составило большого труда держать там свою моторную лодку, нечто среднее между катером и яхтой.

Устремившись по дороге, которая вела к обветшалому сараю, О'Брайен вскоре прибыл на место и остановил машину. Пройдя на пристань, он увидел лодку, которая ожидала его.

«Вилла Пойнт», солидная яхта, 24 метра длиной, стояла на якоре в полумиле от запретной зоны. Открыто используемая Таксом для рыбной ловли, она еще служила ему и для отдыха его друзей, у которых были неприятности с законом.

О'Брайен влез в лодку, сделал знак мулату, который находился у мотора, и сел на переднее сиденье. Мулат включил мотор, оттолкнулся от причала и направил лодку по загрязненной воде к яхте.

Такс стоял у перил, когда лодка пристала к судну. Это был колосс исключительной силы, загорелый, со светло-голубыми глазами, которые непрерывно бегали. Его лицо было твердым, грубым, мясистым и плохо выбритым. Черная рубашка с открытым воротом, белые грязные брюки и каскетка яхтсмена, надвинутая на правый глаз, как нельзя лучше подчеркивали необузданную силу этого гиганта.

Его единственного из банды торговцев наркотиками О'Брайен взял с собой. Такс был опасный человек, особенно когда имел нож или другое оружие. О'Брайен умело использовал его и хорошо платил. И не было еще случая, чтобы Такс не справился с поручением, данным ему, каким бы опасным оно ни оказалось.

Такс небрежно поднес два пальца к своей каскетке при виде поднимающегося на палубу патрона.

– Где Дорман? – спросил тот требовательно и деловито.

– Внизу, – ответил Такс, указывая на лестницу.

Сидя на круглом бидоне, крупный негр, голый до пояса, сторожил выход. Он улыбнулся О'Брайену и отошел от двери.

– Что произошло? – поинтересовался именитый гость.

– Небольшая драка, – выпалил Такс не задумываясь, так как его жизнь была непрерывной дракой. – Я был вынужден шлепнуть Джонни, чтобы приструнить и успокоить. Но никто нас не видел.

– Он ранен? – сухим тоном осведомился О'Брайен.

– Он получил немало, но поделом: Дорман отчаянно сопротивлялся – и справиться с ним было нелегко. Сэм тоже немного двинул ему. Но сейчас наш пленник пришел в норму и чувствует себя прилично. Вы хотите с ним поговорить, шеф?

– Да.

Такс проводил О'Брайена по коридору к одной из кают, закрытой на ключ и засов, открыв которые верный слуга первым делом вошел в помещение, а за ним – хозяин.

Джонни Дорман лежал на койке, свесив ноги. Он открыл глаза, когда О'Брайен подошел к нему.

Сиен посмотрел на лежащего перед ним человека, и в глазах его не появилось никаких чувств, только мысль, что Джонни слишком похож на свою сестру, но без ее шарма: нос имел тот же рисунок, глаза были того же зеленого цвета, даже волосы цветом и густотой такие же, как у Хильды.

«Красивый, подонок! – подумал О'Брайен. – Мне везет, что у нее брат такой породы».

– Салют, Джонни! – поприветствовал вошедший.

Джонни не шевельнулся, наблюдая за О'Брайеном своими зелеными глазами.

– Как это вы, Сиен, оплошали, – наконец проговорил он. – Хильда будет в восторге, когда я расскажу ей, что ваши люди избили меня.

О'Брайен подтянул к себе стул и сел. Жестом он приказал Таксу выйти, и тот закрыл за собой дверь. Сиен достал из кармана золотой портсигар и протянул его Джонни. После короткого колебания Джонни все же взял протянутую сигарету и закурил.

– Не о Хильде мы станем разговаривать, – начал О'Брайен. – А о вас. Как вы себя чувствуете, Джонни?

– Я себя чувствовал превосходно, пока этот ваш негр не ударил меня кулаком по голове. Не воображайте, чтобы вы так просто со мной справились и что легко от меня отделаетесь.

– Я прекрасно отделываюсь от всяких помех, – возразил О'Брайен. – Похоже на то, что врачи вам выдали удостоверение о хорошем здоровье.

– Ну что ж, они могли сделать это и раньше. Но пока из меня можно было вытянуть хоть что-нибудь, оттягивали это значительное событие. Ведь у Хильды сейчас есть монета, и столько, сколько она не мечтала иметь. Так что потраченное на мое лечение – это просто пустяк. А после замужества с вами у нее просто будут миллионы. – Джонни, не стараясь скрывать этого, издевался над Сиеном.

О'Брайен почувствовал, как в носу у него неприятно защипало.

– Вы в самом деле совершенно бессовестный человек, Джонни, – сказал он. – Я очень счастлив, что у меня нет такого братца.

– Но я буду вашим шурином, – усмехнулся Джонни. – Если, конечно, Хильда согласится выйти за вас замуж после того, что вы со мной сделали. Вы промахнулись, решившись на подобный трюк. Может быть, я и не скажу ничего Хильде, но мне хотелось бы получить две тысячи долларов за молчание. Для вас это маленькая сумма.