Заговор Кассандры - Роберт Ладлэм

Напротив сидел приземистый тучный мужчина с небритым лицом, задубевшим от морских ветров. Ледяные серые глаза внимательно смотрели на Хауэлла сквозь сигаретный дым.

— Получив твое послание, я очень удивился, Питер, — хриплым голосом произнес он.

Хауэлл поднял бокал с граппой:

— Салют, Франко.

Франко Гримальди, некогда боец французского Иностранного легиона, а теперь профессиональный контрабандист, отложил сигарету и поднял свою кружку. Он был вынужден поступить так, поскольку у него была лишь одна правая рука — левую отсек меч тунисского повстанца.

Мужчины чокнулись, и Гримальди вновь сунул сигарету между губами.

— Итак, дружище, что привело тебя в мою берлогу?

— Меня интересуют братья Рокко.

Мясистые губы итальянца искривились — не зная Гримальди, можно было по ошибке решить, что он улыбнулся.

— Говорят, в Венеции случилась осечка. — Он бросил на Питера проницательный взгляд. — А ты как раз оттуда, насколько мне известно.

— Рокко выполнили задание, потом кто-то ликвидировал их, — ровным бесстрастным голосом отозвался Хауэлл. — И я хочу знать, кто именно.

Гримальди пожал плечами.

— Интересоваться делами братьев Рокко опасно — даже если они мертвы.

Хауэлл прокатил по столу рулончик американских купюр.

— И тем не менее я хочу знать.

Сицилиец схватил деньги жестом фокусника.

— Я слышал, это было особое задание, — сказал он, подпирая щеку ладонью и сжимая сигарету в пальцах.

— А точнее?

— Не могу сказать. Как правило, Рокко не делали секрета из своих контрактов — особенно после двух-трех порций выпивки. Но это дело они держали в тайне.

— Как же ты о нем узнал?

Гримальди улыбнулся.

— Потому что я сплю с сестрой Рокко, которая ведет хозяйство в их доме. Она знает все, что происходит в нем и за его стенами. Вдобавок она очень любопытна и обожает посплетничать.

— Быть может, ты пустишь в ход свое обаяние и вытянешь из нее что-нибудь еще?

Улыбка Гримальди стала еще шире.

— Это трудно, но для друга... Мария — так ее зовут, вероятно, еще не знает о том, что произошло. Я принесу ей эту весть, потом позволю выплакаться на моем плече. Ничто так не развязывает язык, как горе.

Хауэлл сообщил ему название пансионата, в котором остановился.

— Я позвоню тебе позже вечером, — сказал Гримальди. — Встретимся в обычном месте.

Глядя вслед сицилийцу, который обогнул столы и вышел в дверь, Хауэлл заметил двух мужчин, сидевших у стойки бара. Они были одеты как местные жители, однако атлетические фигуры и короткие прически выдавали в них военных.

Хауэлл знал, что в предместьях Палермо размещена крупная американская база. За годы работы в САС он не раз бывал там в связи с операциями, которые проводил совместно с контрразведкой ВМФ США. По соображениям безопасности служащие базы проживали на ее территории. Они появлялись за ее пределами группами не менее шести человек и ходили только в широко известные бары и рестораны. Эти здоровяки вряд ли сунулись бы сюда, если бы не... С-12.

Взрывчатка, погубившая братьев Рокко, была американским изобретением. Причем совершенно секретным. Но, разумеется, ее можно было достать на крупнейших военных базах США в Южной Европе.

Уж не тот ли человек, который платил Рокко и, возможно, нанял их убить Данко, заминировал гондолу?

Быть может, эта операция с самого начала замышлялась военными?

* * *

Едва пробило полночь, как в номер Хауэлла постучал заспанный портье и пригласил его к телефону. К удивлению портье, постоялец был одет и, судя по всему, собирался уходить.

Коротко переговорив по телефону, Хауэлл дал портье на чай и растворился в ночи. Высоко в небе висела луна, заливая светом закрытые ставнями лавки рынка Виккура-маркет. Хауэлл пересек пустынную площадь и оказался на Пацца Беллини, потом зашагал по центральной улице города, Виа Витторио Эммануэль. На углу Корзо Калатофини он свернул направо, и теперь от места назначения его отделяла лишь сотня метров.

На Виа Пиндемонте возвышается Конвенто ди Капуччини — Катакомбы Капуцинов. Монастырь являет собой великолепный образчик средневековой архитектуры, однако самое интересное в нем спрятано под землей. В катакомбах, окружающих монастырь, захоронены останки более восьми тысяч человек, как духовных, так и светских. Набальзамированные разнообразными химикатами, они стоят в нишах, вырубленных в стенах туннелей, и одеты в платье, которое сами шили перед смертью. Кроме тех, что выставлены вдоль холодных, источающих сырость известняковых стен, есть и другие — они лежат в стеклянных гробах, которые расположены штабелями от пола до потолка.

И хотя днем подземелье открыто для посетителей, оно много сотен лет служило излюбленным укрытием для контрабандистов. Внутрь и наружу вел с десяток путей, и Питер Хауэлл, тщательно изучивший катакомбы, знал их все.

Приблизившись к воротам, за которыми начиналась ведущая к монастырю аллея, он услышал негромкий свист. Он делал вид, что не замечает Гримальди, пока тот не остановился в нескольких шагах. Лунный свет пляшущими огоньками, отражался в черных глазах сицилийца.

— Что ты сумел узнать? — осведомился Хауэлл.

— Кое-что, ради чего стоило выбраться из постели, — ответил контрабандист. — Имя человека, нанявшего Рокко. Он в панике. Он думает, что вслед за Рокко настанет его черед. Ему нужны деньги, чтобы уехать с острова и спрятаться в Италии.

Хауэлл кивнул:

— Деньги — пустяк. Где он?

Гримальди жестом позвал англичанина за собой. Они обогнули высокий кованый забор, прячась в тени, отбрасываемой монастырской стеной. Контрабандист замедлил шаг, потом присел на корточки у маленькой калитки в заборе. Он принялся возиться с замком, и Питер в ту же секунду почуял неладное.

Замок был уже открыт!

Хауэлл двинулся вперед, словно привидение. Как только Гримальди распахнул калитку, он нанес по его голове боковой удар, рассчитанный таким образом, чтобы оглушить, но не убить. Гримальди судорожно всхлипнул и повалился без сознания.

Хауэлл не терял ни мгновения. Скользнув внутрь, он прошел вдоль живой изгороди, ведущей к входу в катакомбы. Он ничего не заметил, стало быть...

Ловушка поджидала его снаружи, а не внутри забора!

Развернувшись, Хауэлл услышал, как скрипнули петли калитки. Ему навстречу торопливо двигались две тени. На какую-то долю секунды их лица осветила луна, и Хауэлл узнал военных из таверны.

В то же мгновение в его руке появился нож. Хауэлл до последней секунды сохранял неподвижность, потом словно матадор повернулся, пропуская мимо себя набегавшего противника. Он полоснул клинком вверх и горизонтально, рассекая лезвием живот солдата.