Еше раз по поводу мокрого снега - Полина Охалова

впрочем, и пространные диалоги кулинарных экспертов, рассуждавших на языке, половины слов которого Ксения не понимала, и сыпавшие названиями блюд и ингредиентов, опознать которые Ксении не помогали даже прекрасно сделанные фотоиллюстрации. Но все же это вызывавшее ежеминутное раздражение чтение помогло скоротать время до прихода электрички.

Выскочив на платформу в Горелово, Ксения Петровна с максимально доступной ей скоростью направилась к ставшей почти уже своей даче. Однако что-то странное виделось впереди — всполохи огня, столбы дыма и суета людей, крики, гудки машин. Довольно быстро до Ксении дошло, что горит именно тот коттедж, в котором она находила приют последние дни. Пожарные уже приехали и пытались потушить огонь, в переулке перед забором собралась толпа любопытных. Ксения в полной растерянности глядела на горящий дом и слушала версии о причине пожара. Большинство сходилось на том, что это был взрыв газа. Дородная дама в сапогах с не застегнутыми до конца молниями с почти радостным возбуждением сообщала, что кажется, в доме кто-то был и сгорел, вроде тело выносили. Другие возражали, что ничего подобного не было, никого не выносили, что вы мелете. Сзади напирали новые зеваки, почти все снимали происходящее на камеры телефона, а некоторые делали сельфи на фоне зарева и выкладывали их в соцсети. Какая-то девица уже сообщала рядом стоящей подруге, что лайков пришло немерено.

Ксения решительно не знала, что ей нужно делать. Подойти к пожарным и сказать, что она жила в этом доме и там сгорел ее чемодан? Она представила, как ее опять потащат в полицию, и ей придется рассказывать о случайной встрече в библиотеке с Людмилой Вязмитиной, про которую она толком ничего не ведает, даже отчества ее не знает, про сидящего в ванной убиенного наркомана Серегу, про то, как она с перепугу согласилась жить на чужой даче и в общем неплохо там устроилась, но именно сегодня собиралась распрощаться с гостеприимным приютом, а он возьми да и сгори аккурат накануне расставания. Любому эта история покажется продуктом воспаленной фантазии какой-нибудь сочинительницы женских детективных романов. Тем более полицейским, хотя они вряд ли читают женские детективы…

Кляня себя за трусость и предательство, Ксения, работая локтями, продралась сквозь толпу пироманов и направилась к платформе, не отвечая на вопросы бегущих навстречу любителей острых ощущений. Надо было придумать, где побыстрее зарядить мобильник, и позвонить дочери и Людмиле.

Электричку опять пришлось ждать минут тридцать. Люди на платформе обсуждали пожар в коттеджном поселке, свидетели возбужденно делились впечатлениями, число жертв пожара в рассказах множилось, причины его возникновения выдвигались самые фантастические, но с преобладающим отрывом лидировали версии взрыва бытового газа и теракта. Какой-то низкорослый мужчина рассказывал, что он часто видел тут людей мусульманской наружности, они изображали из себя разнорабочих, но мы-то знаем, зачем они к нам сюда прутся… Огня над дачным участком уже видно не было, но дым продолжал клубиться и запах гари явственно ощущался даже на платформе.

В электричке стоял гул голосов — народное вече продолжалось. Сидящая рядом с Ксенией Петровной юная девица не участвовала в разговоре, уставившись в телефон. Но взглянув искоса на экран, Ксения увидела там знакомую картину горящей «ее» дачи. Она несколько раз извинилась и даже потрогала девушку за рукав, прежде чем та вынырнула из мобильника и услышала ее вопрос о том, где можно было бы зарядить телефон. «Ну, в едальнях можно, в Макдональсе, например», — и девушка вновь погрузилась в пучины Интернета.

Выйдя из здания вокзала, Ксения решила двинуться в сторону Московского проспекта, где наверняка полно едален. Выйдя на проспект, она остановилась в растерянности — прошла какое-то расстояние в сторону Электросилы, потом повернула обратно — к Техноложке. Ни одной едальни ей на глаза не попало.

Она решилась остановить молодого человека в ярко-оранжевом пальто. Юноша вытащил наушники из ушей и на ее вопрос ответил, что ей лучше всего пойти на Балтийский вокзал, там есть стойки для зарядки гаджетов. Чертыхнувшись вместо того, чтоб поблагодарить удивленного такой невежливостью хипстера, Ксения поплелась по снежной жиже обратно к Балтийскому вокзалу, чувствуя, что сапоги начали тяжелеть и промокать. Она уже не меньше часа болталась под мокрым снегом, как дерьмо в проруби. Ей было холодно, на душе было гадко, и абсолютно непонятно было, как жить дальше.

Действительно на вокзале имелись стойки для зарядки гаджетов и, найдя свободную, Ксения быстро сунула вилку в розетку, похвалив себя за то, что хоть зарядку не забыла на несчастной даче. Через несколько минут телефон ожил и, конечно, обнаружилась куча пропущенных звонков и сообщений от Кати, из которых стало ясно, что Катерина уже добралась до Питера. Последняя смска, засиженная вопросительными и восклицательными знаками, вопрошала в очередной раз, «ты где????!!!!» и сообщала, что Катя взяла такси и едет в Горелово. Сообщение было отправлено в 15.10 и после этого смсок не было, но насчитывался с десяток неотвеченных звонков.

Ксения Петровна с ужасом поняла, что Катя доехала до гореловской дачи, видела пожар и с ума сходит от мысли, что мать погибла в огне. Она нажала на кнопку «перезвонить» и кажется, в ту же секунду услышала Катин крик «Мама!!!» «Да это я, это я, Катюша, у меня телефон разрядился, вот я и не могла позвонить. Со мной все в порядке, не беспокойся». В ответ она услышала, как Катя просто завыла в телефон, потом бурно разрыдалась и только через пару минут, придя в себя, начала сквозь слезы сбивчиво рассказывать, что она знает о пожаре на даче, что сообщили, что был взрыв газа, в огне погибла женщина, личность устанавливается. Она как раз сейчас собиралась с силами, чтобы позвонить к полицию и уже готовилась мысленно к процедуре опознания. «Мама, ты меня в могилу загонишь!» — уже почти счастливым голосом проревела Катя. — Ты где была? Ты сейчас где? Я к тебе еду. Куда к тебе приехать? — вопросы наталкивались друг на друга, как катящиеся с горы камни.

Катя велела Ксении найти на вокзале билетные кассы, встать возле них и никуда не уходить, ждать ее, она сейчас уже вызывает такси. «Мамочка моя, родная, мамочка, — вдруг по-детски заскулила Катя и снова заплакала. У Ксении тоже неудержимо хлынули слезы. Шедший мимо мужчина, недоуменно взглянул на рыдающую в голос даму у стойки зарядки.

Глава двадцать третья

Ксения Петровна едва держалась на ногах. Она простояла какое-то время у стойки, пока телефон не накушался электричеством досыта, потом поплелась к кассам, возле которых тоже негде было присесть и пришлось стоять, привалившись к