XVII. Грязь, кровь и вино! - Игорь Шенгальц

Видел я того доктора, он осматривал меня, изыскивая признаки чумы, которой все тут боялись до жути. Гийом рассказал мне, что в прошлом году в одной только Тулузе от чумы скончался примерно каждый пятый, а в Бордо чума шла уже три месяца, и все же распространение ее до сих пор не удалось прекратить, она неумолимо двигалась с юга страны на север, несмотря на то, что многие города полностью закрылись, не допуская за городские стены чужаков.

Впрочем, чума волновала меня сейчас в последнюю очередь.

– Прощайте, милостивый государь, – Гийом подошел ко мне напоследок. – Вряд ли больше свидимся. Ваш вчерашний совет… хм… очень пригодился, благодарю! Сейчас вас отвезут во дворец Консьержери, где пройдет суд. В любом случае, сюда вы уже не вернетесь. Я польщен, что у меня, пусть и недолго, обитал такой постоялец, как вы. Пусть хранит вас судьба и все наши грешные предки!

Я кивнул ему на прощание. В целом, Гийом был славным малым и не сделал мне ничего дурного. Зла я на него не держал.

На этот раз я ехал в тюремной карете в гордом одиночестве. Время от времени я чуть приоткрывал шторку ногой и тут же натыкался взглядом на конвоирующих меня солдат. Что же, молодцы, бдят. Если бы не кандалы, прикрепленные к специальным креплениям в карете и надежно фиксирующие мои руки, я непременно попытался бы сбежать. На мэтра Жоли, при всем моем уважении, надежды было мало. Впрочем, бесплатный адвокат лучше, чем вообще никакой. И все же терять голову я не желал. Уж больно ладно она прилажена к этому телу. Поглядим, как будут развиваться события, может быть, удастся сделать ноги прямо в здании суда.

Карета въехала в такой же тусклый и невзрачный двор, окруженный высокой стеной, как и тот, откуда мы выехали. Серо живут парижане, вонючий и грязный город, который я представлял себе совершенно иначе. Эти запахи, казалось, въелись в мою кожу навсегда. Нет, я не эстет, и всякое повидал, но окружающие меня ароматы – это перебор!

Шанса бежать мне не предоставили. Со мной неотлучно следовали четверо мрачных солдат. В дискуссию они не вступали, даже смотрели как бы мимо, но при этом не выпуская меня из поля зрения. Но я и не пытался с ними заговорить.

Черт! Все происходит слишком быстро. У меня нет времени на рекогносцировку, я не могу подготовить толковый план побега, все, что мне остается, это надеяться на случай.

Меня уже вели по очередному коридору, точь-в-точь копию тюремного, и я было посчитал, что Гийом ошибся, и меня привезли не в здание суда, а в иную темницу, но в этот момент мы остановились перед высокой дверью, один из конвоиров зашел внутрь и через пару минут вышел обратно, после чего дверь отворили, и вся наша компания проследовала в просторный зал, с рядами ныне пустующих скамей, клеткой в углу и трибуной в центре, на которой располагались несколько массивных дубовых столов и оббитых красной парчой кресел.

Зрители и прочие зеваки в зале отсутствовали, зато охраны хватало с избытком. Помимо моих четверых конвоиров, явно тяготившихся своей ролью, в зале присутствовало еще несколько солдат, охранявших все три имеющихся выхода из помещения.

Меня довели до клетки, завели внутрь и расстегнули кандалы, оставив мои руки свободными. Что же, и на том спасибо!

Следующие полчаса, а может, и дольше, мы провели в ожидании. Не могу сказать, что я чрезмерно волновался. С момента моего появления на той самой поляне, временами на меня накатывало нечто, и в такие моменты я все воспринимал слегка отстраненно, будто происходящее меня совершенно не касалось, а я просто все это время сплю, и мне снятся сны.

Вот только я никак не мог проснуться, потому что это был не сон, а чертова реальность.

– Ваша милость, как вы себя чувствуете? – Мэтр Жоли, появившийся в зале из неприметной дверцы, широким шагом приблизился к моей клетке. Взгляд его был озабочен, но при этом полон внутренней уверенности, движения размашисты, одежды отутюжены, воротник накрахмален.

– Вполне сносно для приговоренного к смерти.

– Это мы еще поглядим! Прошу вас, соглашайтесь со всем, что я буду говорить. Это ваш единственный шанс…

На этом наш диалог прервался, ибо в зал вошли сразу несколько человек: первым шел невысокий мужчина со скучным, неприятным лицом, одетый в судейскую мантию и парик, а за ним следовал главный судебный следователь г-н Мартель, с коим я уже имел счастье познакомиться прежде. Замыкали же шествие несколько гвардейцев, видно, для дополнительной охраны, секретарь и пара писарей, которые тут же заняли свои места за конторками по бокам.

Судья прошествовал к центральному креслу, г-н Мартель сел за правый стол в первом ряду зала, мэтр Жоли, неожиданно подмигнув мне, занял место через стол от Мартеля за самым левым столом.

Заседание началось. Секретарь начал зачитывать по бумажке:

– Королевский суд приступает к рассмотрению дела о нарушении эдикта Его Величества короля Франции и Наварры Людовика XIII о запрете дуэлей, а так же о воспоследующей в связи с этим смертью г-на де Латра, в коей повинен присутствующий в этом зале дворянин шевалье де Брас, – прочитал по бумажке повестку дня один из писарей. – Суд объявлен закрытым, прочая публика в зал не допускается. Председательствует главный королевский судья, почтенный Луи Сегье де Сен-Бриссон.

– Прошу отметить уважаемый суд, – тут же взвился с места мэтр Жоли, – что мы не согласны с такой формулировкой…

– Молчать! – Судья порывисто взмахнул рукой. – Не сметь перебивать, не сметь говорить без моего разрешения! Вам все ясно, адвокат? Сядьте на место!

Мэтр Жоли покраснел от сдерживаемых эмоций и явного унижения, потом побледнел, но в ответ лишь коротко кивнул и уселся обратно на скамью. Мартель смотрел на него с легкой иронией во взгляде.

– В качестве представителя следственной и обвинительной палаты выступает мэтр Мартель, – продолжил, как ни в чем не бывало, секретарь. – В качестве защитника – мэтр Жоли.

Когда со вступительной частью было покончено, судья взмахнул рукой, дозволяя стороне обвинения начинать, но его опередил королевский следователь.

– Ваша честь, г-н судья, дозвольте мне перед началом моей речи коротко переговорить с обвиняемым г-ном де Брасом, – неожиданно и для меня, и для мэтра Жоли, и, кажется, для самого судьи попросил Мартель.

Судья кивком дозволил и Мартель быстрым шагом подошел к клетке, я приблизился к нему с другой стороны решетки, никто не мог слышать наш разговор, тем более что Мартель заговорил быстрым шепотом:

– Послушайте, де Брас, мне тут передали вчера вашу версию убийства старины Морти, и я не поленился ее проверить. Кажется, вы оказались правы, его явно отравили, и сделать это могли лишь крысоловы. Они уже объявлены в розыск, но пока не схвачены. Впрочем, это дело времени. Хочу поблагодарить вас за помощь, ваш незаурядный ум мог бы изрядно нам помочь в дальнейшем, но, к сожалению, обстоятельства складываются так, что вам будет вынесен весьма жесткий приговор, и ваш защитник ничего не сможет поделать, как бы он ни старался. Скажу по секрету, за вас просили милости на самом высочайшем уровне, но Его Величество наотрез отказал. Очень уж зол он из-за смерти своего мушкетера. Они для него, как дети. Приговор уже подписан, все это представление лишь формальность. Крепитесь, рад был нашему короткому знакомству…