Оборона тупика - Максим Жуков

Терра увидел своих помощников. Все трое стояли и беспомощно оглядывались по сторонам. Ожил наушник.

– В чем там дело, сеньор Терра? – послышался голос командира спецотряда.

– Все в порядке, сеньор Дельверо, – ответил Терра, – мы их взяли.

Его помощники потихоньку выходили из ступора. Один из них приблизился к русским и помахал у них перед глазами рукой. Те продолжали тупо, не моргая, смотреть перед собой. На всякий случай он повалил их на землю, повернул на живот и стал надевать наручники. Подошли двое других помощников.

– Осмотрите их вещи, – бросил им Терра и отошел в сторону.

Он достал сотовый телефон и набрал номер своего временного высокого начальника.

– Алло?

– Сэр, это Терра. Я вас не отвлекаю?

– Отвлекаете, – вальяжно проговорил еврочиновник, – но для вас у меня найдется время, капитан. Выкладывайте.

– Мы взяли этих двоих русских на побережье в испанской провинции Астуриас. Взяли со всеми материалами и приборами.

– И?

– Боюсь, сэр, мы все это время гонялись за весьма недалекими агентами. Они не смогли разобраться ни с Гольфстримом, ни с чем вообще.

– Вот как? Вы уверены?

– Да, сэр. Я прочел файлы на их компьютере. Они даже подготовили отчет. Надо отдать им должное, они признаются своему начальству, что ни в чем не разобрались. Я записал все на компакт-диск.

– Что сами русские?

– Они живы, сэр, но, боюсь, толку от них будет немного. Появился то ли их сообщник, то ли чистильщик. Он буквально превратил их в овощи. Видимо, какое-то психотропное средство, сэр. Мы не успели ничего сделать, а у местного спецотряда отказала связь в самый неподходящий момент. И этому чистильщику удалось скрыться.

– Это не самая плохая новость, Терра. Вы хорошо потрудились. Теперь слушайте меня внимательно. Этот диск вы лично привезете мне в Брюссель. И храните всю операцию в тайне. Вам все понятно?

– Да, сэр, конечно.

Через полгода Фернандо Игнасио Терра покинул службу в чине майора, наплевав на выслугу лет и на загубленную ранней отставкой пенсию. Несмотря на все, что случилось с ним позже, он до конца своих дней не любил вспоминать осень и зиму 2005 года. И навсегда остался холостяком.

* * *

Испания. Астуриас. Местечко Хихон. Городской пляж.

Воскресенье, 4 июня 2006 г. 12 22.

– Долго еще? – спросил первый.

– Нет, – отозвался второй, – восемь минут. Потерпи немного.

– Сколько там пока на приборе?

– Да уже больше половины. Все предсказания Тёмина сбываются. Гольфстрим ленится все больше. Ребяткам становится все хуже и хуже. Кстати, ты обратил внимание, что нас вообще нигде никто не вел?

– Да, очень на то похоже.

– Странно, я слышал, что полгода назад здесь погибли двое наших.

– Да ты уши больше развешивай. Хотя… Бог его знает, что здесь было. Ну сколько там?

– Ты только что спрашивал.

– Да, верно.

– Впрочем, и так уже все понятно. Отсюда всего две дороги: или стать бесплатным обогревателем этой дурацкой Европы, или… Сегодняшнее положение вещей объясняется только тотальным предательством. Если не делать очевидные глупости, если работать на Россию, а не на дядю, то деваться ребяткам некуда. Они сами все принесут и отдадут. Мы еще будем выбирать, брать или нет. Мы сами будем им говорить, что делать, а чего не стоит.

– Ладно, братец, нам еще надо дожить до этого.

– Это точно.

Через шесть минут один из двоих достал мобильный телефон и отправил короткое SMS: «0.54».

Москва. Волжский бульвар.

Среда, 7 июня 2006 г. 23:30.

Струев остановился под фонарем, привалился к нему, достал из кармана пиджака фляжку, свинтил крышку и приложился к горлышку, вливая в себя порцию виски. «Черт бы подрал эти темные закоулки и эту придурочную конспирацию! – ругнулся он про себя, оторвался от столба и, убирая фляжку, зашагал дальше под моросящим дождем. – Что характерно, среди всех придурков я самый главный идиот».

Струев был измотан и подавлен. С каждым днем становилось все хуже. Дело было даже не в хронической усталости и стрессе, не в постоянном снятии стресса алкоголем, не в продолжающемся закручивании гаек конспирации (а с ней и во все увеличивающемся прессе паранойи), не в той пропасти, которая пролегла между ним и обыденной жизнью (к этому-то он давно привык) и даже не в том, что они все более погрязали в жестокости… Так в чем же дело? «Господи, да я же просто боюсь, – Струев даже опять остановился. – Это же элементарный страх. Мне страшно до усрачки. И чем ближе к развязке, тем страшнее…» Страшно было даже не за собственную жизнь. Страшно было оттого, что решительный шаг, скорее всего, сделать все же придется. Струеву сейчас ясно представилось, что если бы за ними всеми вдруг пришли или просто уничтожили на месте, он бы испытал облегчение. «Ты циник и нытик, – сказал он сам себе, снова отпил из фляжки и двинулся дальше, – кроме того, алкоголик». А еще Струев понимал, что, если по неведомой смертным причинам господь окажется к ним милостив, и у них все выйдет, они получат доступ к информации, которая от них была скрыта. Сейчас они знали гораздо больше простых людей, и некоторых из них уже выводили из нервного криза от полученных знаний. То, что обрушится на них в случае успеха, будет несравнимо более тяжелым знанием. Это знание может выжечь их дотла изнутри, превратить в ничтожеств. «Мы слабее тех, против кого идем?» Струев, всю свою жизнь стремившийся знать всю правду до конца, сейчас боялся знания, которое ему предстояло. И еще этот чертов дождь и оставленный в метро зонт!..

Струев наконец вышел к условленному дому, где сегодня был сбор. Крыльцо подъезда не было освещено, только уличный фонарь едва рассеивал темноту у подъезда, рядом с которым четверо молодых парней пили пиво из бутылок, тихо переговариваясь и посмеиваясь. Струев подошел к двери, при этом двое молодых людей оказались у него за спиной. Пивом разило, словно из пивной бочки, но только не от окруживших его людей. «Наверное, разлили прямо себе под ноги, – подумал Струев, – кстати, интересно, а что у них в бутылках?» Один из «пьющих» молодых людей раскрыл дверь подъезда. В лицо ударил свет. Внимательно посмотрев в лицо Струеву, молодой человек кивнул и пропустил его внутрь.

– Второй этаж, квартира семь, – тихо сказал он.

– А что у вас в бутылках, орлы? – спросил Струев.

– У кого что, Иван Андреевич…

– Умельцы…

Струев вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, где на лестничной клетке курила парочка. Девушка и парень, быстрыми и цепкими взглядами осмотрев Струева, почти синхронно кивнули на дверь квартиры № 7. Толкнув незапертую дверь, Струев вошел в прихожую. Плащи, куртки, зонты лежали в беспорядке в углу на полу. Гул голосов раздавался из гостиной, куда вел длинный коридор. Налево шел коридор на кухню. Повернув голову, Струев увидел на кухне Суворова и Филиппову, которые о чем-то вполголоса переговаривались. Струев отправил свой плащ в общую кучу, сбросил ботинки и, доставая сигареты, направился на кухню.