Повод для знакомства - Мария Воронова

Закурила, не чувствуя вкуса и аромата дыма.

– Ты действительно частным извозом занимаешься? – спросила, лишь бы не молчать.

– Ага, уже восемь лет. От мужа этот тазик остался.

– Ты была замужем? – удивилась Катя.

– А откуда у меня дети, как считаешь? Ай-ай, Катя, как плохо ты обо мне подумала. Я как осталась одна с полугодовалыми близнецами, так и села за руль. Знаешь, очень удобная работа, я даже не знаю, что мне больше нравится, бомбить или лечить. Поначалу, конечно, я офигела. Представь: дети мелкие, живем в коммуналке, и я с пособием. Ну, блин, думаю, звездец подкрался. Сначала хотела машину продать, а потом подумала: какого хрена, если я с нее кормиться могу? Ну и пошло. Вечером уложу детей – и вперед, пьяных развозить. Утром вернусь, посплю, детьми позанимаюсь, потом днем еще покатаюсь пару часиков… Ничего, на молоко набегало.

– Неужели не страшно было? – удивилась Катя. Она, боявшаяся возвращаться домой после десяти, не могла представить себе, как можно целую ночь проболтаться на улице.

– Не-а. Я тогда была в таком состоянии, что если бы меня кто пристукнул, я бы только спасибо сказала. Даже не думала, что дети совсем одни останутся. Я, Катя, тогда очень хотела умереть, так хотела, что каждое утро встречала с разочарованием. И веришь ли, никто меня не то что пальцем не тронул, даже ни копейки не отобрал! Вечно так: пока чего-то очень хочешь, фиг получишь. А когда перегорит все и уже чего-то другого захочется, тут тебе и нате, пожалуйста. Самый верный способ получить – перестать этого хотеть, я давно уже поняла. Сейчас, конечно, я работаю и по ночам не езжу. А по вечерам и в выходные – как штык!

Катя хмыкнула и затянулась. Ее собственный жизненный опыт подсказывал, что хоти не хоти, а все равно ничего тебе не перепадет.

– Перепихнулась с нашим боссом? – круто сменила Светка тему.

Отрицать очевидный факт было бессмысленно, и Катя промолчала.

– Ну и славно, – продолжала Светка. – Мы с Верой Ивановной как раз его собрались женить, а ты у нас девушка душевная, такую нашему долбодятлу и надо. А то он совсем озверел. Заедем на заправку, ты не возражаешь?

Катя не возражала. Хоть на Луну.

Светка, кажется, принадлежала к племени водителей, убежденных в том, что их святая обязанность не только доставить пассажира на место, но еще и прочесть ему лекцию на вольную тему.

– Если посмотреть со стороны, он вроде бы добрый и вообще нормальный, – рассуждала она, подъезжая к бензоколонке, – но реально там крышу перекосило конкретно. Когда его опустили по полной программе, то панамку ему сдуло, это я тебе как врач говорю. Так что ты с ним поласковее будь. Прости ему, если что. Короче, я пошла платить, а ты слушай и, если мобильник позвонит, ответь, а то мне неохота его из гнезда вынимать. Мне в это время только дети могут сигналить. Послушаешь, скажешь, что с мамашей все тип-топ, хорошо?

Катя кивнула. Подумав, взяла из пачки еще сигарету. Может, все образуется? Она будет нежной и ласковой, и Колдунов потянется к ней. Она поможет ему поправить, как Светка выражается, перекошенную крышу, и он поймет, что жить без Кати не сможет…

Размышления прервал звонок мобильника. Катя была не очень в ладах с техникой, но мысль о том, что звонят дети, которые, не услышав свою мать, могут испугаться, придала ей сил: она нажала на нужную кнопочку.

– Але, Света, – в трубке раздался голос Колдунова.

– Это я… – начала Катя, но ее грубо перебили:

– Ты отвезла Катю в больницу?

– Это…

– Короче, Светка, если ты кому-нибудь хоть слово скажешь! Хоть взглядом намекнешь!

– Но это…

– И не торгуйся со мной. Или ты молчишь как рыба, или узнаешь, на что способен твой начальник. Вплоть до увольнения, поняла? Язык отрежу! Без наркоза! – В трубке немного помолчали. – Свет, прошу тебя как человека, не рассказывай никому.

– Хорошо, – пискнула Катя и отключилась. Ясное дело, если бы Ян планировал продолжить с ней отношения, то не стал бы в таком ажиотаже звонить свидетелю и затыкать ему рот!

– Тебе звонил Колдунов, – проинформировала она Светку. – Сказал, что отрежет тебе язык, если ты растреплешь о том, что видела.

– Да уж, тогда будет поздняк метаться. Сейчас надо отрезать. Да ты что, Катюха! Не реви!

– Ох, Света! Я же… – Катя всхлипнула. – А он, значит… Мама мне говорила! Что он поиграет со мной и бросит! – выкрикивала Катя, не в силах прекратить истерику. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что если она не изольет душу Светке, то пойдет и повесится. – А я, идиотка, не верила. Главное, если бы он хоть не на одну ночь меня снял, Света! Если бы хоть поухаживал, а потом понял, что не любит, и бросил! А у него не было никаких намерений, никаких чувств. Он просто хотел со мной переспать одну ночь.

– Ну хватит, хватит. Что ты в таком нерве?

– А я согласилась! Как проститутка! А я люблю его!

– Любишь?! Не гони! Ты ревешь, как ребенок, у которого отобрали игрушку, а это не любовь.

Катя замолчала – скорее от удивления, что Светка так сурово разговаривает с ней, чем от обиды.

– Это оскорбленное самолюбие, досада, что все происходит не так, как ты хочешь, желание получить власть над Колдуновым, но никак не любовь.

– Много ты понимаешь, – огрызнулась Катя.

– Много, – спокойно сказала Светка. – Ну признайся сама себе, если бы сейчас Колдунов предложил тебе руку и сердце, а через пять минут после этого откинул коньки, ты не дергалась бы так? Правда, Кать!

Катя в изумлении уставилась на нее, одновременно пытаясь понять, права она или нет.

– Если любишь, то никаких обидок нет, даже на себя. Когда любишь, тебя ничто не может заколебать. Ты просто говоришь: «Спасибо тебе, мир!»

Всю субботу Катя посвятила решению сложнейшей проблемы: звонить ли Петру Петровичу и просить ли замену?

Надежд на благополучный исход ее романа почти не осталось. «Вообще не осталось», – каждый раз поправляла она себя. Дура, как она могла возомнить, что ее мечты могут стать реальностью? Почему она решила, что идиотские мысли о прекрасном принце, который оценит ее тонкую душевную натуру и уведет за собой в безграничное счастье, могут воплотиться в жизнь? За столько лет можно было уже понять, что провидение сбоев в своей работе не допускает, и если оно постановило Кате быть несчастной, то она и будет. Попыталась дернуться – вот и получи по голове.

И теперь, вместо того чтобы предаваться бесплодному отчаянию, нужно придумать, как выйти из этой ужасной истории с наименьшими потерями.

Главное, Маргарита Матвеевна привыкла к Кате, и еще неизвестно, как отнесется к своим обязанностям новая сиделка. А старушка не должна страдать оттого, что Кате вздумалось погулять с красивым доктором.

Если она малодушно свалит, как выражается Света, со своего поста, Колдунов поймет, что для нее эта ночь имела большое значение. Катя же предпочитала, чтобы он думал о ней как о раскрепощенной свободной женщине, а не как о свихнувшейся от любви к нему экзальтированной дурочке.