Тайна рукописи - Карен Мари Монинг

Я фыркнула. Особыми силами. Кто-то явно насмотрелся фантастики, и этот кто-то – точно не я. Прикол в том, что я являюсь одной из этих личностей. Согласно утверждениям Бэрронса, «Истинное Зрение» передается по наследству. Он считает, что Алина тоже обладала такой способностью и именно поэтому ее убил кто-то из замеченных ею эльфов.

Я закрыла блокнот. Он был заполнен ровно на две трети. Скоро придется покупать новый. Первая половина записей содержала мои попытки справиться с отчаянием вперемешку с бессвязными воспоминаниями об Алине. Следующие тридцать или около того страниц пестрели списками и идеями по поводу того, как выследить ее убийцу.

А последние страницы были заполнены полной ерундой, которую я все же аккуратно записала. Мама с папой, если когда-нибудь доберутся до меня, запрут свою дочь в комнате и накачают лекарствами. «Мы не знаем, что случилось, доктор. – Я почти слышала, как папа говорит это, держа в руках мой дневник. – Она уехала в Дублин и сошла с ума». Внезапно я поняла, почему Алина всегда прятала свои дневники.

Я моргнула и повторила про себя: «Алина всегда прятала свои дневники».

Ну конечно же, как я могла забыть?

Алина всю жизнь вела дневник. С тех пор как мы были детьми, она ни дня не провела без того, чтобы не сделать в нем запись. Обычно я заставала ее за этим занятием перед тем, как мы закрывались на ночь в своих комнатах, – она писала, лежа на кровати. «Когда-нибудь я дам тебе это прочитать, Младшая», – говорила она мне. Когда мы были детьми, она называла меня Маленький Мак (в противоположность Биг Маку), но когда мы подросли, кличка сменилась на Младшую. «Прочитаешь, когда тебе стукнет восемьдесят и будет слишком поздно перенимать у меня плохие привычки». Она смеялась, и я смеялась тоже, поскольку у Алины не было плохих привычек и мы обе об этом знали. Дневник был ее главным поверенным, ее самым близким другом. Она доверяла ему секреты, о которых никогда не говорила мне. Я знала об этом, поскольку нашла несколько ее тетрадей. Когда я подросла, я перестала охотиться за дневниками сестры, но она не переставала прятать их. Думаю, самые ранние свои записи Алина спрятала в закрытом ящике на чердаке, и она все время дразнила меня, говоря, что я никогда не смогу найти ее последний, самый лучший тайник.

– О нет, я его найду, – поклялась я. Я найду его, даже если для этого мне придется разобрать ее квартиру по кирпичику.

Не могу поверить, что я раньше не додумалась до этого – ведь где-то в Дублине есть тетрадь, в которой описан каждый день из жизни моей сестры. Алина наверняка записывала все, начиная с самого приезда, и там уж точно есть все о том таинственном человеке, с которым она встречалась, – но я была ослеплена своим желанием договориться с «Гардой», упаковкой вещей и теми странными событиями, которые со мной произошли.

Внезапно я ощутила страх... А что, если квартиру Алины ограбили? Что, если тот, с кем она встречалась, знал, что она ведет дневник, и тоже искал его? Неужели я опоздала?

У меня и так ушло немало времени на обдумывание сложившейся ситуации. И я не собиралась терять ни секунды. Я бросила на столик деньги, схватила свой дневник и сумочку и рванулась к двери.

Оно стояло там – просто стояло в темноте, но мне-то, черт его дери, откуда было об этом знать? – когда я торопливо завернула за угол.

Я изо всех сил спешила к квартире Алины, я хотела найти ее дневник и доказать себе, что ее убийцей был абсолютно нормальный – хоть и чокнутый – человек, а не какой-то мистический монстр. Если бы я завернула за угол и столкнулась с человеком, я бы испугалась. Но, завернув за угол, я налетела на нечто, по сравнению с которым Серый Человек был идеальным кандидатом в спутники на выпускной бал.

Мое «двойное зрение» запоздало всего на удар сердца, так что я увидела монстра лишь после того, как столкнулась с ним.

Я попыталась увернуться, но не успела. Я врезалась в него плечом, отскочила назад и по инерции отлетела к стене дома. Я оцепенела, оказавшись на четвереньках на тротуаре. Меня скрутил такой ужас, что я могла лишь внутренне сжиматься и смотреть. Чары, которыми пользовалась эта тварь, были такими слабыми, что они либо не долетали до меня, либо просто не действовали. Я понятия не имела, как оно может кого-нибудь обмануть.

Как и у Серого Человека, у этой твари наличествовало большинство нужных частей тела. Но, в отличие от Серого Человека, в данном случае были еще и дополнительные. Некоторые части были меньше, чем нужно, некоторые – несоразмерно большими. У него была огромная безволосая голова, покрытая дюжинами глаз. Ртов у этой штуки было больше, чем я могла сосчитать, – по крайней мере, именно ртами я сочла розовые, похожие на пиявок щупальца, которые покрывали его уродливую голову и большую часть живота – я видела, как блестят острые зубки в этих мокрых морщинистых отверстиях. Отростки тянулись ко мне, явно испытывая голод. Четыре длинные тонкие руки росли из бочкообразного тела, еще две слабые маленькие ручки беспомощно свисали по бокам. Чудовище опиралось на ноги, больше похожие на стволы деревьев, а мужской половой орган был распухшим и гротескно огромным. Я имею в виду, что он был размером с бейсбольную биту и болтался где-то между колен твари.

Я с испугом поняла, что оно смотрит на меня с вожделением – всеми своими глазами и всеми своими ртами. И ужаснулась, когда оно опустило руки и начало теребить и поглаживать свой член.

Я не могла пошевелиться. Я все еще стыдилась таких вещей.

Каждому человеку интересно, как он станет вести себя в критической ситуации – способен ли он драться или просто притворяется, что где-то глубоко внутри, под ворохом магнолий, в нем скрыт стальной стержень. Теперь я знала правду: во мне такого стержня нет. Только лепестки и пыльца, годные на то, чтобы привлечь насекомых, которые помогут с опылением и производством потомства и обеспечат выживание вида, но бесполезные при самозащите. В конце концов, я всего лишь Барби.

Все, на что меня хватило, это на сдавленный писк, когда чудовище потянулось ко мне.

– Это начало входить у вас в привычку, мисс Лейн, – сухо сказал Бэрронс, бросая на меня короткий взгляд поверх книги, которую он изучал, когда я вломилась в магазин.

Я захлопнула дверь за своей спиной и тут же обернулась, задвигая все засовы.

Он поднял голову от книги на звук щелкнувшего замка и входящего в пазы засова, после чего положил книгу на стол.

– Что случилось?

– Меня сейчас стошнит. – Мне нужно было в ванную. Под обжигающий душ, вымыться со щелочью. Возможно, сотни таких душей будет достаточно, чтобы отмыться.

– Нет, вас не стошнит. Сконцентрируйтесь. Приступ скоро пройдет.

Я подумала о том, действительно ли он уверен в своих словах или просто пытается заговорить мне зубы, чтобы спасти от возможных неприятностей свой обожаемый диван и свои бесценные ковры.

– Что случилась? Вы бледная как полотно!

Я взглянула на Фиону, которая сидела за конторкой кассы.