Ты моя! И это не обсуждается. Часть 1 - Татьяна Ярош

— Имя мое Смерть. Иногда зовут Война. Но все вокруг называют…

Последнее слово утонуло в тишине, а я осталась в полной темноте.

***

Я вздрогнула и резко проснулась. Тело было покрыто липким потом, а сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Пальцы судорожно сжимали край одеяла, а ощущение падения в темноту еще не прошло, отчего в животе чувствовалось неприятное ощущение пустоты.

Я огляделась, не понимая, где нахожусь. Незнакомая комната заставила напрячься, чтобы восстановить в голове цепочку событий. Перед глазами замелькали воспоминания последних двух дней.

Точно! Мы с Мори попали к росам!

После крепкого сна все вокруг казалось нереальным. Даже хотелось ущипнуть себя, чтобы осознать, что все это действительно правда.

Я посмотрела на улицу. Утро давным-давно наступило. За окном слышались голоса росов. Среди их разговоров пробивалось пение птиц и грохот копыт по брусчатке.

Ощущение сонливости быстро пропало, и я почувствовала себя бодрой и выспавшейся. За последние несколько дней мне не удавалось, как следует поспать. Нервное напряжение, усталость не давали толком отдохнуть.

Я встала и выглянула в окно. По дорожкам сновались росы. Кое-где в форме, похожей на одежду Сола, неторопливо расхаживали мужчины с мечами за поясом. Толпа почтительно расступалась перед ними. Некоторые приветливо махали руками. Их лица оставались суровыми, как будто высеченные из камня. И все же это не портило общее впечатление о Армарите.

Столица росов чем-то отдаленно напомнила мне город, который я однажды посетила вместе с профессором Гройтом. Небольшой портовый город был пропитан запахом соли и рыбы, а стражники разгуливали точно в таких же одеждах, как сейчас росы. Вокруг разносились зычные голоса торговцев, а птицы напевали тихие трели. Тогда я была маленькой, и воспоминания притупились со временем. И все же отчетливо помнится, что мы с ним шли к какому-то колдуну, который мог блокировать дар. У нас, конечно же, ничего не вышло.

Я глубоко вздохнула и мечтательно прикрыла глаза.

Сейчас я могла не притворяться и не сжимать кулаки, чтобы случайно не упустить контроль. Когда никого рядом нет, и никто не пытается уличить меня во вранье, стало даже легче дышать.

Захотелось прогуляться по городу, но после вчерашнего решила пока не спешить. Вновь попасть под горячую руку Сола не было желания.

На первом этаже дома послышался смех Морковки. Та, видимо, уже встала и вовсю развлекала разговорами братьев-росов.

Я наскоро умылась. Пришлось смыть весь макияж, так как поправить его было нечем. После этого еще раз подошла к окну, чтобы снова хоть на секунду ощутить мимолетную свободу от контроля.

Профессор считал, что решение разместить меня среди людей будет правильным. Он был уверен, что контроль среди соблазнов и опасностей вырабатывается гораздо лучше. Вот только он не помог, а обрек на вечные муки.

Я отошла от окна и вышла из комнаты.

В гостиной сидел только один из братьев — Шив. Они вместе с Мори завтракали и беседовали о чем-то. По обрывку разговора услышала, как рос повествовал девушке о своем подвиге на горе Хартуг. Мужчина горделиво выпячивал грудь и смотрел на Мори из-под полуприкрытых век. Красные глазенки мужчины хитро поблескивали.

Морковка слушала его с открытым ртом. Это наивное создание и вправду верило, что он отбил нападение дикого всадника на бизоне. Шив красочно расписывал, как он еле стоящий на ногах, кинулся в последний бой. Рассказывал, как вырвал бизон из рук меч — совершенно не представляла, как это должно было выглядеть — и тот остался без оружия.

Его рассказ закончился на этом моменте, так как Морковка заметила меня в дверях.

— Амели, — она махнула рукой. — Садись, мы уже завтракаем.

Я села рядом, с благодарностью принимая чашку с чаем. От напитка приятно тянуло корицей и лимоном. Были и другие запахи, но понять, что это, не смогла. Положив локти на стол, я изобразила вежливое внимание.

— Продолжай, Шив, — наивно похлопав глазами, попросила я.

Мужчина улыбнулся, но героический рассказ так и не закончил. Зато внимательно всматривался в глаза Морковки, словно надеялся, найти в них как минимум драгоценные камни. Девушка, впрочем, без смущения смотрела на него в ответ. А ведь она наверняка не знает про странную традицию росов, связанную с длительными зрительными контактами.

Когда их переглядывание продлилось еще около полуминуты, я начала нервничать.

— Шив, принеси, пожалуйста, еще чая.

Мужчина, подмигнув Мори, встал и пошел на кухню.

— Правда он милый? — выдохнула Морковка, как только он покинул комнату.

Девушка облокотилась о стол, отчего ее плечи приподнялись, образовав на ключицах глубокие ямки. Она склонила голову набок и кокетливо покрутила локон. Мори закусила губу и смотрела на Шива через приоткрытую дверь кухни. Рос в одной руке держал чайник, а другой ворошил угли в небольшой печи. Мне даже казалось, что я слышала, как он напевает.

— Мори, ты, кажется, не понимаешь, чего он от тебя хочет.

Девушка чуть приподняла брови.

— Не советую смотреть им в глаза, — терпеливо пояснила я. — Потому что долгий зрительный контакт означает согласие на интимную связь.

Лицо Морковки стремительно вытянулось, а озорство в глазах пропало.

— Что?

Шив вернулся в комнату, держа в руках чайник. На губах роса играла улыбка, и он напевал под нос песенку (значит, не показалось). Когда мужчина встретился взглядом с Морковкой, улыбка медленно сползла с лица.

Не знаю, что именно он увидел, но тому явно не поздоровится.

Я вдруг ощутила напирающее на грудную клетку чувство. Как будто что-то раздувалось под самым горлом. Оно душило и одновременно приносило странное чувство. Горло схватило тисками, но это был совсем не страх или обида. Категорически другое. Непривычное.

Мори в этот момент поднялась, миролюбиво положив ладошки на стол. Она сладко улыбнулась Шиву.

— Поставь чайничек на стол, — спокойно сказала она.

Рос дергано посмотрел на меня, словно бы безмолвно попросил помощи. Вот только помогать я не спешила.

Морковка кивнула на стол.

— Поставь. — Ее голосом можно было смазывать коржи для торта.

Шив, не сходя с места, потянулся, чтобы поставить чайник. Зрачки на его глазах становились все уже, а лицо стремительно бледнело. Не знаю, о чем тот думал и верил ли, что рыжая сможет причинить ему вред, потому как сам рос выглядел гораздо тяжелее и выше ее. Но напряжение в движениях было не поддельным, а, значит, понимал, насколько человеческие девушки вспыльчивы. Ведь у их женщин нет магических сил.

На моих губах невольно растянулась улыбка.

Шив заметил это, и едва заметно сглотнул.