В открытом море - Пенелопа Фицджеральд

– А вот музыкальная шкатулка викторианской эпохи…

– Так она же сломана!

– Да нет, по-моему… – неуверенно возразил мистер Стивен, и в голосе его явственно прозвучала тревога. Оставив девочек, он устремился в зал, судорожно пытаясь отыскать ключ от музыкальной шкатулки и все сильнее нервничая. Однако мрачная женщина, сидевшая в углу, даже не попыталась ему помочь.

– Тильда, ты что, пыталась починить эту шкатулку? – тихо спросила у сестренки Марта.

– Ну да.

И Марта, понимая, что когда это выяснится – а ждать придется недолго, – ее шансы на сделку существенно уменьшатся, поспешила заявить:

– Мы просим три фунта за обе плитки с люстром Де Моргана. Если вас это не устраивает, то, извините, но мне придется попросить вас немедленно их нам вернуть.

То уважение, которое Тильда испытывала к старшей сестре – ей никогда еще не доводилось видеть в руках у Марты такой огромной суммы денег! – заставило ее не только почувствовать собственное ничтожество, но и молчать, пока они не вышли из магазина. Лишь через несколько минут она осмелилась хриплым шепотом спросить, сразу ли они пойдут покупать вожделенные пластинки.

– Да, прямо сейчас и пойдем. Только сперва надо маме какой-нибудь подарок купить. Понимаешь, папа вечно забывал о таких вещах.

– Она что, так и сказала?

– А ты что, когда-нибудь видела, чтобы папа ей подарки дарил?

И сестры, немного пройдя по Кингз-роуд, вошли в распахнутые двери «Вулвортс», да так и застыли, ослепленные и потрясенные.

Та же приливная волна, что принесла девочкам такой хороший урожай керамики, выбросила на берег возле Баттерси-Рич огромное количество плавника. Вуди оценивающе смотрел на него, думая о том, что на сей раз ему, пожалуй, не придется – как это обычно бывало, когда он несколько зимних месяцев торчал в Перли, – беспокоиться, не завалило ли «Рочестер» в его отсутствие всяким плавучим мусором. Ведь уже через несколько недель его судно должно было отправиться в сухой док. Возможно, Вуди все же наполовину сознавал, что если беспокоиться ему и впрямь будет не о чем, эта зима в Перли станет для него просто невыносимой. А потому он, словно цепляясь за последние мгновения уходящего счастливого «летнего» периода своей жизни, мрачно пересчитывал куски плавника, которые темным валом надвигались на стоявшие у причала баржи.

Жена уже вернулась из Уэльса, и в перспективе обоим светило довольно продолжительное перемирие. В данный момент Дженет, опытный менеджер, в одном из своих брючных костюмов, отлично подходивших для ее профессиональной деятельности, оказывала Вуди самую что ни на есть реальную помощь: укладывала вещи, готовясь к отъезду, но, к сожалению, постоянно делала при этом совершенно неприемлемые сравнения своего «каравана» с «Рочестером», и всегда, разумеется, в пользу первого. Впрочем, как только они возвращались в Перли, Дженет тут же прекращала всякие подобные сравнения. Они у нее возникали лишь в тот краткий и непростой период, который ей приходилось проводить вместе с мужем на «Рочестере», между сушей и водой.

Поднявшись с причала на палубу «Грейс», чтобы затем перейти к себе, Вуди с удивлением заметил, что «Дредноут», который был значительно большего размера, хотя мебели у него на борту имелось куда меньше, поднялся на приливной волне выше «Грейс» и «Рочестера», и в его освещенной рубке виднеется не только старый Уиллис, занятый возней с чем-то весьма похожим на жестянки с пивом и стаканы, но и Дженет в очередном своем брючном костюме.

– У них праздник, – пояснила Ненна, выныривая из люка, – они только вашего прихода и ждут. Дело в том, что Уиллис продал «Дредноут».

– Я бы скорее назвал это условным предложением со стороны покупателей. Хотя портить Уиллису праздник я вовсе не собираюсь. А вы разве туда не идете?

– Нет, наша очередь завтра. В рубке «Дредноута» больше четырех человек не помещается. – И Вуди догадался, что Морис, по всей вероятности, уже там. Сам он так никогда и не мог понять, как ему к Морису относиться. А вот миссис Джеймс, похоже, отлично с ним ладила, и они часто подолгу беседовали, иногда среди ночи, да и дети ее любили поговорить с Морисом.

– Кстати, я только что подвез ваших малышек к антикварной лавке на Кингз-роуд, – сообщил Вуди. – Они, похоже, отлично знали, что это за место и зачем им туда нужно.

Ненна надела жакет. Разумеется, лавка Bourgeois Gentilhomme была ей отлично известна, и она всегда боялась, что Марта когда-нибудь попадет в беду. А если девочек там уже нет, они почти наверняка отправились в «Вулвортс». И Ненна решила выйти им навстречу.

Уиллис явно заметил, что Вуди вернулся, и радостно махал ему обеими руками, приглашая зайти и указывая на Дженет.

Особой тяги к общению Вуди не испытывал; ему еще нужно было отогнать автомобиль на суррейский берег, а потом по мосту возвращаться домой пешком. Но в рубке «Дредноута» оказалось на редкость уютно и весело, а дверь, которую Вуди закрыл за собой, практически полностью отсекла от него голоса реки. Собственно, это была единственная дверь на «Дредноуте», которая действительно хорошо открывалась и закрывалась. В рубке были почти не слышны даже пронзительные крики чаек, не умолкавших в течение всего дня, а пароходные гудки и прочие звуковые сигналы воспринимались как чья-то негромкая далекая жалоба. Честно говоря, сам Уиллис находил, что здесь, пожалуй, даже слишком тихо, но сегодня это оказалось весьма кстати, поскольку он пригласил гостей. Он отметил, имея в виду, очевидно, предстоящие тосты: «Мы ведь хотим иметь возможность слышать друг друга, не правда ли?»

Для начала он откупорил несколько бутылок «Гиннеса», а также банку со светлым пивом «Лонг Лайф» – такое всегда предпочитают дамы – в качестве комплимента миссис Вуди. Однако его страшно огорчало отсутствие у него на судне стаканов.

– А я бы на вашем месте и не позволил Дженет наливать пиво в стакан! – крикнул Морис, который в подобных обстоятельствах никогда не терялся. И тут же принялся объяснять присутствующим, что это легкое пиво делают датчане, а они издавна считаются первоклассными мореплавателями, так что их пиво и следует пить прямо из банки, чтобы пузырьки могли свободно двигаться в желудке вверх-вниз, как бы противодействуя боковой качке судна. Услышав подобные рассуждения, Дженет, к удивлению Вуди, расхохоталась и никак не могла успокоиться, а потом упрекнула мужа:

– Ты никогда мне не рассказывал, какие веселые вечеринки вы тут устраиваете! – И он, как ни старался, так и не смог понять, в чем суть ее упрека и почему, черт возьми, обитатели «караванов» не могут устраивать такие же вечеринки? А еще Вуди ни разу в жизни не видел, чтобы Дженет пила пиво прямо из банки. Впрочем, напомнил он себе, для старого Уиллиса продажа судна – великое событие, ведь ему, должно быть, вот-вот стукнет шестьдесят пять, а он в любой день может остаться буквально ни с чем.

– Как это замечательно, что вы пришли по первому моему зову! – торжественно начал Уиллис. – Я был бы рад назвать вас всех членами моей корабельной команды. Не возражаете? Значит, принято единогласно. Тогда я хотел бы спросить: многие ли из вас регулярно посещают рыбный магазин в Лайонз Док?