Абсолютная вера в любовь - Джессика Гилмор

Ее рука прикрыла его руку, и легкий трепет пробежал по пальцам.

– Это самые чудесные слова, которые мне кто-либо говорил.

– Именно на это я и рассчитывал.

Воздух вдруг словно сгустился, усиливая здешний запах, ассоциирующийся с офисом, бумагами, кожей и старым камнем, с новыми нотами легкого цветочного аромата: сладкого, богатого оттенками, похожего на хозяйку. Желание затопило Себа, он обнял ее за талию. У него не существовало определенной концепции развития их брака, но именно это не тревожило. Их бросило в объятия друг друга взаимное притяжение. Он провел языком по мягкой мочке ее ушка, вдохнул запах и мягко прикусил, заставив ее застонать. Плотнее сжал объятия и почувствовал, как учащается ее сердцебиение и дыхание. Он отвел тяжелый водопад волос, оголив восхитительную сливочную кожу шеи. Она затрепетала, он придвинулся еще ближе, прижался губами к шее, к плечам. Его рука заскользила вниз, пока Дейзи не почувствовала прикосновение к груди. Дыхание участилось и прерывалось, когда она прильнула к нему, выгибаясь под прикосновениями и поцелуями. Он прижался плотнее, она прижалась губами к его губам. Теплым, манящим, опьяняющим.

– А нам можно заняться этим прямо здесь?

Себ нащупал молнию платья. Она стягивала с него рубашку, дразня легкой лаской.

– Сюда никто не войдет. У нас есть еще час до лекции. Конечно, я обещал тебе обед.

– Обед переносится. – Она прижалась поцелуем к его шее, стремительно отыскивая самые чувствительные точки.

– В таком случае, миледи, письменный стол или диван? Может быть, вам больше нравится журнальный столик?

– У нас есть час? Тогда возможны все три варианта.

Себ подхватил на руки теплое податливое тело.

– А я и надеялся на такой ответ. Давай начнем отсюда. Думаю, мне предстоит провести очень тщательное исследование.

Вот уж ни за что не подумала бы, что ты избегаешь публичности, глядя на такое. Мама просто убьет меня за эту экспозицию, она бы не стала позировать перед камерой меньше чем за двадцать тысяч в день.

Пять больших плакатов выстроились вдоль передней стены лекционного зала. С каждого смотрел один и тот же черно-белый портрет Себа. Дейзи критически их изучала.

– Не так уж плохо. Тебя просили изобразить серьезного ученого с намеком на что-либо погорячее?

– В точности так. Ну и как, похож?

– Мне кажется, ты похож на сексуального ученого. – Она стрельнула глазами в сторону стайки веселых девушек, позирующих для селфи у дальнего плаката. – Они того же мнения.

Себ быстро развернулся спиной к девушкам.

– То, что у них слишком короткие юбки, еще не значит, что они не заинтересованы в лекциях. Возможно, они собираются куда-нибудь сходить потом.

– Не сомневаюсь. Я посещала скучные лекции по греческой вазовой живописи потому, что мне казалось, знания о классической композиции фигур на урнах весьма полезны для моей будущей карьеры, а не потому, что втюрилась в лектора. Разумеется, он был счастливо женат и никогда даже не бросил заинтересованного взгляда в мою сторону.

– Дейзи, это же Оксфорд. Сюда съезжаются люди, чтобы учиться.

Упрек задел ее больше, чем хотелось, послужив очередным напоминанием о том, что это не ее мир.

– Я вовсе не хочу сказать, что ничего не учила. Если тебе понадобится узнать что-нибудь о классическом искусстве, я в твоем распоряжении.

– Себ!

Дейзи вздохнула с облегчением, когда элегантно одетая женщина двинулась к ним. Она приветствовала Себа, расцеловав в обе щеки.

– Я тебя искала. Опаздываешь. Как дела?

Себ выдвинул вперед Дейзи.

– Это моя невеста Дейзи Хантингдон-Кросс. Полагаю, ты уже получила приглашение на свадьбу? Дейзи, это Кларисса Уинтаринхем, мой агент.

– Так вот она какая, таинственная невеста? – Дейзи была уверена, что пара внимательных карих глаз уже просканировала ее вдоль и поперек. – Приглашение получено и принято с благодарностью. Приятно познакомиться с вами, Дейзи.

– Взаимно.

Женщина все еще пристально всматривалась в ее лицо.

– Чем занимаетесь, Дейзи?

– Я фотограф.

– Вам никогда не приходило в голову написать книгу? Фотограф, который привлекает всеобщее внимание, словно супермодель? Это могло бы здорово сработать для молодежной аудитории, не так ли?

– Мне так не кажется. Тем не менее спасибо.

– Уверена, мы сумеем найти кого-нибудь, чтобы написать книгу. Вам останется только выработать план и поставить свое имя. Имея таких родителей, как ваши, можно заключить хороший контракт. – Разумеется, Клариссе прекрасно известно, кто такая Дейзи, однако не слишком приятно, когда с такой скоростью и решительностью устанавливают твою коммерческую ценность.

– В нашей семье писатель Себ. Вот только мне кажется, что книги о моделях не его конек.

– Сами подумайте, это же позор, что такой типаж, как у вас, пропадает по другую сторону кадра. А мог бы получиться прекрасный товар, например, реалити-шоу. Вот мои координаты, если передумаете. Себ, мы ждем тебя. Ты не переменил решения по поводу предложения Би-би-си? Надо дать окончательный ответ, мне нужно отправить сообщение.

Значит, она не первая предлагает Себу идею работы на телевидении? На сей раз он не отреагировал с той же горячностью, которую демонстрировал раньше, а только с улыбкой покачал головой, после чего Кларисса увлекла его за собой. Дейзи последовала за ними.

Ей повезло найти место в конце зала рядом с пожилым господином, который на протяжении всей лекции давал громкие комментарии своей спутнице. Несмотря на неувязки, случайные вспышки камер и слишком восторженный смех молодых поклонниц Себа, лекция Дейзи понравилась. Увлеченность предметом и привлекательная манера изложения сделали свое дело. Забавно наблюдать, как временами стеснительный и непубличный человек оживает перед аудиторией, увлекает за собой в путешествие по истории Англии на целое тысячелетие назад, иллюстрируя рассказ страницами из истории собственной семьи. Час пролетел незаметно.

– Вот кто знает свой предмет. – Старик повернулся к Дейзи, когда зал начал пустеть.

Ей хотелось подойти к Себу, но его окружила толпа, включая девушек, что она видела раньше. Отовсюду тянулись руки с книгами для автографа. Себ в этот момент совсем не производил впечатления человека, чурающегося внимания. Вот уж поистине, ненависть к известности!

– Да, он увлекателен, не правда ли?

– Он великолепный оратор.

– К тому же выдвигает интересную теорию. Вы поддерживаете его теорию орнаментальных рвов?

Что она поддерживает? Это о чем?

– я…

– Разумеется, это согласуется с традиционной марксистской интерпретацией, но мне хотелось бы знать, не слишком ли он упрощает.