Краденая судьба - Виктория Серебрянская

давно ничего не ела. Но заказывать в номер обед на двоих не рискнула. А свою порцию отдала малышке. Общеизвестно, что после криосна в человеке просыпается поистине волчий голод. Чем дольше человек провел во сне, тем сильнее потребность в пище после пробуждения. И девочка действительно подчистила лотки мгновенно. Я осталась голодной. Ну да ладно, передам ее родственникам, и потом что-то себе куплю. Главное, унести ноги и не возвращаться в номер.

Наконец, когда ожидание уже стало просто невыносимым, Эйзирейя неожиданно встрепенулась, подскочила на месте так, что капюшон моего худи слетел с золотистой головки, и ткнула пальчиком в сторону перекрестка:

– Дейда!

Я бросилась к ней и быстро натянула капюшон обратно, одновременно усаживая девочку обратно. Мы невидимы обе до тех пор, пока, одетые в темное, почти не шевелимся в неосвещенном помещении. Девочка недоуменно и несколько настороженно посмотрела на меня своими невозможными сиреневыми глазами. Пришлось со вздохом тихонько пояснить:

– Мы с тобой в безопасности, пока нас никто не видит. Если будешь прыгать и шуметь, то нас могут увидеть плохие существа раньше, чем ты вернешься к своим. Понимаешь?

Девочка неуверенно кивнула и снова оглянулась на освещенный перекресток. Я тоже посмотрела в том направлении и затаила дыхание: под указателем стоял худощавый инзар в темных одеждах и настороженно оглядывался по сторонам. Покосившись на девочку, я тихо и с сомнением поинтересовалась, проклиная себя за то, что вляпалась в такую историю:

– Это твой дедушка?

Эйзирейя отрицательно мотнула головой. Вообще, я как-то сразу отметила, что девочка очень молчалива, лишнего слова не скажет. Только поэтому я сразу же у нее уточнила, зная, что сама она никогда не пояснит:

– А кто это?

– Дейда!

Очень информативно. Я вздохнула. Вот и гадай: то ли это имя, то ли обозначение какой-то степени родства, то ли должность. На этом моя фантазия иссякла. И что это может быть еще, я предположить не могла. Вздохнув, попыталась уточнить еще:

– Ты его знаешь?

Куколка улыбнулась:

– Он хороший!

У меня в душе свились в клубок самые разнообразные эмоции: от облегчения до какого-то неприятного, липкого предчувствия. Но я отмахнулась от своих страхов. Я обещала ребенку. Да и совесть свою нужно успокоить. Растянув дрожащие губы в искусственной улыбке, я предложила:

– Ну, раз ты его знаешь, и он хороший, тогда, может быть, пойдешь к нему? А он проводит тебя к твоим родственникам?

Девочка с энтузиазмом кивнула. Капюшон снова свалился с ее головы. Я вздохнула и поправила:

– Постарайся не сбрасывать его с головы, пока не убедишься, что ты в безопасности, и это действительно твой знакомый. Я постою у входа в бутик, подожду пока ты дойдешь до своего Дейды. – Я поймала детскую ладошку и заглянула Эйзирейе в глаза: – Малышка, если вдруг окажется, что ты обозналась, или этот Дейда в действительности не такой хороший, как казалось раньше, беги ко мне со всех ног. Спрячемся, а потом что-нибудь придумаем. Доставим тебя папе или дедушке все равно. Хорошо?

Девочка кивнула. А я с трудом сглотнула колючий комок в горле. Девочка была хороша, как ангелочек. И я почему-то безумно за нее переживала.

Осторожно выбравшись из бутика в полутемный коридор, я подтолкнула девочку в спину и шепнула:

– Ну, беги! И помни: я стою тут! Если что, беги ко мне со всех ног!

Малышка светло мне улыбнулась и доверчиво погладила по руке. Неожиданно на глаза навернулись слезы, и я не удержалась, шмыгнула носом:

– Ну иди уже, а то без тебя улетят домой!

Глядя в спину уходящей девочке, я отчетливо понимала, что неожиданно привязалась к этой светлой и доброй малышке. И как бы в будущем не сложилась моя судьба, я ни на секунду не пожалею, что вернула ребенка родственникам. Эта кроха, этот светлый лучик достоин не просто жизни, она достойна самого лучшего. Безумно жаль, что мы с ней встретились в таких условиях, отчаянно горько от того, что мы больше никогда в этой жизни не встретимся. Но мне безусловно будет легче от одной только мысли, что она жива. Что я ее спасла от жуткой участи. Ведь вряд ли ее похитили, чтобы посадить на трон сказочной страны.

Эйзирейя между тем вышла уже из темноты коридора и приблизилась к озирающемуся по сторонам инзару. Тот заметил девочку почти мгновенно, и я внутренне подобралась. Вот он, момент истины. Мужчина улыбнулся, присел на корточки и раскрыл девочке объятия. Куколка повисла на шее у мужчины, обхватив ее тонкими ручонками. Затаив дыхание, я наблюдала, как капюшон все-таки слетает с золотистой детской головки. Как инзар, прикрыв глаза, с выражением непередаваемого облегчения на лице целует девочку куда-то в волосы.

Захотелось плакать. И одновременно накатило облегчение. Значит, девочка не ошиблась. Значит, это действительно родственник или знакомый. Все хорошо, она в безопасности. А это значит, и мне пора уносить ноги.

Сняв надоевшие очки и смахнув с глаз непрошенную влагу, я отвернулась от Эйзирейи и ее Дейды. У них все теперь будет хорошо. Пора позаботиться и о себе. Здесь теперь может быть небезопасно.

Шагнув прочь от дверей бутика в темноту коридора, в конце которого, как я знала, должен быть запасной выход, я врезалась в какое-то препятствие, которого еще час назад здесь не было. Ошеломленно потерев пострадавший в столкновении лоб, я подняла глаза и… меня точно парализовало от ужаса. Передо мной стоял тот самый инзар, что обнимал Эйзирейю буквально минуту назад. Вот только сейчас он уже не улыбался, а скалился, как самый настоящий волк, виденный мной в интерактивном зоопарке.

Душа у меня провалилась куда-то в пятки. Я осторожно оглянулась, и похолодела: тот же самый инзар вел девочку за руку по направлению к центральному выходу. Тысячи идиотских предположений взметнулись внутри меня. И тут же трусливо попрятались по щелям, стоило только инзару открыть рот:

– Ну что, тварь инопланетная, сама отведешь меня к своим сообщникам? Или тебе помочь?

Я трусливо попятилась назад, молча открывая и закрывая рот. Слов не было. Как? Вот как я так прокололась? И где? Очки-консервы выпали из ослабевших пальцев. Во рту пересохло от ужаса.

– Отпустите, пожалуйста… – Из горла вырвался то ли хрип, то ли жалобное блеяние. И я попыталась еще раз: – Мне ничего не нужно! И я не специально! Я не знала… Просто устроилась на работу техником-курьером…

Я не поняла, что произошло и как. Просто вдруг смуглое лицо инзара исказилось