Раб всех моих желаний - Ольга Баскова

В ее лице не было ни кровинки.

– После гибели Славика я больше не смогла работать. Если с Николаем что-нибудь случится, я этого уже не переживу.

Владимир коснулся ее острого локтя.

– Простите, я вынужден причинить вам боль, однако я сделаю все, чтобы вам помочь. Я слышал об этой неприятной истории, но довольно-таки мало… – вдруг он осекся и замолчал.

На столе, покрытом самой обыкновенной, местами порванной клеенкой, стояла фотография. Три счастливых улыбающихся лица смотрели на мир с выражением радости в глазах. Фотограф запечатлел миг, когда семья Беловых была довольна всем на свете. Плотный мужчина крепко обнимал жену и сына – самых дорогих ему людей. И этого мужчину Гоголев видел на Тигровом мысу. Именно его до смерти испугалась Красовская!

– Ваш муж?

– Да. Но…

Он перебил ее:

– Я все объясню. Он был в этом пансионате в день гибели Дианы.

Алла Дмитриевна ахнула:

– Это ошибка! Коля никогда бы не поехал в Крым! Ему там нечего делать… Он зарабатывает деньги… – Она перешла на шепот, словно ей не хватало сил: – Он звонил мне из России…

– Ваш муж заказывал разговор?

– Нет, он звонил по коду. – Ее лицо стало похоже на простыню, в которой вырезали две черные дырки. – Значит…

Гоголев понял ее:

– Да, звонок необязательно исходил из России.

Она вскочила, словно порывалась куда-то бежать, и снова обессиленно опустилась на табурет.

– Неужели он не выдержал…

Владимир видел: хозяйка готова к разговору.

– Он не смирился с тем, что Диане удалось уйти от правосудия? – спросил он.

Тонкая шея женщины склонилась в знак согласия.

– Вы действительно можете помочь нам?

– Если услышу вашу историю еще раз – от вас. Поймите, мне просто необходимо…

Алла Дмитриевна перебила его:

– Хорошо. Только сначала я приму лекарство.

Шатаясь, женщина ушла на кухню, и мужчина услышал звяканье посуды. Когда Белова вернулась, Гоголев сразу понял, какое лекарство принимала бедная мать. Слабый запах спиртного донесся до него.

– Я все расскажу. – Она села рядом с ним. – Но не задавайте вопросы, пока я не закончу. Все это очень тяжело.

Славик Белов рос милым домашним ребенком. До тринадцати лет он подхватывал простудные заболевания с завидным постоянством, пока отец, души не чаявший в единственном сыне, не решил: надо отдать мальчика в спортивную секцию. Алла Дмитриевна не возражала, поставив лишь одно условие: чтобы Славик занимался в закрытом помещении. Легкая атлетика отпала сама собой, хотя именно этим видом спорта увлекался когда-то глава семьи. Понимая, что жена права, он взял сына за руку и повел его в Центр детства. Администратор, сухонькая седая женщина, встретила их очень любезно.

– Для мальчика лучше всего подходит секция восточных единоборств, – посоветовала она. – И тренер там прекрасный, мастер спорта, призер международных соревнований. Есть только одно «но»: такие секции у нас платные.

Николай узнал цену, и она его не испугала.

– Как, Вячеслав, будешь ходить?

Мальчик пожал плечами:

– Хотелось бы…

Администратор суетилась, как наседка:

– Ступайте, познакомьтесь с тренером. Он вам все расскажет.

В этот день Николай впервые увидел Тараса Красовского – высокого, атлетически сложенного мужчину, приветливо улыбнувшегося отцу и сыну:

– Решили к нам записаться?

– Возьмете?

Отцу понравилась его открытая улыбка.

– Отчего же нет? С первого взгляда видно: у мальчика прекрасные данные.

– Вы уверены?

– Ну, я же профессионал!

Николай посмотрел на сына:

– А ты что скажешь?

Слава застеснялся и промолчал. Красовский взял ситуацию в свои руки.

– У меня двадцать пацанов, и никто не жалуется. Еще никто не помышлял об уходе. Да вы и сами можете поговорить с ними.

Он поманил мальчишек пальцем, и они, как утята, окружили тренера.

– Ребята, принимаем нового товарища?

– Конечно! – загалдели они.

– Нравится вам тут?

– Да!

– Администратор сказала, что наша секция – платная? – осведомился Красовский.

– Разумеется.

– Тогда решение за вами.

– Я уже решил, – сказал папа. – Дело за Славиком.

– Мне здесь нравится, – тихо ответил сын.

– Вот и прекрасно, – обрадовался тренер. – Занимаемся мы три раза в неделю. В понедельник, четверг и пятницу. Значит, первая встреча с восточными единоборствами у тебя завтра. Я тебя жду, Славик. Иди, знакомься с ребятами, а мы поговорим с твоим папой.

Мальчик отошел к подросткам. Казалось, те сразу приняли его в свою компанию. Один, высокий и стройный, как тростинка, обнял Белова за плечи:

– У нас здорово! Да что говорить, сам увидишь. Тарас – мировой мужик! Мы как одна большая дружная семья.

Тем временем тренер объяснял Николаю, что, кроме официальной платы за обучение, предстоят еще мелкие расходы.

– Форму мы приобретаем сами, – сказал Тарас. – И потом, я собираюсь возить детей на соревнования. Наше бедное государство не может купить им даже билеты. Это – за свой счет.

Белов неплохо зарабатывал на единственном в городе заводе, работая токарем, и соглашался на все. Лишь бы было хорошо любимому сыну!

– Ну, теперь вы все знаете, и я не смею вас больше задерживать. – Красовский снова ослепительно улыбнулся. – Впрочем, вам еще предстоит поговорить с супругой. Однако помните: если вы передумаете и не придете на занятие, я не обижусь.

Николай пожал ему руку.

– Этого не случится.

Придя домой, они обо всем рассказали Алле. Та порадовалась за ребенка. Оплата показалась ей невысокой. Да и можно разве говорить о каких-то деньгах, если речь идет о здоровье сына? В конце концов, они оба работают. Так неужели откажут Славику в поддержке?

На следующий день мальчик не пошел, а побежал в Центр детства. Обаятельный тренер ждал его у входа. За ним столпились ребята.

– Молодец, что пришел!

– Иначе и быть не могло!

Первое занятие вызвало у мальчика восторг. Тарас Васильевич не только показывал приемы, но еще и много рассказывал о разных странах. Ребенок слушал с открытым ртом. Потом ему предложили самому попробовать повторить приемы за тренером, и, когда у него это получилось, Слава был на седьмом небе. В течение первого месяца он жалел только об одном: почему родители так поздно отдали его в спорт? Впрочем, утешало то, что Красовский недавно открыл секцию, и все ребята занимались в ней только несколько месяцев.