Семь лет молчания - Марина Серова

ректора медуниверситета и дядя Матвея. Судя по данным на сайте, он собрал практически все профессиональные награды. С таким будет нелегко заговорить на личные темы. Учитывая его большой послужной список в армии.

Все содержимое коробки нужно как можно скорее отдать на экспертизу. Спустя полчаса я снова навестила Кирьянова.

– Иванова, пора тебе уже выделить здесь отдельный кабинет. Что-то еще нужно проверить на отпечатки?

– Я принесла улики.

Володя заглянул внутрь коробки и немного опешил.

– Что это?

– Шприцы, ампулы, женский волос. Разве не понятно?

– Я это понял. Но откуда это у тебя?

– От одного человека. Вот это, – указала я на кусок скотча, куда прилип волос, – возможно, волос Лизы Фроловой. Его надо как можно скорее проверить. Вы же брали ДНК у ее родителей. Сравните с ним.

Кирьянов не стал мне перечить и понес коробку к экспертам.

Еще несколько дней я пребывала в раздумьях, пытаясь понять роль Матвея в этом деле. Неплохо было бы навестить его дядю.

У меня мгновенно созрел план записаться в эту клинику на прием. Придумаю себе непроходящие панические атаки и попробую попасть именно к нему. На сайте написано, что он ведет прием два раза в неделю: вторник и четверг. Я взглянула на календарь: сегодня была пятница. Значит, надо попробовать попасть туда в следующий вторник. Во что бы то ни стало.

С момента взятия ДНК у найденной девушки и родителей Лизы прошло три дня. С раннего утра я названивала Кирьянову, чтобы узнать о готовности анализа и экспертизы волоса. Дозвонившись с десятой попытки, я услышала от него, что встреча с Фроловыми у него назначена через час.

– Ты тоже подойдешь? Пришли результаты ДНК.

– Это – Лиза?

– Все при личной встрече, Таня.

– А анализ волоса?

– Он пока не готов. Сегодня обещали сделать. У ребят завал. Они не справляются так быстро.

– Хорошо. Буду у тебя через час.

Ровно в назначенное время я постучалась в кабинет Кирьянова. Родители Лизы уже сидели перед Володей. На Инне Николаевне не было лица. С момента нашей первой встречи прошло чуть больше недели. И видно, что она очень сильно сдала.

Перед Володей лежала папка, внутри которой находился результат анализа ДНК. Было видно, что он уже знал результат.

– Не томите, пожалуйста. Это Лиза? – умоляла Инна Николаевна.

– Нет, это не ваша дочь. Вот, ознакомьтесь с бумагами.

– Но мы в них ничего не понимаем. Нам достаточно ваших слов, – с облегчением вздохнул отец Лизы.

– Кто же эта девушка? И что вы узнали насчет цепочки? Есть там буква «Е»?

– Да, на ней есть эта буква. Личность девушки выясняем. Заведено уголовное дело по статье «Убийство». Предположительно, она погибла от удара тупым предметом.

– Господи, бедная девушка. Какая жестокость, – едва сдерживая слезы, произнесла Инна Николаевна. – Что же теперь с нашей дочерью?

– С нашей стороны пока новостей нет, возможно, Татьяна что-то узнала. Я оставлю вас ненадолго, – Кирьянов вышел из кабинета.

– Татьяна, не переживайте, с Игорем я поговорила. Он согласен, чтобы вы расследовали это дело, – обратилась ко мне Инна Николаевна.

Мы переглянулись с отцом Лизы.

– Спасибо за доверие, Игорь… Простите, не знаю вашего отчества, – я протянула ему свою руку.

– Викторович, – ответил он мне на рукопожатие. – Так у вас есть какие-то новости насчет Лизы, Татьяна?

– Появилась зацепка, которая дает шанс надеяться, что ваша дочь жива.

– Жива?! Слава богу! – подскочила со стула Инна.

– Но это лишь моя догадка, – перебила я ее. – Пожалуйста, не торопитесь с выводами. Это слабая зацепка, но она есть. Сейчас мы ждем результат кое-какого анализа.

– Вы можете рассказать подробнее об этой зацепке? – попросил меня Игорь Викторович. Я заметила, как он приободрился и выпрямил спину.

– При нашей первой встрече вы рассказывали мне, что видели Лизу в машине, – посмотрела я на Инну Николаевну. – Мне удалось выяснить, что это за машина. Цвет совпадает. Один мой знакомый рассказал, что примерно в то же время, когда вы видели этот автомобиль на улице, он обслуживал его на автомойке. Он видел внутри этого автомобиля использованные шприцы и ампулы. И еще там были остатки скотча.

– Скотча? Для чего? – Мама Лизы задала мне вопросы, на которые я пока не могла дать точных ответов.

– Мое предположение, что им связали ноги и руки, когда их перевозили. И еще одна деталь: на одном из кусков ленты был прилипший к ней длинный рыжий волос.

– Это Лизин волос?

– К сожалению, пока это неизвестно. Сотрудник автомойки сохранил все эти улики, и сейчас мы ждем результатов экспертизы.

– Когда они будут готовы? – поинтересовался Игорь Викторович.

– Обещают сегодня.

– Но куда же ее увезли? И зачем? Кому могла наша девочка перейти дорогу? – спросил меня Игорь Викторович.

– Я обязательно выясню. Мне нужно еще время.

Впервые с момента нашего знакомства я увидела, как Инна Николаевна улыбнулась. Конечно, непосвященный в обстоятельства и не уловил бы это незначительное изменение в ее настроении.

– Спасибо, Татьяна, что подарили мне надежду. Вот, возьмите, – она протянула мне конверт с гонораром.

В это время в кабинет зашел Володя с бумажкой в руке. Он сел за стол и принялся ее читать. Мы втроем замерли от ожидания.

– Это результат анализа волоса? – спросила я.

– Да, – задумчиво ответил Кирьянов.

– И что? Совпало ДНК?

– Совпало. Получается, что этот волос, который найден в машине, принадлежит вашей дочери, – обратился он к родителям Лизы.

– Значит, она жива? Как я и говорила вам? – спросила Инна Николаевна.

– Мы не можем сейчас со стопроцентной вероятностью это утверждать. Получается, что две недели назад она была жива. Что с ней сейчас, будем выяснять. Новая улика дает нам возможность официально возобновить расследование.

Глава 5

– Добрый день, меня зовут Екатерина. Чем я могу вам помочь? – заговорил со мной дежурной фразой тоненький женский голосок, когда я набрала