Сезон соблазна - Тереза Ромейн

Она поняла, что совершила ошибку, когда лицо Джеймса окаменело. Он поджал губы и убрал руку с ее плеча.

– Прости, я опять сую свой нос в чужие дела…

Джулия скрестила руки на груди, чтобы не жестикулировать, как это бывало в минуты волнения, а Джеймс, вздохнув, устало потер глаза и тихо, едва не шепотом ответил:

– Все в порядке. Твоя тетка знает причину и наверняка обо всем расскажет, поэтому не вижу смысла утаивать от тебя правду, хотя она не для ушей молодых леди.

Джулия прикусила язык, ругая себя за бестактный вопрос, но в то же время сгорая от любопытства. Какая несправедливость, что большинство историй, ходивших в свете, не предназначались для ушей юных леди!

– Ты хорошо знаешь латынь? – неожиданно спросил Джеймс, буравя ее пронзительным взглядом своих зеленых глаз.

Джулия замешкалась, не зная, как ответить на этот вопрос. Впрочем, сейчас ей хотелось не говорить, а гладить Джеймса по щеке, чтобы стереть с его лица эту напряженность, разгладить морщины на лбу, расслабить упрямо сжатые губы…

Но он ждал ответа, поэтому она наконец произнесла:

– Думаю, не очень. У меня с латынью дела обстоят не лучше, чем у большинства представительниц моего пола.

Джеймс кивнул, как будто на такой ответ и рассчитывал.

– И все же, возможно, тебе понятно выражение «in flagrante delicto»?

Джулия открыла рот от изумления. Она легко перевела его слова: «на месте преступления», – но что он хотел этим сказать?

– Вот именно так, in flagrante delicto, умерла эта крыса, муж Глории, – с горечью проговорил Джеймс. – В постели с любовницей, о которой моя сестра до той поры ничего не знала. Насмерть перепуганная, та, завернувшись в простыню, выбежала на улицу и принялась звать на помощь. После этого в обществе разразился неслыханный скандал.

– О боже… – ахнула Джулия и зажала рот рукой.

Ей вдруг стало до слез жалко его сестру. Бедная Глория! Мало того что понесла утрату, пережила предательство, так еще осталась без крыши над головой и вынуждена была поселиться в огромном доме рядом с источающей холод, неласковой матерью.

– Бог здесь ни при чем, – мрачно произнес Джеймс. – Этот идиот своими похождениями выставил ее, да и всю нашу семью, на посмешище.

Виконт умолк и устремил взгляд на Луизу, сидевшую рядом с Глорией, которая, как поняла теперь Джулия, скрывала боль за надменным выражением лица, потом продолжил:

– Чтобы выправить наше положение, я должен в ближайшее время жениться. Имея жену с хорошей репутацией и приведенное в порядок родовое поместье, я восстановлю доброе имя семьи, а своих близких поселю в деревне, вдали от городской суеты, и верну им уважение общества.

В его глазах блеснули слезы, но Джеймс быстро опустил веки, чтобы она не заметила. Напоминание о предстоящей женитьбе стало для Джулии ударом под дых. Комок подступил к горлу, и она с трудом выдавила:

– Да, конечно…

Почему она столь остро реагирует на все, что связано со свадьбой? Почему ее бросает в жар от мыслей о нем? Это же глупо! Джулия могла претендовать на роль друга, не более того. Он остановил свой выбор на ее сестре. Но ей было непонятно, почему с лица Джеймса исчезала улыбка, когда он смотрел на Луизу. Ведь никто не принуждал его делать ей предложение…

Этот клубок мыслей и сомнений мучил Джулию. К счастью, вскоре гости и хозяйка дома встали из-за карточного стола и, пожелав еще раз друг другу счастливого Рождества, стали прощаться. Провожая гостей, леди Мэтисон источала прямо-таки арктический холод, зато Глория, в отличие от нее, попрощалась с Джулией с большой теплотой и добавила:

– Благодарю вас за доброе отношение к моим дочерям. Я искренне рада знакомству с вами.

– Я тоже очень рада! – с жаром ответила Джулия, действительно чувствуя себя счастливой, оттого что нашла общий язык с сестрой Джеймса. – У вас прекрасные дети.

С самим Джеймсом Джулия попрощалась наскоро и сразу отвернулась, не желая видеть, как он целует Луизу. Всю дорогу домой она вспоминала его взгляд, в котором затаилась боль, и ощущала прикосновение его руки к своему плечу.

Вернувшись домой, Джулия приказала себе забыть о визите в особняк Мэтисонов, однако поздно вечером к ней в спальню наведалась Луиза. Джулия уже переоделась в ночную рубашку и услышала стук в дверь в тот момент, когда умывалась, перед тем как отправиться в постель.

– Я смертельно устала и хочу спать, – буркнула она, но Луиза все же вошла в комнату.

– Прости, что ты сказала?

Луиза явно нервничала, и Джулии стало ее жаль.

– Ничего особенного. Что произошло? На тебе лица нет.

Сестра аккуратно присела на край кровати, стараясь не помять платье, и нерешительно спросила:

– Как, по-твоему, прошел наш визит?

– О, замечательно! – не раздумывая заявила Джулия с лучезарной улыбкой.

Карие глаза сестры смотрели на нее с недоверием.

– Ты ужасная лгунья. Скажи лучше, это было полной катастрофой или заурядным провалом?

Джулия растянулась на кровати и глубоко задумалась, машинально шевеля ступнями, потому что не знала, что хочет услышать Луиза: ложь или правду, – и в конце концов решила ответить уклончиво.

– Пожалуй, точно не смогу определить. В любом случае этот вечер не походил на уютный семейный сочельник, но, думаю, в этом нет твоей вины. Разве ты могла хоть как-то исправить ситуацию?

Луиза тяжело вздохнула.

– Вряд ли. Но факт остается фактом: Мэтисоны не желают, чтобы Джеймс на мне женился.

– Какое это имеет значение? Главное, что он твердо намерен жениться на тебе.

Джулия понимала, что увиливает от прямого ответа, но ей не хотелось обсуждать сейчас эту тему. У нее на душе кошки скребли, она прекрасно сознавала, что завидует сестре, хотя и понимала, что это глупо: ведь в наступающем светском сезоне она найдет себе жениха и обретет свое счастье.

Да, собственно, и завидовать-то было нечему. Луиза вовсе не выглядела счастливой, скорее наоборот – казалась потерянной и отчаявшейся.

– С одной стороны, виконтесса пригласила меня принять участие в игре, – размышляла вслух Луиза, – а с другой – не предложила тебе присоединиться к нам, и это было невежливо, негостеприимно. Ты согласна?

– Да, а кроме того, леди Мэтисон вела себя бестактно за ужином, – кивнула Джулия. – Я не поверила своим ушам, когда она, по сути, назвала меня вульгарной.

Воспоминания вызвали в ней волну раздражения. Ей было неприятно, несмотря на то что потом Джеймс за нее вступился и между ними состоялся доверительный разговор. Он даже поделился с ней планами на будущее и открыл семейные тайны. Должна ли она рассказать об этом сестре? Или Джеймсу не понравится, если она разболтает его секреты? У Джулии сердце сжималось при воспоминании, каким мрачным он выглядел во время их разговора.