Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности - Валерий Михайлович Коровин

была управляема. Максимально увеличив отчуждение между элитами и собственно обществом можно контролировать элиту, угрожая ей от лица этого общества, в нужный момент запуская некие социальные процессы недовольства. И при этом управлять обществом, не обращая внимания на его интересы, потому что отчуждение даёт возможность элитам действовать, исходя из своих собственных интересов, в первую очередь, материальных, а значит — из политических интересов Вашингтона. Этот фактический разрыв и вверг постсоветские государства, новых членов проамериканского альянса Восточной Европы в состояние хаоса, упадка и разложения, которое мы наблюдаем сегодня. Расплачиваться же за красивую, но короткую жизнь, в итоге всегда приходится суверенитетом.

Приём закончен. Вопрос закрыт

На фоне роста евроскептицизма в самом ЕС к некоторым политикам в Восточной Европе уже сейчас приходит понимание того, что не стоит рассчитывать на американскую помощь, — её не будет, — но стоит, возможно, присмотреться к интеграции в евразийские структуры. В первую очередь для того, чтобы реанимировать свои экономики, восстановив традиционные экономические связи, которые были утеряны из-за американского присутствия. Brexit вполне способен стать толчком к пробуждению. Мало того, европейские элиты уже всё решительнее и увереннее высказывают свою неготовность к принятию новых членов в ЕС, понимая катастрофичность этого для целостности Европы, как единого цивилизационного пространства, и учитывая экономические проблемы, которые возникнут, если взять на свой баланс ещё каких-то нахлебников, нагло требующих финансовых вливаний. Принять в себя ещё новичков нынешней Европе это уже не по силам. Тем более что новые члены Евросоюза, как показывает пример с Польшей, будут к тому же требовать считаться с их подходами, с их идентичностью. И это не считая арабов, которые и так уже находятся на территории Европы, но пока не пытались создать там свое собственное государство. Но это пока. К этому не готовы сегодня даже насквозь проамериканские европейские элиты. Даже брюссельская бюрократия, при всей её безвольности и подчинённости Вашингтону, исходя исключительно из рациональных предпосылок, понимает, что ЕС просто не вынесет новых членов. Поэтому вопрос о рассмотрении возможности включения в состав ЕС, можно, например, поставить в такой очередности: заявку Молдавии рассмотреть после заявки Украины, а заявку Украину — после заявки Турции. Турция же, как известно, в ЕС не будет принята «никогда». Наивно и смешно продолжать заклинать Европу, повторяя мантру о том, что то или иное несостоявшееся государство постсоветского пространства — «цэ Европа». После brexit’а — всё. Приём закончен. Вопрос закрыт.

В то же самое время проект Евразийского Союза всё ещё открыт для всех государств постсоветского пространства и даже бывшего советского блока, стран — членов Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). При этом проект Евразийского союза не претендует на изъятие национального суверенитета, и готов включить те активы, — финансовые, экономические и промышленные, — которые есть у этих государств, в общую систему кооперационных связей. Между тем ЕС всегда сразу же ставил жёсткое условие: все промышленные мощности, которые остались в постсоветских государствах с советского периода должны быть ликвидированы или перепрофилированы в торгово-развлекательные центры и офисные здания, поскольку не вписываются в евро-стандарты. Само же государство должно при этом жить на кредиты. То есть, если у вас нет денег, возьмите кредит у МВФ. Да, вы будете должны, но ничего, рассчитаетесь суверенитетом. Таков, собственно, алгоритм интеграции новых членов в американское европейское сообщество последней четверти века с момента распада советского блока. Евразийский Союз таких условий не ставит, предоставляя возможность возвращения в ту систему кооперационных промышленных связей, которая была отлажена и функционировала десятилетиями до этого. Помимо этого, вступление в Евразийский Союз подразумевает возвращение государств в единое цивилизационное и историческое, культурное и языковое пространство. Это 10 против 90, если рассматривать баланс плюсов и минусов в выборе между европейским путём и интеграцией в евразийское сообщество постсоветских стран. И здесь, — если исходить из здравого смысла, а не из маниакального помешательства на Европе, которой давно уже не существует, — выбор очевиден.

Если подвести черту и попытаться ответить на вопрос: может ли всё-таки то или иное постсоветское государство сотрудничать и с Евразийским Экономическим Союзом, и, при этом, немного сотрудничать и с Европейским союзом? Ответ будет: конечно может. Но Европе нужно чтобы новые постсоветские государства были лишь рынками сбыта для европейских товаров, и поставляли бы туристов, которые тратили бы свои деньги в европейских государствах. Больше Европе не нужно ничего, в то время, как всё остальное нужно Евразийскому союзу. Конечно, можно пытаться раздувать значимость европейского вектора развития и преимущества Европейского союза, но не стоит забывать при этом о печальном опыте бывшей Украины. Это государство пыталось усидеть на двух стульях, порвав себе в итоге всё, в чём украинская государственность и заключалась. Сегодня выбор для восточноевропейских государств довольно прост: либо быть мостом интеграции, площадкой для диалога в рамках общеевропейского развития с участием России, либо же стать расходным материалом Вашингтона в статусе американских холуёв. Итог выбора зависит от того, кто его будет делать — скупленные американцами элиты или народы просыпающейся обновлённой Европы.

Восстанет ли Европа против американской оккупации?

Национальная ассамблея Франции уже бралась обсуждать вопрос об отмене санкций в отношении России, например, в апреле 2016 года, о чём тогда сообщил прессе французский парламентарий Франсуа Рошеблуан [37]. Что стоит за подобными намерениями — желание начать движение навстречу, чтобы наладить отношения с Россией или же демонстративная фронда в отношении глобалистов. Говорят, что плохой пример заразителен. Хороший пример тоже вполне может быть заразителен, если вслед за Францией последуют и другие страны.

Народы отдельно, элиты отдельно

Прежде чем оценивать подобные инициативы, необходимо внести одну существенную поправку. А именно, разделить Францию, как явление, на французский народ и парламентариев, которые представляют его интересы, с одной стороны, и на французские элиты, к которым относятся президент и правительство — с другой. Последние, что ясно демонстрировал Франсуа Олланд, и, в ещё большей степени, Эмманюэль Макрон — беспрекословно реализуют стратегии глобалистского Вашингтона. Чтобы сделать европейские элиты управляемыми и покладистыми, США потратили несколько десятилетий, разделив интересы элит и интересы народов Европы. Конечно же, депутаты могут инициировать процесс снятия санкций с России, потому что это отвечает интересам Французского государства, интересам населения и бизнеса, а бизнес и торговля — это столпы, на которых зиждется нынешняя западная цивилизация. Но, с другой стороны, никто не отменял геополитическую волу Вашингтона, интересы США на Евразийском континенте, их стремление загнать Россию в угол и лишить её геополитической субъектности. Таким образом на двух чашах весов находятся две категории — интересы