Миллион причин умереть - Галина Владимировна Романова

Когда они с мамой впервые услышали об этом, то все, на что Марьяша оказалась способной, это рассмеяться в лицо Сергею Анатольевичу.

– Да вы что?! В своем уме?! Мне уезжать?!

– Не пущу! – дрожащим голоском встряла мама.

– Как хотите, – опер равнодушно дернул плечом. – Только если однажды вашей дочери отпилят голову и подбросят вам под дверь, не прибегайте ко мне с воплями и криками. Этого вообще до меня никто и никогда не практиковал. Я уж сам, по доброте душевной, взялся ей помогать, раз уж она нам так помогла. А коли вы тут кочевряжиться будете, черт с вами!..

Что ей оставалось делать?! Сидеть и ждать звонка в дверь? Или слушать ежедневно и ежечасно чужое дыхание и чужие шаги за спиной? Нет уж, лучше жить в изгнании, чем не жить никак.

Они с мамой проплакали целую неделю, упрекая и утешая друг друга, как могли, и потихоньку складывая ее вещи. Потом был суд, состоявшийся непозволительно скоро с момента совершения преступлений и приговоривший Ленского Артема к пятнадцати годам лишения свободы, а ее к пожизненной ссылке в Крысиножопинск под чужими именем, фамилией и отчеством. Ее же настоящий имярек значился в записи актов гражданского состояния напротив короткого и всеобъемлющего слова – мертва. Марьяша была погребена заживо, обречена на страдания.

Сергея Анатольевича она видела после этого всего лишь однажды. С новенькой звездочкой на погоне кителя, надетого по случаю Дня милиции. Он пожал ей руку и, усаживая в милицейский «уазик», отечески напутствовал:

– Ничего, Маринка, все утрясется. Привыкнешь. Сама же понимаешь, что подобным гадам не место на свободе...

С последним не согласиться было трудно, но вот определение «гад» она с легкостью могла присовокупить к новому званию вероломного следователя убойного отдела...

Милая, очаровательная Леночка Перель была всеобщей любимицей. Ее обожали родители, баловала прислуга, боготворили учителя. Все мальчики ее класса, а затем и курса были безнадежно в нее влюблены. Да и мудрено было не влюбиться в ангела! Отец частенько вздыхал, пристально вглядываясь в совершеннейшие черты дочери:

– Ну почему при такой красоте ты совершеннейшая овечка? Ну где твоя изюминка?

– В доброте, папа... – отвечала Леночка.

– В доброте! – фыркал отец, еврей в семи поколениях, не признающий никаких догм, кроме мудрости. – Твоя доброта, она хуже воровства!

Дочь лишь кротко улыбалась, целовала отца в плешивую голову и бежала на заседание очередного комсомольского собрания. Институт она окончила, так же как и школу, – смеясь и блестяще. Сам собой встал вопрос о ее дальнейшем определении. И вот тут-то и разгорелся весь сыр-бор. Отец, до сего часа потакавший любым капризам дочери, настаивал на замужестве. Дочь, топая ногами (впервые, кстати сказать, проявляя удивительное непокорство), кричала о карьере языковеда. А мать лишь всплескивала руками и плакала. В периоды недолгого затишья двигалась по дому незримой тенью, а затем снова плакала и всплескивала руками.

Война продолжалась пару месяцев и закончилась как-то вдруг и сразу. В тот вечер папа привел в их дом очередного претендента – спокойного парня из их общины. Благовоспитанный молодой человек с кустистыми бровями над бархатными черными глазами весь вечер тепло посматривал в сторону Леночки, не решаясь заговорить с надменной красавицей. На прощание он поцеловал ее прохладную ладошку и, приложив руку к сердцу, пробормотал, жутко смущаясь:

– Если бы я только мог надеяться... Я бы сделал вас самой счастливой женщиной на земле...

Леночка ответила «нет». А отцу, после ухода гостя, заявила:

– Ты на самом деле задался мыслью выдать меня замуж?

– Да, милая. – Глаза отца засветились надеждой. – Ты пойми, так будет лучше. Так у нас принято...

– Хорошо, я сделаю, как ты велишь, – перебила она отца, что также случилось впервые. – Но выйду за того, кого сама выберу!..

Эх, молодо-зелено! Леночке бы послушаться отца да выйти замуж за застенчивого молодого человека, уехавшего спустя полгода за границу и зажившего там припеваючи со своей молодой супругой Василисой Леонидовной. Так нет же, взыграло самолюбие и желание доказать всем и каждому, что ее мнение в этом доме не самое последнее и что не будет она, подобно матери, дополнением к столовому серебру и фамильному фарфору. В результате подобного самоутверждения под крышей их дома появился невзрачный худенький молодой человек, назвавший себя Якиным Святославом Ивановичем, а попутно и мужем Леночки Перель.

С мамой случился сердечный приступ, она слегла и, проболев полгода, – скончалась. Отец, ненадолго переживший жену, перед кончиной призвал к себе непокорную дочь и велел присесть у него в изголовье.

– Я не говорил с тобой со дня его появления в нашем доме. – Он упорно не называл зятя по имени, ограничиваясь местоимениями. – Я никогда не спрашивал тебя, почему ты плачешь по ночам в супружеской спальне и почему твой муж неделями пропадает непонятно где. Ваша семья была для меня табу. Сейчас же выслушай меня, мой милый ребенок, не перебивая.

Леночка понуро опустила голову, не в силах вынести отцовского взгляда.

– Я слушаю, папа, – тихо молвила она мгновение спустя.

– Твой муж – мерзавец, – вполне внятно начал отец, силясь приподняться на подушках. – Он – вор, душегуб и подонок, каких свет не видывал. За что над нами так жестоко посмеялась судьба, я до сих пор не знаю. Ну да ладно, что теперь об этом говорить: он твой муж, и этим все сказано.

– Папочка, – Леночка еле слышно всхлипнула. – Я сделаю все, что ты мне скажешь. Если попросишь развестить с ним, то я...

– Нет, милая, нет, – отец укоризненно качнул головой. – Я не вправе требовать от тебя этого. К тому же думаю, что ты любишь это ничтожество, иначе не жила бы с ним, независимо от моих слов и желаний. Ведь привела же ты его к нам в дом, вопреки нашей воле, н-да... Любовь зла... Любовь зла, но чтобы настолько...

– Я ничего не могу с собой поделать. – Ее руки обессиленно упали на колени. – Он приворожил меня как будто. Я ненавижу его! Ненавижу всей душой, но как только за ним закрывается дверь, я молю господа вернуть его обратно!!! Это очень страшно, папочка, поверь! Любить и ненавидеть одновременно...

Она уронила голову на отцовскую подушку и разразилась рыданиями. Всхлипывая, она покаялась ему в том, что втайне от них сделала уже два аборта, хотя очень хочет иметь детей. Но так приказал Славик, и ослушаться она его не смогла. Вечное недовольство мужа по поводу нехватки денег на его прихоти. Присутствие в доме посторонних (так он называл истинных хозяев дома)... И сотни, сотни других мелочных придирок и причин, способных вывести Славика из душевного равновесия...

– Он бьет тебя? – спросил слабеющим тоном отец, когда дочь закончила изливать ему свое горе.

– Нет! Иногда, когда слишком много выпьет... – Леночка снова разрыдалась. – Если тебя не станет, что мне делать, отец?! Я не выдержу долго!!!