Главная тайна ГРУ - Анатолий Максимов

С подачи разведки наша авиация смогла выйти на передовые рубежи в области создания истребительной реактивной техники. Уже в 1950 году наши самолеты МИГ-15 господствовали в воздухе в Корейской войне. Давая ученым и инженерам нужную информацию, советская сторона основала свои ПВО на базе современных радиолокационных систем, которые быстро нашли применение в артиллерии сухопутных войск, в воздухе и на море.

В послевоенные годы НТР, вопреки идеологическому запрету «сверху», собирала обширную информацию по кибернетике, названную псевдоучеными нашей страны «гулящей девкой империализма», и тем самым спасла советскую науку от информационного вакуума в этой области.

Все эти люди — носители информации и сотрудничавшие с советской разведкой — были агентами, а значит их деятельность характеризовалась устойчивыми признаками.

СеКССС — именно эта аббревиатура отличает агента как носителя информации от других источников сведений. Это и есть уровень отношений источника с разведчиком или разведкой в целом.

«Се» — секретные отношения по содержанию работы и передаваемой информации. «К» — конспиративные отношения по скрытности контактов «агент — разведчик». «С» — сознательная работа на разведку. «С» — сотрудничество в силу общности мотивов работы с разведчиком — моральных либо материальных. «С» — систематическая работа по передаче информации.

Вот вроде бы и все. Пять признаков — и перед человеком-агентом уже иной мир отношений с государством и обществом, с политическими убеждениями и моралью, наконец, ощущение полезности тому «богу», которому разведка и агент служат.

Ярким примером убежденности в правомерности своих контактов с советской разведкой явилась работа агента Брайтенбаха из гестапо, информация от которого составила 28 томов документальных материалов (1929–1942). Антинацистские настроения привели его в агентурную сеть нашей разведки, причем добровольно и по собственной инициативе. Как профессионал-контрразведчик, он мог действовать скрытно и эффективно, часто на грани смертельного риска, в «логове волков», какой справедливо считалась сильнейшая из спецслужб гитлеровской Германии — гестапо.

Другое характерное событие из жизни разведки: Корсиканец и Старшина — организаторы двух антифашистских групп в столице Третьего рейха, работа которых объединила сотни немецких патриотов. Это был коллективный протест германских интеллектуалов фашизму, как идеологии, и сознательная жертвенность на алтарь Победы над нацистской Германией. Они шли на «голгофу» понимая, что разгромить нацистский Третий рейх сможет только Советский Союз — антипод фашизму. Уже зная, что их радиостанции пеленгует гитлеровская контрразведка, антифашисты фактически круглосуточно передавали советской стороне информацию стратегического значения — количество войск, качество вооружения, направление и сроки ударов германского вермахта на советско-германском фронте. Их уже не было в живых, а полученная от них информация «работала» во время Курской битвы (1943).

В послевоенные годы ряды агентурной сети советской разведки пополнились новыми источниками информации и агентами тайного влияния. Ситуация в мире требовала от разведки не только информацию о планах Запада по ракетно-ядерной стратегии против СССР, но и активного влияния на международные процессы, как, например, это было в операции «Центр».

Разве не жажда активного тайного влияния стояла в основе «большого блефа» Хрущева с использованием всего набора «инструментов» во внешней политике — вооруженных сил, дипломатии, спецслужб.

Далее будет рассказано о нескольких акциях тайного влияния — операциях госбезопасности в 20–70-х годах. Общий критерий их результативности — противодействие усилиям противника в интересах внешней политики СССР на международной арене в дни мира и войны.

В ноябре — декабре 1918 года в Москве заседал Верховный революционный трибунал: рассматривалось дело союзнических миссий в России.

На скамье подсудимых находилось шесть участников заговора против молодой Советской республики, возглавляемого британским послом Локкартом. Он и еще три активных участника с французской и американской стороны отсутствовали и находились за пределами России. В ходе предварительного расследования показаниями арестованных, свидетелей и неопровержимыми уликами была доказана преступная деятельность, которой занимались главы и сотрудники миссий, а также их агенты.

«Благие» намерения Антанты получили огласку и вызвали широкий общественный резонанс, далеко выходящий за пределы России. Судебное разбирательство подтвердило опору англо-франко-американской коалиции на представителей контрреволюционных сил внутри России, пособничество которых предусматривало шпионаж, подкуп и дезорганизацию Красной Армии, взрывы мостов и поджоги продовольственных складов… Все это с целью свержения новой власти в России. Имелось в виду даже убийство вождей революции. В приговоре говорилось:

«Попытка контрреволюционного переворота, будучи сопряженной с циничным нарушением элементарных требований международного права и использованием в преступных целях права экстерриториальности, возлагает всю тяжесть уголовной ответственности, прежде всего, на те капиталистические правительства, техническими исполнителями злой воли которых являлись подсудимые».

Двух человек приговорили к расстрелу, восемь — к пятилетнему заключению, четырех отсутствующих, в том числе посла Локкарта, объявили врагами трудящихся, подлежащих расстрелу при появлении их в пределах России.

Адвокаты, принимавшие участие в защите двух приговоренных к смертной казни, в прошении о помиловании (впоследствии их помиловали) упомянули фамилию Шмидхен. Они указывали, что он не привлечен к ответственности, хотя они считают его пособником британского посла.

В сохранившихся архивных делах и в открытой печати, затрагивающей «дело Локкарта», или, как его назвали на Западе, «дело трех послов», Шмидхен неизменно упоминается как «человек Локкарта». Было известно, что уже тогда комиссар дивизии латышских стрелков в своем обращении в ВЧК называл Шмидхена английским агентом.

Сообщник — и вне судебного разбирательства?! И лишь через полстолетия стало известно, что Шмидхен помогал разоблачить заговорщиков. Чтобы ввести в заблуждение их, он вынужден был прикидываться их соучастником. Под именем Шмидхена скрывалась смелая личность — Ян Буйкис. Он был участником Первой мировой войны — вначале солдатом, а затем подпоручиком — стал латышским стрелком на стороне революции.

Весной 1918 года Буйкис стал чекистом. Это был период, когда только формировалась военная коалиция западных держав против новой России, причем с опорой на Добровольческую армию белых генералов.

Руководство ВЧК, созданной в конце 1917 года для борьбы с контрреволюцией, вышло на след враждебного советской власти формирования и вскрыло его связи с иностранными державами. Чекисты перехватили письмо белогвардейского генерала Алексеева, который вместе с генералами Корниловым и Деникиным создавали Белую армию на Юге страны. Письмо было адресовано главе французской миссии в Киеве. Было известно, что эта миссия и ее представители в других городах Юга России занимались сбором информации о положении дел в этом регионе. Главной их задачей было отслеживание ситуации с Красной Армией.