Первая встреча – последняя встреча - Эльдар Рязанов

Вместе со своей парижской возлюбленной Татьяной Яковлевой Маяковский выбирал костюм для московской возлюбленной Лили Брик

Эльдар Рязанов. Ходили слухи, что именно Брики помешали Маяковскому получить визу для поездки в Париж. Они боялись, что он женится на Татьяне Яковлевой. Им приписывались связи с ГПУ.

Василий Катанян. Сейчас журналист Скорятин провел очень скрупулезное исследование и нашел массу ценных документов. Но он нигде не обнаружил никаких следов того, что Маяковскому отказали в визе. Или что тот просил о визе.

Эльдар Рязанов. Зато он нашел удостоверение сотрудника ГПУ на имя Лили Юрьевны Брик… Это производит сокрушительное впечатление. Но дело в том, что в те год многие относились к ГПУ иначе. Эта пресловутая фраза Дзержинского насчет холодного ума, горячего сердца и чистых рук имела хождение в среде интеллигенции. И в кругу близких друзей Бриков и Маяковского было очень много чекистов.

Я считаю, что мы обязаны посмотреть на этот факт с точки зрения той эпохи, а не нынешних людей, которые знают об ужасах тридцать седьмого года.

Мы подошли к витрине, где было выставлено предсмертное письмо Маяковского. Там, в частности, написано: «Лиля – люби меня. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся».

Эльдар Рязанов. Она действительно по-своему любила Маяковского и заботилась о нем. И ее очень угнетало, что вскоре после смерти Владимира Владимировича, у которого было много литературных врагов, начались всякие гадости. Маяковский исчез со страниц печати, его перестали публиковать. И тогда Лиля послала письмо Сталину, где написала, что Маяковский был самым крупным, значительным пролетарским поэтом, что к его памяти проявляется невероятное небрежение. Это был смелый, рискованный шаг. Никто же не знал, как относится товарищ Коба – лучший друг советских поэтов – лично к Маяковскому. Это могло для нее обернуться трагедией.

Но вдруг она была приглашена в Центральный Комитет ВКП(б) к Ежову. Ежов показал ей резолюцию Иосифа Виссарионовича на ее письме. Там было написано, насколько я помню, что «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом советской эпохи. И пренебрежение к его памяти преступно». И еще были такие слова, что «товарищ Брик права». После этого Триумфальную площадь назвали именем Маяковского. Одну из станций метро назвали «Маяковская», театр Революции был переименован в театр Маяковского. Его стали впихивать в школьные учебники. Как всегда у нас, меры не знали. Пастернак в своих воспоминаниях написал, что «Маяковского стали насаждать, как картошку при Екатерине, и он умер второй раз».

Второй муж Лили Юрьевны, герой Гражданской войны и командир Червонного казачества Виталий Примаков. Умен, образован. К тому же очень красив!

Через некоторое время после самоубийства Владимира Владимировича Лиля Юрьевна вышла замуж за Виталия Марковича Примакова, героя Гражданской войны, кавалериста, человека легендарной храбрости, который руководил Червонным казачеством. Казалось бы, Лиля Юрьевна, – эстетка, художница, актриса, – и военный чурбан!

Василий Катанян. Он был очень интеллигентным человеком.

Эльдар Рязанов. И образованным человеком, не лишенным литературного дарования. Случилась настоящая любовь. И Лиля вдруг начала вести кочевую жизнь жены военного. Но вскоре Примакова арестовали вместе с нашими легендарными военачальниками Тухачевским, Уборевичем, Блюхером.

Василий Катанян. В архиве я нашел протокол обыска. Там была одна интересная вещь. Среди перечня того, что взято, значится: «Портсигар желтого металла с надписью «Николаша»». А Лиля помнила надпись на этом золотом дамском портсигаре полностью: «Самому дорогому существу. Николаша». Это был ни больше ни меньше как портсигар, подаренный Николаем Вторым своей любовнице, знаменитой балерине Матильде Кшесинской. Этим портсигаром молодое Советское правительство наградило Примакова за храбрость во время Гражданской войны.

Эльдар Рязанов. Значит, он подарил его Лиле Юрьевне, поскольку это был дамский портсигар, а она тогда курила. А потом Примакова забрали, составили акт: «Желтого металла, Николаша». И золотой портсигар безвозвратно исчез в недрах какой-нибудь гэпэушной семьи…

Прошло еще немного времени, и Василий Абгарович Катанян, отец моего друга, ушел к Лиле Юрьевне Брик, оставив Васину мать. Поэтому вы можете представить себе, какие чувства испытывала Галина Дмитриевна к счастливой сопернице. Вот что пишет в своих воспоминаниях мать Василия Васильевича о Лиле Юрьевне:

«Когда-то я очень любила ее. Потом ненавидела, как только женщина может ненавидеть женщину. Время сделало свое дело. Я ничего не забыла и ничего не простила. Но боль и ненависть умерли. Глупо изображать ее злодейкой, хищницей, ловкой интриганкой, как это делают мемуаристы, не понимая, что этим они унижают Маяковского. Она – сложный, противоречивый и, когда захочет, обаятельный человек. В чем-то она вровень с Маяковским. Я не слыхала от нее ни одного банального слова. Она очень щедрый и широкий человек. У нее безукоризненный вкус в искусстве, всегда свое собственное, самостоятельное, ни у кого не вычитанное мнение обо всем». Эти строки говорят не только о Лиле Брик, но и об уме и большом сердце Галины Дмитриевны.

Многих людей, да и саму Лилю Юрьевну, удивляло, что ее не тронули в 37-м году. Разгадка была найдена много позже. Историк Рой Медведев докопался до документов. В проскрипционных списках, представленных Сталину Ежовым, было имя и Лили Брик. Но против ее фамилии Сталин написал: «Не будем трогать жену поэта»...

Вот как «очищали» Маяковского от еврейского окружения Бриков. Верхнее фото снято до «очищения«, второе (то же самое) после

В 60-х годах по распоряжению Суслова решили «исправить» биографию Маяковского. Немножко очистить Владимира Владимировича от еврейского окружения Бриков. Я помню, как на меня совершенно неизгладимое впечатление произвели две публикации одной фотографии. Маяковский снят с Лилей Юрьевной у дерева. Он стоит, как бы ее чуточку приобняв. А потом я видел эту же фотографию, Маяковский стоял в той же позе, но вместо Лили Юрьевны был ствол дерева.