Дневники вампира. Темный альянс - Лиза Джейн Смит

— Кажется, я разобрался, что происходит в Феллс-Черч, япочти уверен в этом. В любом случае, я на полпути к разгадке, — сказалСтефан, когда они все расселись в мансарде. — Но есть только один способпроверить, насколько я прав, и разгадать вторую половину загадки. Мне нужнапомощь, но такая, о которой мне нелегко просить. — Говоря это, он смотрелто на Бонни, то на Мередит.

Они переглянулись, а потом одновременно посмотрели на него.

— Этот урод убил нашу подругу, — сказалаМередит. — А другую прямо сейчас сводит с ума. Если тебе нужна нашапомощь, ты ее получишь.

— Чего бы это ни стоило, — добавила Бонни.

— Что-то опасное? — сердито спросил Мэтт. Он немог сдержаться. — Можно подумать, Бонни мало того, что ей уже пришлось…

— Да, опасное. Но, видишь ли, эта война напрямуюкасается и их тоже.

— Вот именно, черт возьми, — сказала Бонни.

Мередит изо всех сил старалась сдержать улыбку. Наконец онаотвернулась и хихикнула. Стефан удивленно спросил, что тут смешного.

— К нам вернулся Мэтт, — сказала она.

— Мы по нему соскучились, — добавила Бонни.

Мэтт никак не мог взять в толк, почему все улыбаются, глядяна него. Ему стало душно и неуютно. Он встал и отошел к окну.

— Не буду вас обманывать: это действительно оченьопасно, — сказал Стефан девушкам. — Но другого выхода нет. Тутдовольно запутанное дело, поэтому я начну с самого начала. Нам придетсяокунуться в далекую эпоху, когда был основан город Феллс-Черч…

Была ночь, а он все говорил и говорил.

Четверг, 11 июня,

7 часов утра

Дорогой дневник!

Вчера вечером у меня не было возможности писать, потому чтоя очень поздно вернулась домой. Мама снова стала беспокоиться. Но если бы оназнала, чем я на самом деле занята, то просто впала бы в истерику. Потому что япровожу время в компании вампиров и придумываю операцию, в ходе которой могупогибнуть. Точнее, мы все можем погибнуть.

Стефан придумал план, как заманить в ловушку того, кто убилСью. Этот план напоминает мне некоторые планы Елены — это-то мне и не нравится.Они все были замечательно задуманы, но на практике все обычно шло наперекосяк.

Мы обсудили, кто будет делать самую опасную часть, иостановились на Мередит. Я ничего не имею против — Мередит действительнофизически сильнее, чем я, она спортивная и лучше умеет вести себя вэкстремальных ситуациях. Но меня немного злит, что ее выбрали так быстро,причем все, и в первую очередь Мэтт, были «за». Я вот к чему: ну не может быть,чтобы от меня вообще не было никакого толка. Я понимаю, что соображаю не такбыстро, как другие, не такая спортивная, не так круто держусь, если на менядавят, но я не совсем никчемная. На что-то ведь я гожусь!

Ладно. Мы собираемся сделать это после вручения аттестатов.Задействуем всех, кроме Дамона, который будет дежурить у дома Викки. Странно,но сейчас мы все ему доверяем. Даже я. Несмотря на то что он выкинул вчераночью, я думаю, он не допустит, чтобы с Викки что-нибудь случилось.

Елена мне больше не снилась. Если она вдруг приснится мнеопять, то боюсь, я просто впаду в истерику и ничего не смогу сделать. Я большеэтого не вынесу.

Ну, все. Пора идти. Если повезет, то в воскресенье мыразгадаем тайну и поймаем убийцу. Я верю в Стефана.

Надеюсь, я как следует выучила свою роль.

— Дамы и господа, поприветствуем выпуск 1992 года!

Бонни вместе со всеми подбросила в воздух свою шапочку.«Все-таки получилось, — подумала она. — Чтобы ни случилось этойночью, мы с Мэттом и Мередит дотянули до выпуска». За последний год была массаситуаций, когда она всерьез сомневалась в том, что им это удастся.

Бонни думала, что из-за недавней смерти Сью выпускнойполучится скучным или мрачным. Но вышло наоборот — праздник был исполненнесколько истерического воодушевления. Каждый словно спешил, пока не поздно,отпраздновать тот факт, что он еще жив.

Настоящий бедлам начался, когда вперед ринулись родители, ивыпускные классы школы Роберта Ли с криками и ахами рассыпались во все стороны.Бонни пристроила свою шапочку на голову и припала к глазку маминогофотоаппарата.

«Теперь главное — вести себя как ни в чем не бывало», —повторяла она себе. Она разглядела в сторонке тетю Елены, Джудит, и ееновоиспеченного мужа Роберта Максвелла. Роберт держал за руку Маргарет —маленькую сестренку Елены. Они заметили Бонни, сдержанно улыбнулись, но ейстало не по себе, когда она увидела, что они направляются к ней.

— Ой, мисс Гилберт… то есть миссис Максвелл… честноеслово, не стоило, — сказала она, когда тетя Джудит вручила ей букеткрасных роз.

Тетя Джудит улыбнулась. В глазах у нее стояли слезы.

— Какой был бы праздник для Елены, — сказалаона. — Очень хочу, чтобы для вас с Мередит это был настоящий праздник.

— Ох, тетя Джудит, — не в силах сдержаться, Бонниобняла пожилую женщину. — Мне очень больно, — сказала онашепотом. — Вы сами знаете, как мне больно.

— Нам всем ее не хватает, — сказала тетя Джудит.Снова улыбнувшись, она отстранилась, и все трое ушли. Бонни проводила ихвзглядом и опять развернулась к неистово ликующей толпе. У нее в горле стоялкомок.

Рэй Хернандез, парень, с которым она танцевала на дневстречи выпускников, приглашал всех к себе домой на вечеринку. Дик Картер,приятель Тайлера, как обычно, кривлялся. У самого Тайлера не сходила с губсамодовольная улыбка, а его отец, не переставая, щелкал фотоаппаратом. Мэтт скаменным лицом слушал какого-то футбольного рекрутера из университета ДжеймсаМэйсона. Мередит задумчиво стояла рядом, держа в руках букет красных роз.

Викки не было: ее не пустили родители. «Она не в томсостоянии, чтобы выходить из дома», — сказали они. Кэролайн тоже не было,она осталась у себя в Героне. Ее мать сказала матери Бонни, что Кэролайнпростудилась, но Бонни знала правду. Кэролайн боялась.

«Может, и правильно сделала, — думала Бонни,направляясь к Мередит. — Может, она единственная из нас доживет доследующей недели».

Теперь главное — вести себя естественно. Она подошла кгруппе, в которой стояла Мередит. Мередит крутила цветы в длинных нервныхпальцах, перевязывая букет шнурком с кисточкой, который сняла со своей шапочки.

Бонни торопливо огляделась. Отлично. Место и время подходятидеально.

— Аккуратней; смотри, не сломай цветы, — сказалаона громко.

Выражение задумчивой меланхолии не исчезло с лица Мередит.Глядя на шнурок, она продолжала обвязывать им букет.

— Как-то это нечестно, что мы тут празднуем, а Елены снами нет, — проговорила она. — Неправильно.