Реликварий - Дуглас Престон

– Пей до дна! – скомандовал он, и Таня осушила бокал, забавно сморщив носик.

– Оно щекочет! – хихикнула она, когда Ник снова начал наполнять бокалы. На сей раз она выпила шампанское несколькими большими глотками.

– Внимайте, граждане Манхэттена, – громогласно провозгласил он в пустоту, держа перед собой пустой бокал. – С вами говорит Ник Биттерман! Я провозглашаю седьмое августа днем, который отныне и во веки веков будет именоваться днем Тани Шмидт!

Таня рассмеялась, а он в третий раз наполнил бокалы, опустошив бутылку и пролив часть шампанского на пол. Когда бокалы снова опустели, Ник обнял девушку и сурово заявил:

– Обычай требует, чтобы мы их выбросили.

Они швырнули бокалы и, перегнувшись через парапет, смотрели, как хрусталь, описав широкую дугу, с плеском упал в воду. Глядя вниз, Ник обратил внимание, что любители солнечных ванн и роликовых коньков исчезли, как и прочие посетители парка. У подножия Замка не было никого. “Пора уходить”, – подумал Ник и, достав из кармана коробочку, вручил её Тане. Затем он отступил назад, с гордостью глядя, как девушка открывает футляр.

– Боже мой, Ник! – воскликнула она. – Да оно, наверное, стоит целое состояние!

– Это ты стоишь целого состояния! – Он улыбался, продолжая наблюдать, как Таня надевает кольцо на палец, а потом привлек её к себе и, коротко поцеловав, спросил: – Ты, конечно, понимаешь, что это значит? – Она посмотрела на него сияющими глазами. В парке сгущалась тьма. – Что скажешь?

Она ответила ему поцелуем и что-то прошептала.

– Пока смерть не разлучит нас, детка. – Он приник к её губам, положив ладонь ей на грудь. На сей раз поцелуй был долгим.

– Ник! – засмеялась она, отстраняясь.

– Здесь никого нет. – Он снова привлек её к себе.

– Если не считать того, что на нас смотрит весь город, – прошептала она.

– Ну и пусть смотрит. Глядишь, чему научится.

Его ладонь скользнула под блузку, и он провел пальцами по маленькому затвердевшему соску, краем глаза отметив, как подкрадывается тьма.

– Лучше нам поехать ко мне, – прошептал он.

Таня улыбнулась и, отстранившись от него, направилась к каменным ступеням. Ник смотрел, как она идет, восхищаясь естественной грацией её походки и чувствуя, как дорогое шампанское, играя, бежит по жилам. “Нет выпивки лучше, чем шампанское, – подумал он. – Сразу ударяет в голову”.

– Подожди, мне надо опорожнить главный сосуд.

Таня остановилась, а Ник направился к башне. Он вспомнил, что в глубине её, рядом с металлической лестницей, ведущей от пруда к метеорологическим приборам, имеются туалеты. В тени башни царил покой, лишь откуда-то издали доносился приглушенный уличный гул. Он отыскал дверь мужского туалета и, расстегивая на ходу молнию, зашагал по кафельному полу мимо кабинок к ряду писсуаров. Как он и предполагал, в туалете никого не было. Прижавшись лбом к прохладному фаянсу, Ник закрыл глаза.

И тут же открыл снова: какой-то слабый звук прорвался сквозь порожденные шампанским грезы. “Ерунда”, – подумал он, покачал головой и усмехнулся, изумляясь той паранойе, которая свойственна даже самому прожженному ньюйоркцу.

Звук повторился, на сей раз гораздо громче. Не прерывая своего занятия, он в удивлении и страхе оглянулся и увидел, как в одной кабинке возник некто и быстро двинулся к нему.

Таня стояла у парапета, подставив лицо легкому ветерку. На пальце она чувствовала обручальное кольцо – тяжелое и непривычное. Ник, видимо, не торопится. В парке уже стемнело, Большая лужайка опустела, а на поверхности пруда мерцали отражения огней Пятой авеню.

Потеряв терпение, она подошла к башне и, обойдя кругом её темную громаду, нашла дверь мужского туалета. Дверь была закрыта. Таня постучала – сначала застенчиво, потом – громче.

– Ник! Эй, Ник! Ты здесь?

Ей ответило молчание. Лишь ветер шумел в деревьях. Ветер донес до неё странный запах, похожий на запах брынзы.

– Ник! Кончай дурачиться!

Она толчком распахнула дверь и шагнула внутрь.

Мгновение над Замком Бельведер висела тишина. А потом ночь прорезал наполненный рыданием крик. Крик становился все громче и громче.

Смитбек занял место у стойки в своей излюбленной греческой кофейне и заказал обычный завтрак: два яйца “в мешочек” и двойную порцию рубленого бифштекса. Отхлебнув кофе, он удовлетворенно вздохнул и положил перед собой пачку свежих газет. Первым делом он просмотрел “Пост”, слегка поморщившись при виде статьи Ханка Макклоски об убийстве в Замке Бельведер. Статью поместили на первую полосу, а его, Билла, материал о демонстрации был сослан на четвертую. Первая полоса по праву принадлежала бы ему, напиши он об участии музея в изучении следов зубов. Но он обещал Марго… Ничего, завтра все будет иначе. Не исключено, что его терпение будет вознаграждено дополнительными сведениями.

Прибыл завтрак, и Смитбек принялся за бифштекс, отодвинув в сторону “Пост” и развернув перед собой “Нью-Йорк таймс”. Он насмешливо пробежал глазами основные, со вкусом размещенные заголовки. В нижней части страницы его взгляд задержался на простеньком заголовке МУЗЕЙНЫЙ ЗВЕРЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ? под которым значилось имя Брайса Гарримана и имелась надпись

Исключительно для “Таймс”.

Смитбек принялся за чтение, и бифштекс мгновенно потерял вкус.

Восьмое августа. – Ученые Музея естественной истории продолжают исследование обезглавленных останков Памелы Вишер и второго неустановленного лица, пытаясь определить, появились ли следы зубов на костях посмертно, в результате укусов бродячих животных, или же причиной смерти послужили сами укусы.

Вчерашнее зверское убийство и обезглавливание Николаса Биттермана в Замке Бельведер вынуждает ученых ещё активнее искать правильный ответ. Несколько убийств, имевших место среди бездомных за последнее время, также совершено по этому образцу. Неизвестно, доставлялись ли тела убитых в музей для исследования. Останки Памелы Вишер возвращены семье. Траурная церемония состоится сегодня в пятнадцать часов на Кладбище Святого Креста в Бронксвилле.

Аутопсия проводилась под завесой секретности в помещении музея. “Они не хотят паники, – сообщил наш источник информации, – Но у всех на уме одно непроизнесенное слово – “Мбвун”.

Мбвун, известный ученым под именем Музейный зверь, – необычное существо, случайно доставленное в музей одной из неудачных экспедиций в бассейн Амазонки. О присутствии чудовища в подвалах музея стало известно в апреле прошлого года после зверского убийства нескольких посетителей и работников охраны. Существо совершило нападение на большую группу лиц, приглашенных на презентацию выставки. В результате возникшей паники погибли сорок шесть человек, около трехсот получили ранения. Это самое большое бедствие, случившееся в Нью-Йорке за последние несколько лет.