Резервация - Михаил Баковец

– А это я удачненько зашёл! – обрадовался я и инстинктивно потёр руки. М-да, что-то я разговорился сам с собой, как бы так шизу себе не заиметь и не начать с ней коротать вечера за интересными беседами. Но уж настолько вид был приятен глазу, что держать в себе радостные мысли было не в моих силах.

Здесь был арсенал корабля. Стояли бочонки с порохом, лежали ядра в ящиках, в стойках расположились мушкеты. И даже три небольших пушечки имелись: две узких и тонких, в длину где-то полтора метра с крюком сзади и четырьмя короткими толстыми выступами по бокам, по два с каждого, и пузатая «дура» длиной в две трети первых двух. Калибр «тростинок» показался небольшим, наверное, у моего тромблона лишь чуть-чуть меньше, а вот третья, несмотря на короткую длину, широтой жерла внушала, мой кулак туда свободно проходил. Пушки были без лафетов и намертво держались специальными металлическими полосами на полу. Там для них имелись специальные упоры и крепления.

Арсенал, судя по количеству свободного места и пустых пирамид, явно пустовал. Или команда забрала с собою большую часть, чтобы при высадке встретить опасности лицом к лицу и вооружёнными до зубов, или где-то есть еще один арсенал, куда перетащили оружие, например, капитан и офицеры корабля, опасающиеся бунта команды.

Нашёл ещё одну дверь, совсем слабую по сравнению с той, что вела из трюма в арсенал. Своротить её удалось с помощью тесака. Сразу за ней начиналась крутая лестница, которая привела меня в узкий коридорчик, по бокам и впереди которого расположились четыре двери.

– Ну, пошла потеха, – поплевал я на ладони и врубился в дерево рядом с замком первой. Уже скоро я устал удивляться и радоваться. Две каюты были жилыми – мужская и женская, если судить по одежде. Третья была заполнена оружием, только мушкеты, несколько пистолетов, гора абордажных сабель и топоров. Четыре пушчонки длиной не больше метра и с диа-метром канала с небольшой мандарин. Пара дюжин круглых с широкими краями шлемов и нагрудников. В холщовых мешочках в двух рундуках лежали свинцовые пули и картечь, а также порох для мушкетов, отличавшийся от пушечного меньшими зёрнами. Вот и разгадка пустующего арсенала – всё здесь. Судя по беспорядку, в котором находилось оружие, и непредназначенному для него месту, опустошали арсенал в спешке. Интересно, с чем это было связано? Капитан боялся бунта на корабле? Или нечто иное его подвигло на такое решение?

В четвёртой каюте, самой большой из всех, висели семь подвесных кроватей – куски толстого холста с петлями для крепления к стенам и потолку. К каждой было привязано простое одеяло из десятка сшитых вместе толстых кусков грубой ткани. Висели очень плотно друг к другу, явно тут проживало больше, чем должно было быть. Две из них были сняты с одной петли и сейчас больше напоминали экстравагантные портьеры. Под одной из них стояли две лучковые пилы, прислоненные к стене. Здесь же нашлись семь сундучков размером с большой чемодан с верёвочными петлями, вроде лямок у рюкзака, и длинной скобой на крышке, чтобы носить одной рукой. Все они были закрыты, но, вооружившись абордажным топориком, я, один за другим, вскрыл эти примитивные сейфы.

Полезное было только в одном – набор отличных (с учётом времени, разумеется) инструментов. Все прочие были набиты личными вещами – одеждой, обувью, нашлись две бутылки с каким-то очень крепким, прямо-таки огненным (и невероятно вонючим, как самогон-первач) пойлом, несколько мешочков с сухарями и сушёными фруктами. Нашёл много свечей, чему очень обрадовался. Дюжину разновеликих грубых швейных иголок с нитками. Промелькнула мысль, что потом нужно сшить себе мешочек со шнурком под драконий камень, чтобы носить тот на шее.

В женской каюте не было почти ничего. Из полезного, разумеется. Стояла большая кровать, заправленная розовой простыней, две подушки с кисточками и бахромой. На кровати лежала ярко-синяя юбка, головной платок, чепчик, ночная рубашка и панталончики с рюшечками. Рядом на полу валялась поцарапанная синяя туфелька с толстым, средней высоты, каблуком и с большой серебристой пряжкой. В шкафчике отыскал горку битого стекла и глазурованной глины.

Капитанская (по крайней мере, ничего более в голову не пришло, при виде обстановки) наградила меня отличным длинноствольным мушкетом с кремнёвым замком и парой таких же пистолетов. Металлические и деревянные части оружия были покрыты красивой резьбой и золотыми накладками. Тут же лежал кортик с четырёхгранным толстым клинком в виде ромба и бронзовой гардой, рукоятка обтянута шершавой кожей. На клинке вытравлены рисунки рукопашных баталий. Всего в длину был около пятидесяти сантиметров.

В шкафу нашёл несколько рубашек, обтягивающие штаны из мягкой материи, две куртки, пару сапог с высокими узкими голенищами и две пары башмаков. В сундуке, сломав на том замок, нашёл несколько устройств, которые прямо-таки потянуло назвать секстантом и астролябией. Вживую я их никогда не видел, но на Земле в детстве зачитывался книгами про море, откуда и почерпнул эти названия. Должны же быть эти приборы у капитана судна? Должны, вот и пусть эти штуки ими будут. Смутило меня то, что в обрывках воспоминаний, сохранившихся с Земли после просмотра исторических фильмов, инструменты у шкиперов были совершеннее, изящнее, чем эти куски бронзы, кое-как соединенные между собой. Большую карту, но нарисованную столь ужасно (или просто привык уже к спутниковым да аэрофотографическим?), что разобрал только море или океан, несколько пятнышек островов да береговую линию. Толстую книгу с нелинованными листами, большая часть которых была покрыта чернильными строчками. Короткий широкий кинжал с изгибающимся клинком без украшений в деревянных ножнах. Две лупы с поцарапанными стёклами. Небольшая не раскладная подзорная труба.

В капитанской каюте же была сделана временная кладовка продуктов: несколько бочонков с водой и вином, ящики с мясом, сыром, сухарями. Стояли две высокие корзины с бутылками, чьи горлышки были запечатаны сургучом, а чтобы стеклянная тара не разбилась, корзины были заполнены длинными струж-ками.

Взломав пятую дверь, которая была намного толще, чем каютные, да ещё и с полосками металла в качестве усиления конструкции, я уткнулся носом в завал. М-да, вот и выход на палубу, но мне тут не пройти. Продукты, одежду и часть оружия я перетаскал через проход в трюме на палубу. Упарился – не пересказать. Попробовал поднять самую мелкую пушечку, но только крякнул от натуги. Весу в этом куске бронзы было под полтораста килограммов. Потом обнаружил, что мой плотик давно уплыл в море, позабыл я его закрепить, спеша поскорее заграбастать добро. Конечно, все трофеи, честно нажитые, не перевёз бы, но с ним проще было добраться до берега с инструментами и там уже сделать нормальный плот…

«Чёрт, ну и туплю я – вокруг же полно строительного материала!» – мысленно хлопнул я себя по лбу, мысленно, так как сил поднять ладонь уже не оставалось.

Устроив получасовой перекур, я взялся за работу. Отпилил несколько кусков рей, скрутил концами, чтобы получился четырёхугольный каркас, потом с трудом оторвал пять досок и выбросил всё это за борт, после чего спустился к воде (опять помогли ванты с деревянными выбленками, ведь почти ничуть не хуже верёвочной лестницы) сам. На каркас положил доски и прибил их гвоздями. Теперь у меня был неплохой плот, хорошо державший мой вес, но для перевозки груды добра был всё ещё слаб.