Сегодня, завтра… и всегда - Пегги Морленд

Мэнди сидела за столом, положив ноги на его полированную поверхность, и разговаривала по телефону с Мередит:

— Даже трудно поверить. После стольких лет…

— Запиши эту историю. Может быть, какой-нибудь писатель найдет ее и поведает людям о вашей любви.

— Это напоминает сюжет из мыльной оперы, тебе не кажется?

— Да, наверное, хотя я не хотела бы играть главную роль в такой пьесе. Никогда бы не променяла Нью-Йорк на это захолустье.

Смеясь, Мэнди отодвинула стул назад и опустила ноги на пол.

— Я припомню тебе это в январе, когда холод будет пронизывать тебя насквозь и придется пробираться сквозь снежные сугробы.

— Я лучше буду пробираться сквозь снег, чем по коровьему навозу.

Мэнди могла даже представить выражение ее лица. Мередит никогда не любила ранчо, несмотря на то что сестры его обожали. Это одно из многих различий между ними. Да, они все такие разные, но их любовь друг к другу безгранична.

— Когда ты приедешь к нам?

— Боже мой! — воскликнула Мередит. — Я только недавно вернулась оттуда.

— Я знаю, но мне очень бы хотелось, чтобы ты познакомилась с Джессом.

— Но я же знакома с ним.

— Да, однако, прошло уже много лет с тех пор. Я хочу, чтобы ты увидела его теперь, узнала получше и поняла, почему я его так люблю.

— Я все поняла и уже люблю своего будущего зятя, хотя вы еще не надели на свои пальцы обручальных колец.

— Все шутишь. Так ты приедешь или нет?

— Ты же знаешь, что да. Мигом соберусь и приеду. Ну ладно, мне пора бежать, давай закругляться. У меня назначено одно дело на три часа. Все, до скорого, пока.

— Спасибо, Мередит. Я тебе позвоню в ближайшие дни.

Мэнди наклонилась вперед, чтобы положить трубку, и услышала, как скрипнула дверь.

— Джемми? — крикнула она. — Это ты?

Она поднялась, намереваясь отправить сына в душ. И очень удивилась, услышав голос Джесса.

Его голос был не такой, как обычно. Улыбка исчезла с лица Мэнди. Она интуитивно ощутила что-то страшное. Но ей стало еще более жутко, когда он вошел в кабинет.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Где Джемми?

— Он с Гейбом. Приставал ко всем с вопросом, когда ты вернешься, и я отправила его с Гейбом искать потерявшихся коров.

Она подошла к Джессу. Он достал из кармана какие-то бумаги и бросил их на стол. В его карих глазах она увидела тревогу, совершенно непонятную ей. После всех этих событий Мэнди казалось, что уже ничто не сможет разрушить их счастье.

— Джесс, ты пугаешь меня. Что с тобой?

Он ткнул пальцем в документ, лежавший на ее столе.

— Это тебе ни о чем не говорит?

Медленно Мэнди взяла в руки бумаги, совершенно не догадываясь, что в них написано. Сев в кресло, она открыла первую страницу, но ей не надо было даже читать ее, когда она увидела написанные сверху имена. Брикл и Стэнтон. Ее сердце ушло в пятки, а кровь прилила к лицу.

— О боже! — прошептала она.

— Значит, ты что-то знаешь обо всем этом?

Обвинение, прозвучавшее в его голосе, испугало Мэнди больше, чем злость в его глазах. Мэнди нашла в себе храбрость сказать «да».

Джесс так сильно ударил кулаком по столу, что даже упала телефонная трубка и послышались протяжные гудки.

— Почему ты не поставила меня в известность? Почему просто не попросила продать тебе ранчо? Почему ты решила действовать у меня за спиной? Говори, я жду объяснений!

Мэнди понимала, он считает, что все это специально организовано против него, и ей ничего не оставалось, как сказать:

— Я забыла.

Как только слова слетели с ее губ, она осознала, как глупо они прозвучали.

— Забыла?! Как, черт возьми, ты могла забыть, что вложила миллионы долларов, чтобы купить эту землю?

— Очень просто. Сначала ты заявил, что хочешь рассказать сыну правду. Это, несомненно, отвлекло меня от всех дел. Безопасность моего сына была гораздо важнее для меня в тот момент, чем покупка ранчо. Затем ты стал приходить сюда каждый день, и я забыла обо всем, потому что думала только о тебе, только о любви к тебе. Ты был для меня гораздо важнее, чем какой-то клочок земли. А потом… — ее голос оборвался, ей потребовалось несколько секунд, чтобы набрать воздух в легкие и продолжить, — а потом мы опять стали любовниками. Хочешь верь, хочешь нет, но покупка ранчо была последним, о чем я думала.

Джессу хотелось поверить ей, очень хотелось, но Марго проделала прекрасную работу.

— Ты использовала меня, не так ли? Сначала — чтобы досадить Лукасу, затем — чтобы заморочить мне голову и беспрепятственно приобрести мое ранчо.

— Нет, — прошептала Мэнди, — я никогда не использовала тебя. — Она кинулась к нему и судорожно обняла его, надеясь переубедить, надеясь, что он все поймет. — Я люблю тебя, Джесс, всегда любила. И не хотела этого ранчо для себя, хотела его для Джемми. Я не могла дать ему отца, поэтому желала, чтобы он получил часть наследства, которое напоминало бы ему о его происхождении. Я даже не знала, что Вейд оставил тебе ранчо. Предполагалось, что все унаследовала Марго, а она бы никогда не продала землю Макклаудам. Вот я и попросила своих адвокатов основать корпорацию для приобретения того, что, возможно, сейчас разрушает всю мою жизнь.

Джесс презрительно взглянул на нее.

— Если все так, как ты говоришь, тогда почему контракт был адресован мне как владельцу ранчо?

— Я ничего не знала о существовании контракта до тех пор, пока ты не пришел и не бросил его мне на стол.

— Допустим.

— Это правда. Клянусь тебе, мой адвокат ничего не сказал мне об этом предложении. Да и не нужно было, так как я сама позволила ему действовать от моего имени. Я бы никогда не сделала того, что может причинить тебе боль, Джесс, пойми это. Ты должен поверить мне, прошу тебя, Джесс.

Она ногтями впилась ему в спину, но эта боль была несравнима с той, что поразила его сердце. Как больно было смотреть на женщину, которую он любил и которой доверял…

Поверил ли он ей? О боже, как же он хотел верить, но слишком многое говорило против нее. Однажды он поверил, поверил в ее слова любви, поверил в то, что раньше для него казалось невероятным.

«Прости, Джесс, я не могу». Опять эти слова всплыли в его памяти, они снова кололи его сердце.

— Я хочу видеть своего сына. И немедленно. Он будет владеть ранчо, но человеком, который его даст ему, буду я, Джесс Барристер. Слышишь? Барристер, а не Макклауд.

Джемми стоял у самой двери кабинета. Мой сын? Так его назвал Джесс. Опять послышались голоса из комнаты.